Тени дня (СИ) - Земляной Андрей Борисович. Страница 4

Азеф всё это знал и пока не мог понять, что это вообще такое было. Самодеятельность излишне резвого волкодава, или новая политика государства? Опытный и отлично обученный специалист ворвался в уголовный мир Москвы, и начисто разрушив давно налаженное дело, и исчез, оставив после себя только трупы. Это во многом нарушало сложившиеся правила, и вот этот момент следовало срочно прояснить.

И кто мог это сделать лучше, чем самый главный борец с преступностью, полковник Джугашвили которого за неуступчивый и жёсткий характер прозвали Сталиным.

Начальник шестого управления крайне неохотно шёл на любые контакты с криминалом, но нашлось кому шепнуть пару слов, и полковник всё-таки пришёл в трактир где его ждал главный московский вор.

Пришёл естественно не один, а в сопровождении пятерых «волкодавов» способных вырезать половину московского ворья, и не вспотеть, но сидели они пока тихо, заняв соседний столик.

Джугашвили выслушал все вопросы, доводы и угрозы Калиты, спокойно набивая трубку табаком, и только раскурив её внимательно, чуть прищурившись посмотрел сквозь облако табачного дыма на собеседника и улыбнулся.

— Я тебе одну историю расскажу, да. Ты поймёшь. Кот у меня жил, когда я служил в Эривани. Не знаю с кем его мама согрешила, но здоровый был, как рысь. С пуд весом, не меньше. Я его маленьким взял ещё в Тифлисе, а с годами он вырос, заматерел, и вот веришь, собак гонял. А собаки на Кавказе серьёзные. Там дармоеда никто держать не будет. Каждый первый с кинжалом каждый второй с ружьём и каждый третий по ночам промышляет. Так вот когда мой Качахи шёл на охоту, мыши не разбегались. Птицы сидели спокойно и занимались своими делами, а вот крысы, забивались в самые глубокие норы. Ну и собаки, да. Не одну было на улицу не выгнать.

Я знаю кого вы ищете. Я даже знаком с его родителями. Вам конечно не скажу, но знаю. А ты мне сейчас говоришь, что вы откроете охоту на этого человека. Ну сначала его нужно найти, да. И когда найдёте, вы может даже и убьёте его, как крысы загрызли моего Качахи. Только перед смертью он убил крысиного короля, и больше полусотни отборных крыс— бойцов. А потом началось вот что. — Полковник наклонился над столом, так, чтобы сблизится с Калитой, и улыбнулся, так что зад у вора видевшего в своей жизни всякое, словно примёрз к креслу, а внутренности окаменели.

— Как он помер, крыс стали убивать везде. И даже те коты, которые раньше не трогали даже пробегающих мимо цыплят, стали охотиться на серых. Сбивались стаями по пятнадцать — двадцать голов, забирались в амбары и склады, и резали. Сколько тогда кошачьего племени погибло, никто не знает. Но в Тифлисе до сих пор крыс не найти. Нет больше крыс в Тифлисе. Одни мыши остались.

Так и здесь будет. Возможно вы его достанете. Возможно. Но вот после этого начнётся резня. Тайная канцелярия, которой сейчас не до вас, и Особая Управа, которая о вашем существовании и не знает вовсе, начнут вас отстреливать словно крыс. И судейские, что сейчас стыдливо прячут глаза и берут ваши кровавые червонцы, будут соревноваться между собой, кто выпишет больший срок на каторгу, и кто больше отправит в Якутскую тюрьму. И казаки, что в охране по всей Москве, поменяют каучуковые пули на свинец. Ну и батюшка его. Это настоящий прирождённый убийца. Я даже не знаю к какой породе его отнести. Говорят, как-то одним ударом кулака убил матёрого волкодава. И думаю, что если он начнёт мстить вашему племени, то в Москве очень скоро будет так спокойно, как не было даже в те года, когда города здесь не было. Совсем спокойно станет.

Так что я тебе совет дам. Я дам совет, а ты уже сам решай слушать тебе его, или нет.

Вот так карта легла. Не будет даже той худой вольницы, что была раньше. И не пытайтесь с ним договориться. Не пытайтесь его купить, или запугать. Просто примите, как явление природы. Научитесь лучше прятаться, не переступайте определённых границ, и конечно же будьте готовы всё бросить и бежать на край света…

Российская империя, Москва, трактир Белочка.

