Владеющий словом (СИ) - Еслер Андрей. Страница 9

Повсюду сновали люди, торговцы таскали за собой двухколёсные телеги, они могли встать в любом месте и торговать чем пожелают. Тут были и тушки птиц, кроличьи шкурки, яблоки в карамели, орехи и специи. Но самое главное было в воздухе, тут движение было никак не меньше, чем снизу. Сотни Вестников разноцветными искрами двигались в разных направлениях.

Голова кружилась, но не от красочных впечатлений.

Каждый предмет тут же обрастал историей, желая рассказать о себе.

Проезжающие мимо повозки с различными гербами, вывески таверн и кузниц, лошади, люди, запахи нужников…. Кажется, последнее было слишком.

Который раз за последние сутки сознание мигнуло и приказало долго жить.

Последнее, что я успел сделать, опёрся на сестру, надеюсь она сможет меня оттащить подальше, а мне требовалось переварить увиденное.

Как же это называется, кажется, сенситивный шок…

4

Пришёл в себя достаточно быстро. Ощутил, что сижу на чём-то мягком. Сестра стояла рядом смотрела испуганно и настороженно, словно ждала, что я снова потеряю сознание. Видимо кто-то из прохожих помог Кэли перенести меня на обочину, я сидел на ящике, застеленном какой-то тканью, спиной чувствовал холод каменной стены дома. Рядом нашёлся и обладатель ящика, дурно пахнущий бездомный, смотрит с интересом и какой-то жалостью, когда я пришёл в себя, он озарился щербатой улыбкой.

— Живой значитца ваш братец госпожа!

— Слава Солнцеликому, — воздала хвалу какому-то богу Кэли, а затем обратилась ком не. — Что за Асью ты звал?

— Одна старая подруга. — коротко ответил я, но от расспросов уйти не удалось.

— Очень интересно, когда ты стал якшаться с тысячниками?

— А тебе то что? Завязывай, мы опоздаем в школу.

Надо срочно разузнать, что за тысячники.

Провожаемый подозрительным взглядом сестры, я пошёл дальше по улице, она догнала меня через несколько метров, пристроилась рядом. Так мы и добрались до здания местного Училища.

Видимо тут было единое время для начала занятий, к вытянутому двухэтажному зданию тянулись ручейки таких же нарядных молодых людей, как и мы. Все носили сумки на манер котомки, через плечо, у некоторых присутствовали небольшие кинжалы, висевшие на поясе. Были и те, кого подвозили на карете, запряжённой парой лошадей, других средств передвижения пока замечено не было.

Школа выполнена из камня, отделка была хорошей, даже лучше, чем таверна, в которой жил Курт. В остальном школа, как школа, ровные ряды кабинетов, коридоры. Я пристроился в хвосте процессии втекающих в обитель знаний, следом за шагающей сестрой. Долго я тут не протяну, нужно веское алиби, амнезия там или что-то получше. Был, конечно, один вариант, просто списать всё на тупость Курта, авось проканает. Воспоминания о теле не радовали, было удивительно, как Курт выживал всё это время, мало того, что он любит других мальчиков, так и интересы у него были под стать. Паренёк читал стихи, баллады, играл на местной разновидности гитары, имел стервозный характер маленькой бляди. Любил интриговать, сплетничать, жаловаться, был мелочным и крайне неприятным молодым человеком. Вы думали это всё? Нет! Курт так же любил краситься, постоянно нанося боевую расцветку на свою морду, дефилировал в таком виде по улицам своего района, а когда логично получал люлей, тут же шёл жаловаться в стражу, поэтому был нелюбим всеми вокруг.

Мы подошли к стенду, располагающемуся прямо перед входом, тут висело расписание для учеников. Сразу было понятно, что классов всего четыре, каждый занимает в обучении по году, я с сестрой был во втором. Сегодня у нас было три урока, арифметика, правописание, физическая подготовка, осознал, что умею читать на местном диалекте. Хоть какая-то польза от этого придурка Курта, чтобы читать безвкусные вирши местных поэтов, он научился читать, а затем и писать, чтобы отравлять мир своим творчеством.

На арифметики было скучно, вычисления максимум пятого класса, а может и меньше, дробей тут видно не было, что уж говорить, возможно они появляются в других классах.

