Я - богиня ни свет, ни твоя (СИ) - Юраш Кристина. Страница 9
- Защитите нас! – взмолились другие жрицы, пока я собиралась с мыслями, оценивая перспективы обороноспособности храма.
Я посмотрела на свою грудь, потом на перепуганных девушек, жавшихся друг к дружке, как котята, и, наконец, взгляд упал на монументальную треснувшую амбразуру закрытых на засов дверей. Ну да! Одной правой!
- Умоляем, - ныли девицы, пока я экстренно соображала, уже видя в зеркале толпу уборщиков с черными тряпками, которые явно не желали убирать за собой. – Прошу вас, богиня... Богинечка…
- Еще двери есть? Тайные ходы?– спросила я, в надежде, что богиню вынесут первой.
- Нет, - покачала головой светловолосая девица, растирая слезы по лицу. – Только там! Вы же сами учили, что тайны и секреты очерняют души! Нельзя хранить тайны, нельзя хранить секреты!
- Понятно, - отозвалась я, лихорадочно соображая, как бы напугать разъяренную толпу. Уронить на них статую? Ее попробуй урони! Я ей до щиколотки достаю!
Память услужливо подсовывала идиллическую картинку, в которой огромная масса людей с радостными криками: «Помогите! Спасите!», убегает оживших мертвецов, которые даже не торопятся догонять, а лишь медленно ковыляют и сопят, пожирая тех, кого случайно уронили в процессе: «Мамочки! Спасайтесь, кто может!».
Мой взгляд упал на скромные дары, которые лежали у подножья. Цветы, ткани, брошка и какая-то мисочка с чем-то похожим на варенье.
- Что это? – ткнула я пальцем, стараясь не обращать внимания на грохот двери, которую пытаются выломать.
- Ой, простите, - тут же упали на колени жрицы, заставив меня шарахнуться от них.
- Я просто спросила, что это? – закричала я, пытаясь перебить нытье. – И есть ли еще?
- Это ваше любимое подношение! Сок диких ягод с сахаром! – скулили жрицы, а я уже окунала палец в миску, и посматривала на толпу девиц.
- Есть еще? Если есть, то тащите все! Как можно больше! – крикнула я, поднимая с колен первую попавшуюся. – Живо! Приказ богини!
Жрицы забегали по залу, а самые сообразительные несли белый чан, расплескивая его по пути на себя.
- Отлично! – засопела я, потирая руки. – Иди сюда! Сейчас мазаться будем! Это приказ! Слушайте меня сюда внимательно! Мы рвете на себе одежду, мажете все вокруг этим соком, мажете себя и ложитесь на ступени. Вам понятно? Вы должны выглядеть так, словно вас только что убили!
Жрицы смотрели на меня с непониманием, а я схватила миску, щедро намазывая лицо, грудь и волосы перепуганной жрице, которая смотрела на меня такими глазами, словно я предложила ей самый дешевый шампунь «Для выпадения волос».
- Вот так! И все вокруг! Чтобы все было красным! Как будто брызги крови! – командовала я, мысленно понимая, что гипотетически богини бессмертны. Но проверять это мы не будем! Я задумчиво молилась, чтобы все получилось. «Знаешь, мы, наверное, лишние!», - заметили стучащие зубы, когда щель на двери стала расползаться вверх, а прочный засов подпрыгнул от удара.
- Так? – вывел меня из задумчивости голосок, а я обернулась, видя отвратительное зрелище. Лохматая, окровавленная жрица требовала, чтобы я оценила ее макияж. Все вокруг напоминало уютненький филиал ада, в котором уже побывало неведанное чудовище. И не просто побывало, но и сытно отужинало.
Кто-то разлил варенье по полу, пытаясь размазать его тряпками и умоляя пощадить за нерасторопность.
- Сколько вас? – спросила я, содрогаясь от ударов и понимая, что времени очень мало.
- Двадцать пять! – проскулили мои «зомбушки», вызывая даже у меня внутреннее содрогание при виде варенья, стекающего по волосам.
- А теперь генеральная репетиция балета «Спящие красавицы», - усмехнулась я, нервно перебирая одежду. – Ложитесь на пол! Прямо в лужу! Все дружненько! А потом, по команде: «Встаем» поднимаемся так, словно вас разбудили ни свет, ни заря! Медленно, да… да! Вот ты – молодец! Все делаем, как она!
- Богиня похвалила меня! Это – милость! – обрадовалась крайняя слева «покойница». – О, благодарю!