А ещё Евно Азеф посетил небольшой, но уютный трактир Бельского, который никто не называл иначе чем «Белочка», придя на встречу с человеком в воровских делах не замазанным и вообще не числившимся ни в каких раскладах. И лишь единицы знали, что слово этого человека решало в Москве если не всё, то очень многое, для теневого мира столицы.

Лавр Феоктистович Липницкий, официально занимал место директора — распорядителя Волжско-Камского коммерческого банка, что само по себе было очень даже недурно. Но кроме этого он был главным связующим звеном между уголовным миром Европы и России, а также был в курсе всех подводных течений высшего света. Ну и последнее по списку, но не по значению, Лавр Липницкий держал в своём банке состояния почти всех крупнейших банд и криминальных сообществ России, отмывая для них кровавые деньги и вкладывая в легальные предприятия.

Нет, никто не называл почтеннейшего Лавра Феоктистовича, почтенного главу семейства, и почётного члена общества пчеловодов Москвы — смотрящим столицы. Но по факту, он именно таковым и являлся, замыкая на себе многие нити различных тайных дел Москвы. И именно через него, в воровское Общество поступали распоряжения, подписанные монограммой из четырёх скрещённых пистолетов. Кто скрывался за этими приказами, никто не знал, но ослушаться их, было смертельной ошибкой.

Внимательно выслушав своего визави, Лавр Липницкий задумался, глядя куда-то вдаль, а Калита, знавший за «Папой» эту привычку, сидел молча и даже замер, чтобы не потревожить размышления хозяина.

— Так говоришь, ни полицейские чины, ни тайники ничего не сказали? — Задумчиво произнёс Лавр фокусируя взгляд на Евно. — А ведь это плохой знак, Азефушка. Ну очень плохой. Смотри что получается. Пономарь зацепил этого князька, пятнадцать дней назад. Пятого октября. А через неделю, он уже стоял на краю Бородинского моста, чтобы свести счёты с жизнью. Тело кстати нашли?

— Нашли Лавр Феоктистович. — Калита кивнул. — Он это. Никаких сомнений.

— Вот. — Папа, поднял указующий перст. — А за князем числился должок в сумму… — Сколько там проиграл этот деятель?

— Да почитай почти всё и проиграл. — Калита вздохнул. — Со всеми деньгами и расписками полста миллионов рублей.

— И сразу же появляется некто, вычищающий Пономаря до самого донышка, так что тот предпочёл сам бросится в реку, не дожидаясь наших расспросов. И на что это похоже? — Лавр повернулся к собеседнику. — А похоже это на то, что нам просто и без затей указали наше место.

— У параши… — Буркнул вор.

— Не у параши, но где-то рядом. — Лавр Феоктистович негромко рассмеялся, и снял с полноватого лица очки в простой серебряной оправе и сложив дужки, убрал в нагрудный карман. — Но ведь зарвались, скажи по чести. Зарвались и полезли куда не след. Вот и получили по носу. А ведь мы живы только до тех пор, пока своим существованием не беспокоим власть имущих. И пока к нам пришёл в гости тот, кто был заинтересован в решении лишь вот этой конкретной проблемы — закладные расписки князя Бельского. А если бы прислали парочку палачей? А если бы не парочку? — Липницкий вновь рассмеялся и стал неторопливо лакомиться заливной стерлядью. — Ну, не стоит так переживать мой друг. Не стоит. Просто ещё одно усложнение в нашей работе. Но мы же ничего не забываем, да? — и в этот момент из-под маски уважаемого отца семейства и садовода-любителя выглянул настоящий матёрый волк. — Не забываем, и при случае напомним. А случай будет скоро. — Ночной хозяин Москвы, усмехнулся. — очень скоро.

Российская империя, Москва, дворец князя Голицына.

Единственным кто достоверно знал об участии Николая в «решении вопроса» с закладными князя Бельского, кроме княгини, был князь Голицын. Попеняв бояричу на излишнюю жёсткость, он внимательно посмотрел на офицера, словно задумавшись встал, и прошёлся по кабинету заложив руки за спину.