Мы застали учителя записывающим задания на урок, он как раз заканчивал. Доска была испещрена символами. Сам старикашка весело улыбался, у него были седые как лунь волосы, подковообразно располагаясь на голове, от этого он походил на Эйнштейна. Что меня по-настоящему заинтересовало, так это мешкообразный классический костюм на нём. Брюки, рубашка, пиджак, на ногах что-то несуразно растоптанное, наверняка бывшее раньше живым. Удивительная мода на кожаные изделия. Все элементы костюма были разными по тонам, пиджак чёрный, штаны коричневые, жилетка серая, рубашка бежевая, удивительно сочетание.

В упор рассматривая профессора, удостоился, ответного изучающего взгляда, а затем и шуточки.

— Вы не в моём вкусе Доаль, перестаньте меня гипнотизировать.

— Жаль, ведь так хотелось. — язвительно брякнул я.

Своего места не помнил, устроился на последней парте, галёрка всегда выручала меня. В земной школе я не особо любил школьные предметы, выстраивая между ними и собой перегородку из более заинтересованных товарищей. Я представлял, что они моя армия, а преподаватель — это дракон. Посылал своё войско в бой, каждый день.

Под моей партой прятались приключения Томаса Сойера, Хроники Эмбера, Игра Эндера. Мне было особо скучно на литературе, когда мы разбирали набившее оскомину, «Что же хотел сказать автор?». Тошнило от завуалированного, устаревшего морального посыла писателей тех лет. Мир изменился господа, пора бы уже откинуть эти забальзамированные отвратительно пахнущие туши, которые мы всё тащим за собой.

По моим словам, может показаться, что я не люблю Россию, но это не так.

Я ненавижу свою родину за бессмысленные, судорожные цепляния за прошлое, но безгранично люблю за всё остальное. Это огромный заснеженный пласт мира, в нём не просто, но всегда интересно, и он абсолютно точно не для слабаков.

Мой мысленный полёт прервала сестра, примостившаяся рядом. Я был абсолютно уверен, что её место не здесь, наверняка, она, как примерная отличница сидит почти на коленках учителя, в ряду первых мест. На мой вопросительный взгляд, она коротко пояснила.

— А вдруг ты опять случится, кто тебя в этот раз поймает?

— Справедливо. — признал я.

Класс постепенно наводнялся учениками, сестра постоянно здоровалась с кем-то, меня же максимум одаривали безразличным взглядом, в большинстве случаем вообще презрительно морщились. Меня такая реакция коробила, но поделать я ничего не мог, справедливо полагая, что Курт и правда всё это заслужил.

Меня интересовал только один вопрос, который я тут же задал сидящей рядом сестре.

— Кэли, зачем ты со мной носишься?

— В каком плане ношусь? — она недоуменно нахмурилась. — Словечки у тебя странные какие-то.

— Ну, — покрутил пальцев в воздухе. — Помогаешь мне, относишься нормально, ведь все твои друзья меня недолюбливают.

— Они любят меня. — просто ответила Кэли.

— Что это значит?

— Они должны относится к тебе нормально, если хотят общаться со мной, — Кэли задумалась, на пару секунд повисла тишина, а затем она продолжила. — Я вижу, как тебе порою трудно, поэтому не злюсь на тебя, всё-таки ты мой брат, иначе я не могу.

— Спасибо, — серьёзно сказал я. — Я постараюсь тебя не разочаровывать.

Для меня это было серьёзным откровением. В моей семье брат недолюбливал меня, тут всё повторилось, но с одним исключением, здесь есть Кэли. Размышления о семье всколыхнули воспоминания об ещё одном человеке, что так же бескорыстно любит меня. Моя дочь, Даша. Я был в некотором роде рад тому, что исчез из её жизни, она не должна была видеть меня таким. Я слишком поздно узнал, что у меня есть дочь. Меня уже исковеркала дикая боль по потерянному, было пережито великое множество нового, не всегда хорошего, многими вещами я совсем не горжусь, я делал их лишь для опыта.

Сперва мне казалось, что чтобы писать, мне нужно, как можно больше увидеть. Я скитался по миру, теряя частички себя в других людях, пока не понял, что я пишу для людей.