Владеющий словом (СИ) - Еслер Андрей. Страница 25

Случился и ещё один интересный случай. Снова отличилась заучка Нини, решившая прилюдно отыграться.

— У Манс видимо совсем плохо с головой, она решила снова окучивать мотылька! — голос Нини был приятен, но говорила она откровенную чушь, нарываясь на скандал. — Ладно Манс, но вот Лоул…

— Ничего страшного, можешь говорить громче! — милостиво разрешила сидящая рядом Фили.

— А я уже всё сказала, — промурлыкала Нини. — Не хватает нормальных парней, раз вы вешаетесь на мотылька?

Мотыльками называли нетрадиционно ориентированных ребят, по типу компании Цветочков. Меня эта девица начинала напрягать, видимо уж очень её оскорбил мой наряд. Потом я попрал идола, изобразив учителя. А затем нассал на святыню, раскритиковав произведение «искусства».

— Я слышал женщины заводят таких вот мотыльков в подружки, в столице модно.

— Хорош Нини, остались мы. — сказавший подпёр девушку, по-хозяйски сграбастав за талию.

— Слово мужчина, тут не рассматривается!

Высказались все парни в классе, кто-то гласно, кто-то просто сверлил глазами, безучастных не было. Нини выскользнула из захвата одноклассника и задрав нос пошла к парте. Неожиданно взорвалась Фили.

— Курт знает о чём говорит, а пишет он намного лучше льера Эгмара! Он издаёт свою повесть и скажу вам честно, она прекрасна!

— Девчонка кажись без ума от мотылька. — снисходительно бросила Нини, даже не поворачиваясь. — А каракулями своими может подтереться, видели мы в прошлом году его стишки.

Ситуация была стандартная, но вот больше молчать не следовало. Когда высказались все, наступила тишина, которую я и занял для своего монолога. Надо расставить все точки.

— Парни? — обвести взглядом подбоченившихся детей. — Сальные волосы на голове. Грязь под ногтями. Грубая одежда, без претензии на какой-либо фасон, обряди любого из вас в мешок из-под картошки, отличия не будет. Запах изо рта, убивает всех насекомых в радиусе метра, поэтому, наверное, у вас ещё нет вшей. Убогое зрелище.

Класс погрузился в тишину. Некоторые парни машинально убрали руки со стола, несколько человек пригладили торчащие во все стороны сальные вихры. Но абсолютное большинство хмуро смотрело на меня, обещая хорошую такую трёпку.

— Не удивительно, что некоторые умные девушки выбирают других. — молчание можно было мазать на хлеб. — На их месте я бы переспал со свиньёй, ведь разница не велика.

Трёпку мне так и не задали, ребяток остановила моя слава, молва о человеке, который в одиночку уделал четверых. Все знали доходяг Цветочков, но всё же это была крепко сбитая кодла, а общности среди одноклассников так и не стало. Я знал это, когда обострял конфликт.

Последняя декада в школе прошла на удивление тихо. Нини сидела тихо, напоминая обиженную мышь. Одноклассники включили игнор, наконец-то отвязавшись от меня. Фили было всё равно, она приходила ко мне домой, ела разные десерты, слушала мои размышления.

Холостяцкая жизнь приучила меня готовить, а так как я творческая натура, что-то одно я готовить не мог, постоянно экспериментируя.

Ассортимент кафе пополнился кексами, морковными и клубничными пирожками, заварными пирожными, бисквитными вафлями и кучей блюд на основе бисквита. Сладости были простыми, но оригинальными и новыми тут, задайся я целью, мог стать шеф поваром и отрыть свой ресторан в мире Орна.

Через три дня Пако распечатал ещё десяток книжек. Первый тираж был продан, я получил пять золотых монет, кроны. Такие плохие продажи меня откровенно расстроили, я не ожидал большого успеха, но и не думал, что буду ремесленникам еле еле сводящим концы с концами. Оставалась надежда на кристаллы, которые сделают меня магом, возможно на этом поприще мне больше повезёт.

Таверна отца работала стабильно, мои эксперименты с выпечкой привели кучу семей, которые обедали с детьми днём. Смешно, но выпечка пользовалась большим интересом, чем моя книга. Молва о том, что в таверне Свена появились разные вкусности пронеслась по улице, люди стали захаживать, отец быстро спохватился и включил в меню кофе и чаи.

Но была и тут одна проблема.

