Безымянный (СИ) - Ермишкин Михаил. Страница 1

Безымянный

Глава 1

Тьма. Сплошная темнота вокруг. Хотя нет… я могу посмотреть по сторонам и заметить какое-то изменение, словно мягкий бархат тьмы разрешает мне передвигаться по ней взглядом. Где я? Кто я? Если я могу двигать взглядом, значит, у меня есть глаза. Однако я ничего не чувствую: ни тела, ни рук… попытавшись посмотреть на себя, я не увидел ничего, кроме всё той же тьмы. Стоп, надо подумать. Я знаю, что я человек, однако не помню, ни как я сюда попал, ни когда, не помню ничего о себе… даже имени. Я вообще есть? Если я мыслю — значит, я существую, подумалось мне, и в голове всплыл термин «философия». Однако откуда я это знаю, я не знал. Я умер? Ничего такого не припоминаю. Мне плохо? Нет… очень даже хорошо. Сложно это осмыслить, но находиться во тьме было приятно. Чего же я хочу? Почему оглядываюсь по сторонам? Хотелось чего-то… движения, не висеть вот так в темноте. Как же отсюда выбраться, если я даже потрогать ничего не могу? Хотя если я могу осматриваться, может быть, попытаться присмотреться повнимательней?

Какое-то время я обшаривал взглядом пространство вокруг, тщательно пытаясь рассмотреть хоть что-то, размышляя, сколько времени прошло с момента, как я осознал себя. Почему-то создавалось стойкое ощущение, будто что-то не так с восприятием времени. Прошедшие без мыслей моменты забывались, словно выскальзывая из памяти, чтобы слиться с окружающей темнотой. Наконец-то я что-то разглядел. Какие-то смутные нити, как будто тонкая серая паутина во тьме. Нужно было вглядываться тщательнее, и это вызывало определённый дискомфорт. Я останавливался несколько раз, чтобы отдохнуть, когда напряжение становилось совсем уж нестерпимым, но своеобразный зуд нетерпения вновь и вновь толкал меня прилагать усилия. Пока я отдыхал, я обнаружил, что едва заметные ранее нити теперь были легко различимы, опутывая прозрачной сетью всё вокруг. И тьма уже не казалась такой бархатно приятной, она стала какой-то глубокой, острой… не враждебной, нет, но будто бы недовольной этим моим всматриванием.

Наконец мне удалось рассмотреть нити без сопутствующего этому дискомфорта. Теперь я мог по желанию не видеть нитей, расслабившись, и так же по желанию увидеть эти серые полупрозрачные кружева, просто присмотревшись к ним. Они действительно окружали всё вокруг и терялись в бесконечности тьмы, больше походя на странные капилляры, чем на прямые линии паутины. Что теперь? Движение, подумал я и потянулся взглядом к ближайшей линии. На удивление легко я стал приближаться к ней. Я могу двигаться! Радость окатила меня волной эйфории. Однако оглядеть себя по-прежнему не получалось. Ладно, и что же это за нити? Приблизившись, я присмотрелся и увидел, что эта нить светится голубым светом, который переливался по ней, словно энергия, водопадом струящаяся непонятно откуда и куда. А если посмотреть на другую нить? Следующая нить светилась оранжевым… Некоторое время, поддавшись любопытству, я порхал от линии к линии, наслаждаясь разнообразием цветов и пытаясь следовать потокам энергии; иногда нити сплетались в причудливые клубки, иногда обрывались, а иногда сливались, меняя или замещая свои цвета.

Казалось, я рассматривал всё это уже целую вечность, когда вдруг заметил кое-что ещё. Сперва это произошло случайно, просто взгляд зацепился за что-то, скользя по линии. Присмотревшись и преодолев очередной приступ неприязни, я заметил, что в некоторых местах нитей встречаются некие точки, зёрнышки или сгустки, едва различимые в струящемся потоке света, но всё же более яркие. С новым любопытством я стал выискивать подобные сгустки и, хоть и редко, начал замечать их. Иногда они встречались совсем редко, а вот ближе к своеобразным узлам, сплетениям нитей, их было больше. Один голубой сгусток привлёк моё особое внимание, я как-то тянулся к нему, возвращаясь снова и снова, и я решил к нему присмотреться. Всё внимательнее, всё ближе и ближе. И вот когда этот шар света занимал почти всё моё поле зрения, я впервые испытал боль. На какое-то мгновение всё окрасилось красным и меня оттолкнуло назад, или же это я сам отпрянул от болевого шока. Было действительно больно, будто всего меня пронзило нечто острое, пусть неосязаемое, но всё равно причиняющее боль.

