Магистр! Вы, кажется, влюбились (СИ) - Огинская Купава. Страница 10

С ней я впервые попала в столовую, она рассказала мне о каждом преподавателе академии, посетовав как-то, что весь преподавательский состав делится на мужчин и чопорных, скучных дам.

— Каждый четверг профессор Тадэш заставляет меня пить с ней чай только потому, что она временно является главой целителей, а я, как травница, прикреплена к их факультету, — жаловалась она, странно принюхиваясь к рукаву своей мантии.

Мы шли по длинному балкону первого этажа, я несла книги профессору Гортаму, преподававшему некромантию, Малика просто решила прогуляться со мной.

Проветриться, как она сказала.

— И что в этом плохого? — не поняла я.

Погода была прекрасная, легкий ветерок шуршал в еще густой, едва тронутой осенним золотом листве деревьев, и солнце грело каменный пол, а я рассеянно пыталась решить, стоит ли торопиться, или можно не спеша насладиться хорошей погодой, пока она не вспомнила, что уже пора портиться.

Ануш просто послал меня в подвалы некромантов, велев отнести нужные книги, и временных рамок не назначал.

— Если так посмотреть, ничего. Мне это даже должно льстить. Но каждое чаепитие у нас проходит по одному сценарию. Профессор Тадэш рассказывает, как замечательно ее дочери живется с молодым мужем, потом спрашивает, не нашла ли я за прошедшую неделю жениха, а когда получает отрицательный ответ, заводит скучную лекцию о том, что уважающая себя девушка должна обзавестись мужем. Мне кажется, ее хватит удар, если я когда-нибудь заявлю, что нашла себе жениха. — Малика передернула плечами и еще раз понюхала рукав мантии. — Но не это самое ужасное, мне кажется, что во время чаепития я покрываюсь плесенью.

И сунула мне под нос свой рукав.

— Понюхай, ведь пахнет же!

Я почуяла знакомый запах, будто в сырой подвал спустилась…

— И правда, — поразилась я. Хотела получше принюхаться, но что-то белое и пушистое выскочило из густой еще кроны деревьев, приземлилось на широкие каменные перила, умилительно склонив пушистую круглую голову с огромными ушами, что-то вопросительно тренькнуло и сразу же, не дожидаясь ответа, запрыгнуло мне на плечо.

Размером с небольшую кошку, верткое и мягкое, оно оказалось на удивление легким. Пофыркивая, зверек сунулся носом мне в волосы, разгребая пряди маленькими лапками и обвив мое плечо длинным гибким хвостом с забавной кисточкой.

— Это кто? — спросила я шепотом, боясь его спугнуть. Крепче прижав книги к груди и чуть втянув голову в плечи, я зажмурилась. Было щекотно, но приятно.

— Ёкша, — вздохнула Малика и бесцеремонно дернула зверька за ухо. — Ну-ка кыш!

Оскорбленно тявкнув и мстительно дернув за волосы почему-то меня, хотя я его не обижала, зверек спрыгнул с моего плеча и быстро ускакал по коридору, гордо задрав хвост.

— Совсем страх потеряли, — покачала головой Малика.

— А ему можно в академии находиться? — спросила я, почесывая голову. — Если студенты поймают…

— Не поймают, — заверила меня Малика. — Ёкша в академии полно, они просто редко в главном корпусе появляются. Там же не магичат почти, а вот на факультетах, особенно на полигоне боевиков, их всегда много. Ну и во внутреннем дворике академии тоже. Там, где больше всего остаточной магии.

— И их не гоняют? — не поверила я.

— А зачем? — не сразу поняла Малика, но быстро сообразила и расплылась в улыбке. — А, так ты не знаешь?

Она совершенно точно собиралась просветить меня на эту очень интригующую тему, но нам помешали.

— Госпожа Шад! — раздался громогласный голос ректора, и солнце померкло.

На погоду, конечно, никакого воздействия магистр Гэдехар не оказал, зато на меня очень даже. Я сразу стала вспоминать, где и в чем могла отличиться, чтобы меня так устрашающе окликали… Вспомнить ничего такого уж сильно вопиющего не удавалось, и мое настроение от этого испортилось только сильнее. Раз не могу вспомнить, значит, и придумать оправдание не успею…

Малика озадаченно следила за приближением ректора, который очень бодрым шагом спешил к нам по парковой дорожке. Встретиться мы должны были через несколько шагов, у одного из арочных проемов.

