Несколько неспокойных дней (СИ) - Вылегжанин Сергей. Страница 71

— Я вызвала второй мобиль, поедешь вдвоём с девочкой? — И улыбается. А вот ей сразу стало не смешно.

Что? Я поеду вдвоём с волшебником? Он же меня заколдует, сделает ещё уродливее. А может он уже это сделал, раз Кривой так спокойно ушёл, даже не подождав меня!

Она испугалась. Очень испугалась, особенно когда увидела, что мальчик стоит и пристально смотрит на неё своими серьёзными глазами. Интересно, а волшебники умеют читать мысли? Вот сейчас прочитает всё и увидит, что она боится с ним ехать. И шевельнёт пальцами.

— Мама, она боится со мной ехать. — Повернулся парень к своей матери, увеличив страх Вилки до неимоверного ужаса! — Давай лучше ты с ней, а я с Далией. Мне с ней надо переговорить по одному важному делу.

— Валя, невежливо оставлять девочку одну. — Всё вежливо! Наоборот, оставлять её наедине с этим страшным человеком никак нельзя!

— Милисандра, она будет не одна, а с тобой. Мне действительно важно переговорить с Далией, а всем в одном мобиле будет действительно неудобно.

— Хорошо, хорошо! Я же ничего не говорю. Как скажешь, так и будет.

Он умеет читать мысли и легко заколдовал свою мать так, что она даже возразить ему не может. И к этому монстру я должна ехать домой? Хорошо, хоть не в одном мобиле! Как приедем, буду держаться от волшебника подальше. Просто быстренько сделаю все замеры и сразу обратно.

В мобиле неожиданно ей показалось, что с ними сел ещё кто-то. Почему-то смотреть на него было неудобно, словно голова сама отворачивалась. Вилка, не поворачивая головы, скосила глаза, но и тогда не смогла поймать взглядом того, кто сидел рядом. Хотела протянуть в сторону руку…

— Как тебя зовут, девочка? — Спросила мама волшебника, отвлекая от безуспешных попыток увидеть своего соседа.

— Ви… Телла. — Она чуть по привычке не называлась своим прозвищем, настолько к нему привыкла.

— Вителла? — Переспросил женщина. — А возраст у тебя какой?

— Нет, просто Телла. — Она уже успокоилась и про себя решила, что мальчик просто заколдовал её, вот ей и кажется, что кто-то рядом. И женщину эту бояться не стоит: мама, всегда мама, пусть даже и сын у неё такой страшный волшебник. — Мне тринадцать недавно исполнилось.

— О, совсем уже большая. — Улыбнулась женщина. — Меня можешь звать леди Милисандра. Я мама Валериуса, того красивого мальчика.

Не заметила она в нём ничего красивого. Чего он такой беловолосый? Красная прядка, как пятно смотрится. И кожа у него какая-то чересчур светлая, словно на солнце никогда не бывал. Она читала, что богатые все всегда были белокожие, потому что не любили работать. Для работы раньше надо было выходить на улицу, под солнце, а от этого кожа и темнела. Понятно, что если ты волшебник, то и работать тебе не надо. Захотел, пошевелил пальчиком — вот тебе и еда. И денег сколько хочешь, сиди и радуйся, не надо каждый день трудиться, как вон её мама или дед. Вилка сама уже давно знает, как тяжело достаются деньги, два оборота помогает деду, тоже зарабатывает свои карманные, а не получает что-то по движению пальца.

— Очень приятно, леди Милисандра. — Потом вспомнила правила, по которым желательно общаться с перспективными клиентами, и добавила. — Вы очень красивая.

На самом деле мама у мальчика тоже была так себе по внешности. Худая и беловолосая, но правила вежливости говорили, что сделать комплимент богатому посетителю надо обязательно. И тебе не сложно, и клиент будет добрее, проще согласится на богатый заказ.

— Спасибо, я знаю. — Улыбнулась женщина — А Валериус тебе понравился?

Ну вот почему взрослые не хотят оставить её в покое? Что дед, что вот эта женщина. У неё уже есть парень, и другого ей не надо. Только мама никогда не возражала против её выбора, сказав, что «огонь и время расставит по местам все шишки и синяки».