- Еще раз! – произнесла я, выливая на руки варенье. Теперь у меня руки по локоть в сладкой и липкой «крови». – Все! Достаточно! Сойдет! А теперь ложимся и ждем!
Несколько ударов, которые показались вечностью, щепки летящие в стороны, радостный крик толпы, которая еще не знает, что их тут ждет. Первая партия «уборщиков» с черными тряпками влетела в храм, мечтая разграбить его и уничтожить, но что-то их смутило. Наверное, кровавые отпечатки рук на колоннах.
- Кто посмел явиться в мой храм? – спросила я, стоя возле статуи. Нервы дрожали, а кто-то из «покойниц» слизнул ягодку. Первая партия оторопела, рассматривая результаты операции «День Варенья». Следом влетела вторая волна, тоже ознакомившись с натюрмортом и слегка притормозив.
- Я богиня света и так далее, проклинаю вас, - страшным голосом произнесла я, протягивая вперед, чтобы все ее разглядели. – Неблагодарные! Я убила жриц, чтобы вы убедились в том, что…
- Она убила жриц! Своих жриц! Богиня сошла с ума! – закричали люди, пока я смотрела на них, понимая, что богиня со справкой намного опасней, чем богиня без справки.
- Встаньте! – закричала я, а мои жрицы стали с ужасающими звуками подниматься. Нет, правая крайняя халтурит. – Защищайте свой храм! Убивайте всех, кто посмеет на него напасть!
Девочки сделали пару шагов, выставив вперед руки, послышался визг, писк и паника. Толпа выметалась из храма с такой скоростью, что вынесли остатки дверей. Паника нарастала! «Помогите! Живые мертвецы! Богиня сошла с ума!», - верещали на разные голоса любители острых ощущений, а перепачканные жрицы посмотрели на меня.
- Никому не рассказывайте, что произошло. Никто не должен знать, - предупредила я, удивляясь тому, что все получилось. Ну правильно, ожидали увидеть одно – получили совсем другое. – Повторяйте каждый раз, когда кто-то ломится в храм!
- Но ведь вы же сами говорили, что секреты и тайны – это плохо! Что никто не должен иметь тайны…, - на меня смотрела та самая старательная белокурая жрица.
- Вы – жрицы богини. Вам можно. Я разрешила. Могу расписаться, если нужно, - выдохнула я, а в храме воцарилась тишина. Яркий свет ударил мне в лицо, я покачнулась и … очутилась в собственном храме.
- Богиня! Вы нарушили свои же законы! – истерило зеркало. – Что о вас подумают! Вы только что заставили жриц хранить …
- Что? Девственность? Обет молчания? Оружие, наркотики, документы? – отмахнулась я, разглядывая липкое платье.
- Тайну! – охнуло зеркало, а я посмотрела на него, делая скидку на то, что мозги у него не предусмотрены инструкцией. – Никому нельзя хранить тайны! Это преступление! Вы сами об этом говорили!
- И что? Пусть хранят свои тайны! - отозвалась я, разглядывая свои руки и удивляясь тому, как мне в голову пришла такая гениальная идея. – Мне-то что!
- Тайна, мой маленький светлячок, - послышался тот самый голос, который был слаще варенья. – Порождает тьму в душах людей… Тьму, которую всячески пыталась искоренить твоя предшественница… Никаких тайн, загадок и секретов, моя маленькая звездочка. За все тайны богиня сурово наказывала людей. Люди толпами приходили в храм, рассказывать свои тайны, чтобы они переставали быть тайнами…
- И что с того? У всех есть тайны и секреты, - огрызнулась я, слизнув с пальцев варенье. – Кстати, варенье будешь?
- Только с твоих тонких пальчиков, - кротко заметил голос. – Я готов целовать их до тех пор…
- Так все, химчистка, прекрати! У меня тут пятно на юбке! Могу подсунуть подол, чтобы ты облизал, - дернулась я, чувствуя, как сладко вибрирует внутри меня этот бархатистый голос.
Пока я мылась, смывая с себя липкую и сладкую «кровь», мой взгляд упал на наручник, спрятанный в цветах возле туалета. Ой, чувствую, что я им воспользуюсь!
Усталость одолевала меня, а пережитое до сих пор вертелось перед глазами. Я доползла до кровати, подняла наручник и приковала себя на случай, если меня опять попытаются выдернуть спасать мир.
Стоило мне закрыть глаза, накрывшись одеялом, и спрятать под подушкой руку со сверкающим браслетом, как я погрузилась в сон. Спать при свете, бьющем в глаза, было как-то непривычно, поэтому я засунула голову под подушку.