Несколько неспокойных дней (СИ) - Вылегжанин Сергей. Страница 9

— Старт через десять минут. — Она посмотрела на меня, а потом внимательно стала разглядывать что-то на экране своёго браслета.

— Куда старт? Мы ещё куда-то полетим? Можно мне сначала выйти?

— Старт на Мальтеру. Ты только пять минут, как в ложемент залез, куда ты собрался?

— Как пять минут? Да не меньше часа прошло! — Она опять внимательно начала меня рассматривать.

— Тебе показалось. — Сказала она спокойно, после паузы. — А теперь, успокойся. Я поставлю таймер, и тебя закроет непосредственно перед стартом. Хорошо?

— Да, хорошо. А мы точно ещё не отлетели от корабля?

— Точно.

— А сколько лететь? Тут скучно. — Сказать, что ещё и страшно, я не решился.

— Лететь пару часов. Но после старта, как только отойдём на достаточное расстояние от самого корабля, включится общий компенсатор, и можно будет выйти. А пока ему масса корабля мешает. — Она опять посмотрела на свой брасик. — Ты успокоился?

— Да, всё нормально. — Я не лукавил, действительно пришло спокойствие и сонливость, как будто меня только что разбудили.

— Вот и хорошо. Таймер я активировала. Лежи спокойно, мне тоже надо лечь на своё место.

— Да, да. Иди уже, всё хорошо.

Она пропала из моего поля зрения, а на груди заворочался Монстрик.

— Спи, дурачок, нам ещё долго лететь. — Обратился я к нему. Он высунул голову и стал принюхиваться, транслируя мне свои ощущения.

А-а, понятно, почему я так резко почувствовал сонливость. Она не моя, а этого маленького кровопийцы.

Вокруг пахло пластиком, смазкой, какой-то непонятной химией и мной. Я пах приятно, что меня обрадовало. Мой названый сыночек ко мне начал привыкать. Только запах смазки, шедший от перчатки, тоже был приятный. Как такое можно сравнивать, не понимаю! Мой запах и запах смазки для него одинаково родные и близкие.

Потыкавшись носом в разные стороны, Монстрик уткнулся в мой нос. Нос зачесался, но как его почесать, если руки заблокированы? А детёныш ещё больше вылез из перчатки и уже целенаправленно начал тыкаться в меня. Он испытывал какое-то беспокойство и щедро им делился со мной.

— Ты зачем это делаешь? — Я постарался не закричать, а просто шептать. Кроватка была всё ещё открыта и Далия вполне могла вернуться. И так уже один раз опозорился. — Какой у тебя интерес тыкаться носом в меня? Перестань! — У меня и так нос начал чесаться ещё больше, прямо невмоготу стало!

Монстрик замер, потом ме-едленно открыл рот и укусил меня! Прямо за нос!

Ой, это я наговариваю на бедное животное. Он не укусил, а облизал. И всё, щекотка сразу прошла, и чихать мне перехотелось.

Вот спасибо тебе, что избавил меня от проблемы, которую сам же и создал. Вот, земной поклон тебе, и от души хочу попросить: не надо в меня больше тыкаться носом и облизывать.

Монстрик не реагировал на слова, которые я шептал вслух, зато как будто услышал и понял, что я хотел сказать мысленно. Он отпрянул от моего носа и начал вертеть своим, что-то разыскивая.

Залезай в перчатку и спи.

Я решил, что попробую транслировать ему мысли, если он только так меня понимает. Не вышло: он всё так же вертел головой и больше чем наполовину выполз их своего пластикового домика. Тогда я представил, как запихиваю его в перчатку, потом закрываю сверху. Да, это послание до него дошло, только оно его просто испугало. Монстрик стал скулить, да так жалобно, что я решил, что больше никогда его так пугать не буду.

Представил, как я сам заползаю задом в перчатку, такую уютную, которая так приятно пахнет, и засыпаю в этом теплом и приятном месте.

Да! Подействовало. Животинка попятилась, а потом, когда с головой уже была внутри, стала пытаться заснуть. Теперь я знаю, что обозначает «поставить себя на его место». Мне действительно пришлось такое сделать, и это помогло.

Надо самому тоже заснуть. Но стенки кроватки, казалось, давили со всех сторон, хотя ничего мне не мешало. Вот сейчас верх закроется, и я останусь один. Почему не сделать кровати на двоих или троих? Было бы веселее гораздо. Или, чтобы можно было переговариваться.