Мама вообще часто упоминала в своих словах огонь, отзываясь о нём очень ласково, чего Вилка никогда понять не могла. Огонь — это страшно и опасно, она это знала ещё с тех времен, когда, наслушавшись маминых сказок, полезла в него ловить огненных волшебниц. Обожгла она руки сильно, но мама её не ругала, просто сказала, что огонь пока не готов делиться с ней своими тайнами. Став постарше, она поняла, что мама верит, что где-то существует такой огненный король, и огонь — главное его оружие. Этот король наказывает всех плохих, помогает хорошим, а ведьмы-волшебницы работают у него принцессами. Она и себя тогда представляла такой принцессой. Но оказывается, у этого короля и принцы есть!

— Он красивый, но у меня уже есть парень. — Решила она не только проявить вежливость, но и сразу предупредить о том, что она занята. Знает она эти намёки.

— А кто красивее, твой парень или мой сын? — Вот уж глупый вопрос! Хотя, женщина же не видела её парня, иначе бы сразу поняла, что её сын-волшебник никак не может составить конкуренцию тёмному черноволосому Кривому.

Вилке в своём парне нравилось всё. Вот просто ВСЁ! Даже прозвище, которое он получил, потому что в детстве у него вырос один кривой зуб, ей нравилось, потому что у неё самой было, тоже связанное с проблемными зубами. Его зуб был молочным, новый вырос уже прямым, а вот её «зубья» мама отказалась уменьшать. Сказала, что ради таких глупостей она тратить деньги не намерена.

— Оба одинаково красивые. — Она же не совсем дура, говорит чьей-то матери, что её ребёнок — совсем не предел мечтаний. Но и своего парня унижать она не позволит.

— Да, мой Валериус — красавчик. — Как будто не услышала её женщина. — А какой умный, добрый, воспитанный. — Вот это он её заколдовал! Она что, не помнит, как он только что ею командовал, как будто мама — это он? — Он всем девочкам нравится.

— Да, конечно. — Только для вида, согласилась она. Видимо эти «все девочки» — просто слепые!

— Но я не против того, что у него столько подруг, пусть погуляет пока. — Продолжала женщина. — Скоро Викториана найдёт ему невесту, вот тогда и остепенится.

— А Викториана — это кто? — Спросила она, только чтобы поддержать разговор. И получила ответ, который заставил её удивиться.

— Его мама, конечно! — Уверенно ответила женщина, которую мальчик, вот только десять минут назад, саму называл мамой.

Ей почему-то стало жалко эту несчастную, околдованную женщину. И хотя она понимала, что не с её силами бороться против сильного волшебства, она, не смотря на страх перед таким могущественным волшебником, всё же рискнула достучаться до логики этой обманутой.

— Леди Милисандра, а Вы тогда кто ему?

— Как кто? Мама!

— Так у него две мамы? — Ей уже давно не шесть оборотов, она хорошо разбирается в том, откуда дети берутся. И прекрасно знает, что у ребёнка физически не может быть больше одной мамы.

— Нет, не две. — Улыбнулась одурманенная женщина. И, совершенно неожиданно для Вилки уточнила. — А пять.

Пять мам?! Разве такое может быть?

Она представила, как пять разных женщин с животами собираются в кружок, становятся на уголки кровавой пентограммы, и от них идут молнии в центр круга. Вспышки, грохот и вот всё успокаивается, и все видят, как там, в центре, появляется мальчик. Она видела в одном видео что-то такое. Так значит, это не придумка такая, настоящие волшебники так и рождаются? Один от пяти разных женщин! Вот почему он такой умный, сильный, ловкий, да ещё и волшебством владеет так, что взрослые его боятся. Только, могли бы покрасивее кого-то создать, раз уж такая возможность была. Хотя, волшебники же умеют менять внешность, просто он ещё маленький, вырастет — станет чёрноволосым, тёмным и красивым.

А вот у Вилки одна мама. Получается, ей никогда не стать волшебницей, раз родилась она неправильно? Как это несправедливо!

Женщина всё так же расспрашивала её о школе, об одноклассниках, даже о маме с папой. Отвечала она ей неохотно, но всё же не односложно. Совсем не отвечать, как тогда у прилизанного в гостях, она не могла, женщина могла и обидится. Богатые вообще очень обидчивы, как она заметила, но Вилка может и потерпеть ради деда, он хороший, хоть и не понимает её совсем.