Безымянный (СИ) - Ермишкин Михаил. Страница 35

— О, да ладно! — засмеялся Ванорз, увидев моё выражение лица. — Мы же не можем умереть… неужели тебе не любопытно что там?

— Любопытно, — задумчиво ответил я, пытаясь наскоро определить, боюсь ли я, и если нет, то почему мне так не хочется лезть в эту нору. В голове назойливо крутилась мысль: а не застрянет ли в этом проходе посох, и она сильно мешала этим моим попыткам самокопания. — А ты уже умирал здесь, Ванорз?

— Что? — эльф уже собирался нырнуть в проход, но, похоже, мой вопрос произвёл на него такое впечатление, что он снова выпрямился с выражением крайнего изумления на лице. — А ты что, нет?

— Э-э-э… нет, — ответил я, несколько опешив от такой странной реакции на мой вопрос.

— Что?! Как?! — воскликнул Ванорз. Несомненно, он до глубины души был потрясён услышанным. — Как ты умудрился добраться до четвёртого уровня и ни разу не умереть?! Сколько ты играешь?

— Я же уже говорил, что где-то неделю, — с ещё большей растерянностью ответил я.

— О мой бог! — простонал эльф. — Я думал, ты появился где-то на юге, а сюда просто попал неделю назад. Ну или быстро прокачался по-нубски, непрерывно умирая… Ты правда стартовал в проклятом лесу?

— Да, — кивнул я. — И ни разу не умирал… Повезло, наверное. Так каково это?

— Уфф, — Ванорз провёл ладонью по лицу и облокотился на завал. — Ты не просто нуб… ты же новорождённый новичок! Да ещё и с амнезией! — эльф выругался и попытался взять себя в руки. — Мне жаль, извини меня. Это абсолютно невероятно — наткнутся здесь на полного новичка… Я уже и не помню как оно было, умереть первый раз. Помню, что было очень больно, ужасно страшно… но как-то обыденно, что ли. Первые недели, а многие люди даже месяцы, большинство просто привыкает к боли. Сначала для многих уже шок понять, что они оцифрованы: все игроки, которых я встречал, просто зашли поиграть. Поэтому стопроцентный порог боли со старта — это для многих потрясение, большинство-то и на пятидесяти играло всего пару раз в своей жизни. Поэтому тут у игроков поначалу очень медленный прогресс. На первых уровнях умереть можно очень легко, и обычно к четвёртому уровню, а это примерный стандарт для обычных жителей этого мира, многие игроки идут долгие месяцы. Ты или очень удачливый или обманываешь меня… хотя, может быть, амнезия помогла тебе серьёзнее ко всему относиться. Я уже привык к смерти… когда ты окончательно умираешь, сознание отключается, что-то похожее на сон без сновидений. Когда ты открываешь глаза, ты уже на точке возрождения со всем своим снаряжением. Однако воскрешение занимает время, не забывай, что местный сервак баганутый. Я сталкивался с задержкой более одного дня, причём для возрождённого игрока, с его слов, прошёл лишь миг. Самое быстрое — это где-то полчаса: именно столько времени твой труп валяется на месте смерти. И его вполне могут залутать — всё, что с тебя снимут за это время, ты потеряешь. Причём не важно, игроки, местные или монстры. По истечению этого времени, твой труп тает такими светлыми искорками и через какое-то время после собирается на точке возрождения.

— Спасибо! — я был благодарен напарнику за информацию. — И не стоит извиняться, я понимаю твою реакцию.

— Ладно, — Ванорз похлопал меня по плечу и снова нагнулся к лазу. — Ты хоть где привязан-то?

— Тут… недалеко, — я не знал, стоит ли рассказывать эльфу про обелиск.

— В Ансураке, что ли? — слова Ванорза глухо раздавались из этой норы. — А я в Экранде. Если умрём, можем встретиться здесь… если ты захочешь. Или в чате группы спишемся, если он не откажет.

Я тоже встал на четвереньки, положив посох на землю под себя, и, пересиливая неприязнь и клаустрофобию, пополз вслед за эльфом. К счастью, лаз шёл по плавной дуге налево и чуть вниз, так что мой посох не застрял. Но он здорово меня затормозил, и когда я наконец выбрался из норы в следующий зал, то увидел, что эльф уже успел добраться до другого его конца и зажигал очередной светильник своим кресалом.

