Н 7 (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов". Страница 36

Мы приняли четвертое мелкое задание – со смешной оплатой в десять крон. Последнее задание на сегодня, как я оповестил пьяного сурвера, после чего загнал его в лифт, заставил вернуться в безопасный бункер, а сам повернулся к чуть ли не торжественно марширующему навстречу скваду.

Они подошли. Оставили на бетоне два больших стальных контейнера заботливо снабженных длинными ремнями для волочения. Развернулись и ушли. Правильно. А о чем на говорить с ними? Это один из прикормленных Брухой сквадов. Тот сквад, что должен был помочь в устранении меня по приказу Брухи. Мои несостоявшиеся убийцы. Они знали это. Я знал это. И весь мой вид выражал сейчас одно – недоумение. Почему эти мертвецы продолжают дышать и топтать травку? Думаю, они поняли мой посыл, когда мрачно уходили обратно в сторону корпусов, чуть отклонившись при этом на запад. Задумываться над их маневром смысла не было – они видели, что мы выполняли задания и знали, что скоро к нам пожалуют голодные гости…

Первых двух тварей я убил топором. Одному снес голову, другой вбил топор в поясницу и резко дернул, ломая кости, разрывая спинной мозг. Упавшую тварь добил ударом обуха, размоззжив ей башку и добавив Джону мороки с новым заданием по отмывке крыши.

Третьего зомби принял мечник, показательно отработав на нем три молниеносных удара и тут же убрав меч обратно в ножны. К его ногам упало два куска мяса с почти отрубленной башкой.

Еще двое зашли с фланга. Крались тихо, умело. Но пьяный Джон углядел их и, с придушенным хихиканьем перемежаемым воркованием ожившей супруги, предупредил нас, после чего продолжил веселье с резиновой женушкой. Хван и Рэк справились с тварями быстро. На самом деле быстро. На хрустящие срубленные ветки с хлюпаньем попадало нарубленное мясо, по злобному застывшему оскалу без нужды ударила подошва тяжелого ботинка.

Несколько минут короткой передышки… и десяток тварей ударил в лоб, решив не растрачивать силы и время на маневры. За первым неумелым десятком торопилось еще четверо – но этих калек и противником не назвать. Я все еще не тратил заряд батареи. Но орка стрелять заставил, перемежая пальбу ударами топора и пинками. Каппу не трогал. Просто наблюдал. Как и за Хваном. Но особенно пристально я наблюдал за Джоранн. А рыжая дралась отчаянно. Использовала все, что попадалось на глаза. Ножи, подхваченный с бетона мой топор, тяжелая ветка, яростные удары ногами и прыжки по хрустящим головам. Она выкладывалась в бою полностью. А я удовлетворенно улыбался – вот этого я и ждал от бойцов.

Убивать… это дело надо любить всей душей. Не каждому это дано. Но Джоранн доказала – в ее венах струится кровь убийцы. Просто до этого кровь спала, а самая рыжая была больше чуток сдвинутой садисткой. Но вот сейчас огонь проснулся… в глазах злоба и задумчивость, красивые губы искривлены в жутком оскале, она вся в тухлой крови и с каждой секундой приходит во все больший боевой раж. Рэк замахнулся… и застыл, когда пробегающая мимо рыжая всадила жирной мохнатой тетке топор в висок.

– Вот сука! – рявкнул орк, добивая тетку – Это мое мясо! Мое! Че ты вечно лезешь?!

Джоранн не ответила. Она сосредоточенно искала следующего врага, рыская глазищами по окрестностям. А я, стоя над дергающейся расчлененкой, утирал с лица кровавую испарину и довольно ухмылялся. Хорошо… хорошо…

– Че такой мрачный, командир? – поинтересовался орк.

– Инфу про «Синий свет» переварил? – задал я встречный вопрос.

От сквада я ничего таить не стал, по пути к Джону успев рассказать все в деталях.

– Муть какая-то.

– Сейчас проясню – пообещал я, с влажным хрустом выдирая топор из расколотой башки, зажатой под ногой – Всем слушать сюда!

Убедившись, что меня слышат и слушают весь состав, коротко пересказал им мои недавние выводы касательно второго больничного корпуса. Потратил на это ровно три минуты. И выжидательно оглядел задумчивые гоблинские хари.

– Справимся – пожал плечищами громила орк – Хоть ща пошли.