А я успела пожалеть, что вместо того, чтобы сократить путь вот точно как Гэдехар и из главного корпуса в крыло некромантов попасть за считаные минуты через внутренний двор, поддалась на уговоры Малики и отправилась кружным путем.

Если бы не согласилась, уже давно отдала бы книги профессору и сидела в библиотеке, где за меня совершенно точно вступился бы Ануш. Это он в обычное время ворчал, но в присутствии ректора становился мне чуть ли не лучшим другом…

— Доброе утро, магистр! — бодро приветствовала ректора Малика, ничуть не убоявшись ни хмурого взгляда, ни мрачного:

— Я же просил вас без особой нужды не покидать свою аудиторию. В связи с последними событиями… — Он не договорил, но нахмурился еще больше.

— Я просто помогаю Рэйне отнести книги профессору Гортаму, — ответила она, топя Гэдехара в своем дружелюбии.

— Книги… — повторил магистр и посмотрел на неказистую стопку, которую я прижимала к груди.

— Моральная поддержка перед встречей с профессором тоже очень важна, — не моргнув и глазом, ответила Малика.

— А что за последние события? — спросила я негромко.

— Ты и этого не знаешь? — Она была в восторге и уже представляла, как сейчас все мне расскажет.

Все испортил ректор.

— Я провожу госпожу Шад, — сказал он. Схватил меня за локоть и отобрал книги. — И окажу ей всяческую поддержку.

— Но… — Я посмотрела на Малику, та лишь беспомощно развела руками, помочь мне она никак не могла. Ну в самом деле, не препираться же ей с собственным начальством из-за меня? Я это понимала, но все равно поникла, ощущая себя преданной. Идти с ректором мне совсем не хотелось… особенно в подвалы. — Профессор Эстеди обещала рассказать мне про ёкша…

— И про ёкша расскажу, — пообещал Гэдехар.

— И про последние события? — безнадежно спросила я.

— Да.

И меня потащили вперед по коридору.

— Я зайду вечером! — крикнула мне вслед Малика.

Ректор тащил меня вперед, ничуть не заботясь, что скорость его передвижения катастрофически не совпадала с моей. На один его шаг приходилось несколько моих.

И семенила я следом, крепко удерживаемая за локоть, очень не одобряя подобный произвол. Но не возмущаясь.

— Что-то случилось? — спросила я осторожно, когда Малика скрылась за поворотом, а до подвалов было не так уж далеко. Хотелось прояснить все прежде, чем спускаться с этим мрачным типом под землю. Туда, где мало света и свободного пространства.

— Вы плохо надеялись, госпожа библиотекарь. Можно сказать, пренебрегли моей просьбой.

— Что? — Он говорил совсем неясные и странные вещи, но поняла его я почти сразу. — Только не говорите, что ваша матушка узнала о том маленьком недоразумении?

Он не сказал, но посмотрел так, что и слова были не нужны.

— Мама…

— Уже здесь, — перебил меня Гэдехар.

— И что теперь?

— Вы носа не высунете из библиотеки, пока моя мать не покинет академию.

— Зачем? Она же никогда не узнает во мне ту несчастную девушку, которую вы бросили с ребенком.

Под его взглядом я подавилась воздухом. На короткое мгновение появилось невыносимое желание откусить себе язык.

— Я уверен, что леди Гэдехар не узнает в вас виновницу сплетен. Но не могу быть уверен, что вы не скажете при ней что-нибудь лишнее.

Неприятно было признавать справедливость его слов. Держать язык за зубами я умела плохо и опасения ректора прекрасно понимала.

Потому не спорила, семенила вперед и подавленно молчала, считая лежащие на каменном полу косые солнечные лучи.

Мое уныние продлилось недолго, ректор не выдержал. Велел:

— Прекратите страдать.

Я встрепенулась, посмотрела на четкий профиль Гэдехара и возмутилась:

— Вы на меня даже не смотрите. С чего вы взяли, что я страдаю?

— Я вас слышу, — огрызнулся он мгновенно. — Так выразительно сопеть… у вас просто талант.