Вечно захаживающие пьянчуги, они пугали людей и заведение не считалось благоприятным для зажиточных горожан. Они приходили, любопытство сгубило не одну кошку. Некоторые даже оставались и заходили снова, благодаря чизкейку. Но больше людей пугались дебошей и приставаний со стороны неадекватной части посетителей, поэтому в краткосрочной перспективе всё было прекрасно, но вот думать о чём-то более, не стоило.

Отец понимал это, хмурился больше и больше, но поделать ничего не мог. Приносили доход как раз-таки пьяницы. Через несколько дней, возвращаясь домой, увидел на двери объявление, отец искал нового вышибалу. Наконец-то он решился выкинуть часть самых буйных и больше не впускать их, а так как местные вышибалы боялись проблем, велись поиски новых.

В тот день я забыл об этом, но очень скоро судьба преподнесла нам королевский подарок.

Первые вырученные деньги я отправился тратить в лавку ювелира.

Лавка была расположено близко к центру. Я знал, что в центральной части города обитают семьи из первой сотни, но вот чтобы классовое неравенство было настолько большим. Оказывается, внутри города была ещё одна стена, опоясывающая его центральную часть. Как по заказу, все семьи первой сотни располагались там. Уверен, эта стена служила ещё и для их защиты. Но самое возмутительное было то, что за вход в центральный квартал, если твоя семья не из сотни, ты обязан платить.

Мне платить слава всем местными богам не пришлось. Искомая мною лавка стояла прямо перед стеной, имела небольшую жестяную вывеску, на которой был изображён сияющий камень, похожий на гипертрофированный алмаз карат так на тысяч сто.

Перед входом в лавку стоял воин шабини. Здоровенный четырёхрукий, с небольшими клыками, внушительный бодигард.

Меня беспрекословно пропустили в лавку, чтобы я уже через пять минут вылетел оттуда. Оказывается, даже небольшой камень, похожий на тот, что вставлен в мой браслет, выходит мне в три золотые кроны, а у меня с собой было всего две, я думал хватит. В лавке я повстречал второго воина шабини, он сидел в плетёном кресле, прикрыв глаза, видимо долго ожидает. Сколько же эти мутанты привезли кристаллов, что их оценивают вот уже несколько дней!

Мысль поразила меня неожиданно.

А что, если выкупить камень напрямую у дикарей. Вопрос лишь в том, как влияет огранка камня на его магические свойства. Не просто же так вся торговля проходит через ювелиров.

Подойдя к страшилищу, не мог подобрать слов.

— Чего тебе двурукий?

— Звучит оскорбительно, — задумчиво пробормотал я, потом вспомнил с кем разговариваю и поспешно поправился. — Хочу спросить, продадите ли мне кристалл? Мне нужно для опытов в школе, а вот у ювелира дорого выходит.

— Камнетёсы делают камни душ понятными для вас, от того и бывает дорого.

— Умм, — и сказать то нечего. — Меня зовут Ан-Кирк.

— Моё имя Курт.

— Пошли со мной.

Мы сошли с улицы, идя вдоль стены в самый благоустроенный квартал Энкриста. Неподалёку, возле площади, под стеной был небольшой участок зелёной травы, прятавшийся в тени. Сейчас трава была примята, караван, встреченный пару дней тому, назад встал на стоянку в этом месте.

Тут и там на импровизированном лугу стояли белоснежные шатры. Ткань шатров была мне незнакома, издали покрытие выглядело равномерным и целостным, ни одной вмятины или сгиба, а также заплаток.

Четырёхрукие гиганты, каждый их, которых был на добрую треть выше самого высокого горожанина, стояли вдоль своего лагеря, одним своим видом распугивая зевак. Всё верно, дикари встали на пикник. Если они всё ещё реализуют свой товар, значит его очень много. Судя по реакции провожающего, мне тоже достанется камешек и меня не ведут на убой. Я не знал, чем надо питаться, чтобы у тебя выросли четыре руки, поэтому законно опасался.

Подойдя к одной из повозок, Ан-Кирк, сунул руку в ворох тюков, покрытых той самой белой тканью, что и шатры. Через мгновение в его руке уже лежали несколько горящих ярким пламенем камней. Они были разного размера и формы, но во всех горел холодный синий свет. Кажется, он пульсировал, прямо как сердце. Не удивительно, что их называют камни душ.