Какое-то время я просто висел в темноте, приходя в себя. Тьма снова была бархатной, ласковой и успокаивающей, призывающей отбросить все глупые метания и просто наслаждаться пустотой. Но любопытство вновь подтолкнуло меня к действиям. После долгих опытов я начал понимать, что яркость цвета сгустков напрямую влияла на боль, получаемую от пристального их рассматривания. Чем светлее был шарик, тем быстрее и больнее меня от него отталкивало. Это наводило на определённые размышления, и я стал искать более тусклые сгустки. Десять, двадцать попыток, но результат был всё тот же. Я стал всё более удаляться от узлов, искать сгустки на дальних участках отдельно стоящих нитей и отдыхать от острой боли неудач в поисках менее светлых линий. Наконец я наткнулся на светло-серую нить, безжизненно скучную в сравнении со всеми виденными мной уже цветами. Я долго летел, пытаясь найти на этой нити сгусток, и наконец-то обнаружил его, едва светящегося белым комочком на фоне серого потока этой нити. Набравшись решимости идти до конца, я стал всё пристальней в него всматриваться.

Постепенно расширяющийся шар занял всё поле зрения, появилась боль, окрасившая белое сияние розовой плёнкой, но боль была терпимой. Она нарастала, я терпел и, будучи занят этой борьбой, как-то просмотрел тот момент, когда сияние, затмевающее мне взор, исчезло, и я заметил впереди шар, окружённый уже другим ореолом и с вполне понятными мне чертами. Это планета! — с удивлением понял я, не догадываясь, однако, откуда берётся во мне это понимание. Атмосфера, облака и проглядывающие под ними незнакомые очертания морей и континентов. А ещё я заметил, что меня неумолимо притягивает к этой планете. Я вновь попытался осмотреть себя и не увидел ничего, кроме пустого космического пространства. По какой-то причине я не мог посмотреть назад, ограничиваясь во взоре полусферой, направленной к планете, которая тем временем становилась всё ближе, поскольку скорость моего приближения пусть медленно, но увеличивалась. Я боюсь? — попытался я проанализировать свои ощущения. Вроде бы нет… А есть ли у этой планеты спутники? Каково здешнее светило? — возникали у меня вопросы, но синева планеты уже заслоняла большую часть моего поля зрения, и я не смог удовлетворить это моё столь спонтанно возникшее любопытство. Я пытался двигаться как раньше, присматриваться и напрягать зрение, но это было бесполезно. Я словно мотылёк со всё большим ускорением притягивался к неведомой лампе, и вот уже пройдена атмосфера, видны реки, поля и леса, а земля приближается всё быстрее и быстрее. Когда оставалось совсем чуть-чуть, я зажмурился, скорее инстинктивно, чем ожидая удара.

Глава 2

Какое-то время ничего не происходило, и я открыл глаза. Голубое небо и почему-то знакомые очертания облаков. Не сразу пришло понимание — я чувствую! Я лежал на чём-то тёплом и твёрдом, и было слегка прохладно. Приподнявшись, я огляделся по сторонам. Опушка леса с одной стороны и какие-то развалины с другой. Я есть! — пронзила меня мысль, и я осмотрел себя. Мужчина, светлая кожа, руки, ноги — всё на месте. Почему-то голышом… Лежал я на осколке каменной плиты чёрного цвета, которая была тёплой, наверное потому, что её нагрело солнце, близящееся к зениту. Базальт, — промелькнула в голове мысль; скорее всего, именно так называется порода этого камня. И, как всегда, никакого понимания, откуда я это знаю.

Встав на ноги, я присмотрелся к руинам неподалёку, ибо лес не вызывал никакого интереса. Было похоже, что когда-то давно здесь было большое здание из того же чёрного камня, на котором я лежал и которое сейчас развалилось и заросло кустарником и травами. Угадывались лишь очертания пары стен и фрагменты окон или проёмов в отвалившихся кусках, не полностью покрытых растительностью. Было очень тихо, и ощущалось какое-то умиротворение, что ли.