Эта комната по своим размерам ничем не отличалась от предыдущей, и её также не обошли следы разрушения. Более того, оба края этого зала были засыпаны обломками. Из-под одного завала мы только что вылезли, а напротив нас был ещё один, на вид полностью глухой.

По левой стене, рядом с завалом, находилась похожая на остальные окованная дверь. Она сохранилась лучше: в некоторых местах были видны даже пятна потемневшей краски, которые каким-то чудом всё ещё держались. Светильники, зажжённые Ванорзом, висели на стене как раз рядом с нею.

Похоже эта комната служила чем-то вроде оружейной или складом: повсюду были разбросаны поржавевшие останки разнообразного оружия, виднелись сгнившие и по большей части рассыпавшиеся стойки, у стен стояли разбитые сундуки и остатки каких-то шкафов и полок.

К счастью, врагов тут не было, а эльф, похоже, тоже неплохо видел в темноте: не так долго я задержался в туннеле, а он уже успел обнаружить светильники. Мы потратили больше получаса, чтобы обшарить эту комнату, но, к сожалению, так и не нашли ничего полезного. Ванорз подобрал с десяток худо-бедно сохранившихся наконечников для стрел, а всё оружие, что мы нашли целым, было обыкновенным. Что касается монет, то мы не нашли ни одной.

Подёргав дверь, мы обнаружили, что она открывалась вовнутрь и не поддавалась нашим усилиям. Осмотрев её внимательнее, Ванорз заключил, что выломать мы её не сумеем: петли держались слишком прочно, как и само полотно двери. Мне же казалось странным, что на двери не было замка или замочной скважины. Посмотрев в весьма широкий просвет двери, чтобы обнаружить язычок запирающего механизма, я увидел широкую тень, очень похожую на щеколду. Пошарив среди хлама, я выбрал кинжал с лезвием потоньше, засунул его в просвет ниже этой тени и повёл вверх. Как ни странно, столь незамысловатая уловка сработала: я откинул щеколду и распахнул дверь.

Под светом ламп у двери нашему взгляду открылась почти квадратная комната, достаточно хорошо сохранившаяся. Дверь находилась в правом нижнем углу комнаты, и слева от неё у стены стоял ряд массивных шкафов. Противоположная стена также была заставлена шкафами и полками почти до потолка. У боковых стен стояли пара громоздких сундуков, а в центре находился большой стол, за которым кто-то сидел.

Не успели мы толком осмотреть комнату, как этот кто-то медленно поднялся и взял со стола большой двуручный меч. Отблеск лампы на мгновение осветил его, и я успел увидеть ужасное мёртвое лицо этого человека. Синюшное и высохшее, оно было оплетено сетью зелёных светящихся корешков, которые походили на вздувшиеся кровеносные сосуды.

Этот мертвец был одет в ржавую, но целую кольчугу, на голове имел металлический шлем, а за его спиной взметнулся, поднимая тучи пыли, дряхлый рваный плащ. В завершении осмотра над его головой вспыхнула красным табличка: «Осквернённый капитан стражи, уровень 8».

Враг ещё только начинал обходить стол, как Ванорз оттолкнул меня в сторону и выпустил по нему три стрелы.

— Отойди на пару шагов, и как он выйдет, свяжи его боем, — приказал он мне и побежал вправо от двери.

Я послушно отошёл на пару шагов влево и приготовился ударить врага, как только он выйдет из дверного проёма.

Это произошло очень быстро, и прежде чем я ударил, в зомби воткнулись ещё две стрелы, а третья ударилась о стену рядом и разлетелась в щепки. Я успел заметить, что полоска жизни врага уже была пуста более чем наполовину, отметив, что в отличие от предыдущих зомби, у этого я не видел цифровых значений внутри шкалы.

Но размышлять было некогда, и я ударил мёртвого капитана одним концом посоха, а потом попытался добавить вторым, но враг, очень ловко для зомби, парировал мой удар мечом. Размахнувшись в ответ, он нанёс по мне чудовищный удар мечом, который показался мне, однако, достаточно медленным. Настолько, что я успел нагнуться и пропустить его над головой.

Тут же просвистели ещё три стрелы и, к моему огромному удивлению, все три пролетели мимо. Я услышал справа грязные ругательства эльфа, но не обратил на них внимания и атаковал снова. Я не был уверен, что смогу второй раз увернуться от огромного меча, поэтому старался бить со всей аккуратностью и в этот раз попал оба раза, опустошив вторым ударом полоску жизни врага, который со свойственной зомби неторопливостью свалился на пол.