– Ага – буркнул я – Для чего я рассказал? Чтобы у вас было время переварить! И! Если вдруг! Появится в головах что-то умное – поделитесь! Сбор! Разворачиваемся – и к тамбуру! Вперед! Интерфейсы не проверять! Нам только не хватало дополнительного задания по переноске трупов.

– Ну да – кивнул Хван – Нам еще контейнеры тягать.

– Тебе – поправил я его – Ты тащишь оба. Джоранн. Ты следишь, чтобы контейнеры ни за что не цеплялись. Остальные поглядывают по сторонам. Двинулись! На сегодня с меня достаточно Зомбилэнда, старых ведьм с выжженых мозгами и сурверов с резиновыми женами. Без обид, Джон!

– Да чем там… все норм. А Бруху я славно приласкал словесно… еще долго у нее отрыжка горькая будет… ик!

– Не спрашивал тебя про «Синий свет», Джон – уже на ходу бросил я приметному высокому пеньку – Знаешь, что интересное?

– Знаю.

– И что?

– У меня на стене было написано – «Синий свет – страшная смерть». Синим. С потеками. Я закрасил нахрен. Забыл. И живу тихо. И тебе советую.

– Закрасить, забыть и жить спокойно?

– В точку! За твое здоровье следующий глоток, герой Оди! Живи долго! А если сегодня дойдешь до океана – намочи в нем лапы и за меня тоже! Удачи, герои! Удачи! И пусть рыдает ведьма! Пусть рыдает ведьма!

У тамбура было спокойно.

Я бы даже сказал мирно.

И это состояние не нарушилось сразу даже когда за нашими спинами послышался первый далекий крик, пролетевший между старыми равнодушными буками и ударивший в столь же равнодушную бетонную стену.

Услышав звенящий долгий крик, собравшиеся у медленно открывающегося стального тамбура сквады вздрогнули, развернулись. Но… ленивенько так… они понимали, что сами уже находятся в безопасности. Шаг за порок, шлепок ладонью по мигающему экрану сенсора и толстенная дверь закроется, на сегодня отрезая их от бед и ужасов Зомбилэнда.

Крик повторился. На этот раз он был куда ближе и звучал куда громче. И можно даже было разобрать посыл:

– Та-а-а-а-амбу-у-у-ур!

Вряд ли кричащий призывал быстрее закрыть тамбур. Но стоящие рядом с выходом восприняли это именно так и задвигались оживленнее, вталкивая внутрь других и впихиваясь сами. Толпа из пятидесяти с чем-то рыл быстро утекала в стену. Судя по шлемам, редким плащам, символике на груди и наплечниках, тут торопились шесть сквадов. Три полных, а еще три изрядно погрызенных – они тащили стонущих раненых и угрюмо молчаливые трупы.

– Куда так торопитесь, хренососы? – рявкнул Рэк, что уже сообразил – для нас там места не найдется. Вон как еле-еле впихиваются, боязливо поглядывая на впаянную в стену полусферу наблюдения. Вдруг всемогущая система сейчас злобно рявкнет «Перегруз! Выкиньте нахер тех пятерых из тамбура!». Но система молчала, а гоблины старательно трамбовались и трамбовались.

Орку никто не ответил. Не из страха или безразличия – просто повторился летящий над аллеей резкий, злой и одновременно испуганный крик:

– Тамбур открывайте! Открывайте таа-а-амбур!

На аллее показался бегущий гоблин. Бегущий так быстро, так технично, что это никак нельзя было списать на бушующий в крови адреналин и зашкаливающие эмоции. Это бег профессионала успевшего намотать на своем спидометры сотни километров. Все это я отметил автоматически за первую секунду, что я смотрел на него. Все следующие секунды я посвятил рассматриванию пустого пространства за ним.

Ничего…

Никого…

Пусто.

Я вижу метров сто за ним. И ни одного преследователя. От кого он так убегает?

Повернувшись к тамбуру, я обнаружил удивительное – толпа сгрудилась у выхода, один из гоблинов занес лапу над сенсором, но не нажимал – всем было интересно.

– Либо туда, либо сюда, суки долбанные.

На меня уставились десятки непонимающих взглядов. Гоблины недоумевают. Чего мол ты? Мы же просто смотрим и ничего плохого не делаем. Ну да. Ничего не делают. А еще не освобождают тамбур – единственный выход из долбанного Зомбилэнда.

Уши уловили что-то странное, но при этом такое до боли привычное и даже любимое…