Надо мной опять появилась Далия.

— Принц, ты почему так нервничаешь? Я же сказала, поспи, если скучно. Как только включится общий компенсатор, я тебя разбужу, обещаю. Ничего не пропустишь.

— Не получается уснуть.

— Ясно. — Она отвернула голову в сторону. — Велия, ты можешь встать на минутку? Нужна твоя помощь.

Голова Далии пропала, появилась голова второй охранницы. Как они сами вылезают из этой кровати, когда она тебя уже схватила и не хочет отпускать?

— Что случилось, малыш? — Как всегда, голос Велии, казалось, обхватывал меня как тёплое одеялко.

— Не получается заснуть. — Я хотел сделать свой голос обиженным, но не получилось. Эта охранница странно на меня действует. Сказала пару слов — я расслабился и захотел спать. Но я же не хочу, я боюсь спать.

— А ты попробуй представить что-то приятное, привычное. Или кого-то приятного.

— Что представить? — Я попытался представить мороженое, но оно совершенно не представлялось. Может варенье? Тоже оказалось сложно. — Ни мороженое, ни варенье не представляется.

— Ну почему ты только о еде думаешь? Представь добрую, ласковую, красивую девушку, например. — И она мягко улыбнулась.

— Таких девушек не бывает. — Буркнул я, вспоминая, кого из моих знакомых можно назвать «доброй и мягкой». Красивой я могу назвать всех или никого, я ещё не решил, как буду это определять.

— Бывает. Однажды ты встретишь такую девушку и назовёшь её самой красивой в этом мире. Она принесёт тебе много счастья. — И она провела ладонью над моими глазами, от челки вниз. Непроизвольно я закрыл глаза на секундочку… И меня разбудил сигнал открывающейся кровати.

Вот это я моргнул! Неужели уснул прямо во время разговора? Надеюсь, Велия не обиделась на меня за это.

Над головой появилась мама Мили.

— Ты уже проснулся? Чего лежишь тогда, вставай.

— Не могу, меня кровать не пускает! — Она улыбнулась, решив, что я пошутил, потом махнула рукой.

— Может дальше спать, я же не против. А мы собираемся пойти поесть. — И пропала. Я тоже хочу есть, только как встать, если меня с обоих сторон держат стеночки.

Попытался встать и у меня получилось! Ха, оказывается, стеночки держат только с боков, а вверх можно вполне подняться. И чего я тогда так их боялся? Как только я сел, держательные стенки ушли внутрь кроватки, а я успел освободившимися руками поймать, почти скатившуюся с меня, перчатку с Монстриком. Этот ещё спит. Ну и правильно, лететь ещё долго, а кормить его нечем. Может, попросить ещё молока, когда пойдём есть?

— Ты всё же встал? Правильно. Вылезай оттуда, и пошли, умоемся. Девочки сказали, что можно провести время в общей каюте, там есть визоры, которые транслируют интересное видео. Пойдём туда после едальни, или ты всё же ещё поспать хочешь?

Тело у меня было ещё расслабленное, но спать не хотелось совершенно.

— Я хочу пить. И интересное видео тоже хочу посмотреть. — Сказал я, выпрыгнув из кровати одним движением. Монстрика решил оставить там, пусть спит.

— Тогда пошли.

По пути в едальню мы хотели зайти в туалет, но там образовалась небольшая очередь, так что, помыв руки под умывальником с таким же чёрным квадратиком сенсора, как в каюте, и сунув их в ионную сушилку, прошли к столикам.

— И какой наш?

— Да любой. На челноках все равны, ничего нельзя забронировать заранее. — Что-то Милисандра путает. Если все равны, то почему мы летим отдельно от средних и нижних уровней? Странное равенство.

Кругом царила суета. Несколько человек торопливо занимали столики и сразу делали заказ. И я не чувствовал от них той злости и желаний чихнуть или почесаться, которые обычно сопровождали любой наш поход в едальню. Милисандра забыла сделать своё «Спокойное море» при входе? Наша охрана уже заняла нам столик и вызвала экран.

— Какой выбор нам предлагают? — Бодро спросил я, усаживаясь.

— Выбор очень богатый. Хочешь — ешь, хочешь — не ешь. Прямо как у нас в интернате! — Пошутила Далия, показав короткий список того, что на экране. Четыре наименования и в конце каждого количество, сколько чего заказывать.