Кровь и Серебро (СИ) - Плотникова Александра. Страница 13

— Иногда… В определенный момент жизни понимаешь, что тебе очень нужен кто-то рядом. Но не просто неизвестный чужак, а тот, кого ты ищешь, вглядываясь в лица прохожих, цепляясь за образы, ловя обрывки фраз между книжных строк и слушая истории. Ты ищешь, а найти не можешь, потому что те, кто вокруг тебя, никак не похожи. Инициируя мир по образу, я уже знала, что это будешь ты. Ты мне нужен.

И это «нужен» резануло внезапной тоской.

Она не походила на других женщин, не смотрела на меня влюбленными глазами, как деревенские девчонки, готовые повиснуть на знатном господине, лишь бы получить от него внимание, бастарда, содержание, подарки — насколько у господина щедрости хватит. Она сохраняла достоинство.

Но одно это короткое слово яснее ясного давало услышать всю бездну отчаянного желания быть рядом. Не больше, но и не меньше.

— Извини, другого объяснения у меня нет.

Оно и не могло быть другим. Я это понимал. Подумалось, что на такие шаги идут либо из холодного расчета, в поисках немалых ценностей, либо вот так. Взять с меня нечего кроме меня самого, вздорного характера и, может быть, симпатичной рожи, в чем я сейчас особенно сомневаюсь.

И ведь еще никто и никогда не хотел от меня… меня. Не титула, положения или денег, которых, откровенно говоря, не так уж много, если родовую казну вообще не разворовали в мое отсутствие. Не любезностей, не сомнительных услуг.

Меня. Как есть. В виде вампира

Хотели видеть с собой рядом.

Не в постели. Похоти я не ощущал. На ум пришло сравнение с темной зеркальной поверхностью, которая мало что отражает, но в глубине хранит омут.

Как на такое ответить? Я не знал. Понимание, что жизнь кем-то расписана, запланирована на десятилетия, а может и на века вперед могло бы злить. И, наверное, злило бы, если бы не искреннее желание леди вывести меня за пределы этой… игры в реальность? Она могла бы промолчать, но предупредила, и, похоже, говорить загадками не собирается, все объяснения предельно ясны.

Слишком много «бы» на чаше весов. А с другой стороны — взаимное доверие. И я ведь живу благодаря ей, разве нет?

Живу. И даже смогу заглянуть в Вечность, если повезет.

— Позволь спросить…

— Да?

— Почему ты назвалась Хранителем Равновесия? Чтобы выдать себя за местную?

— Не совсем… Я тебе не сказала ни слова лжи — я таковым являлась еще недавно. Но не Стражем, как принято понимать у вас, а Опорой — это разные вещи.

Пришло понимание разницы смыслов и разницы языков, короткое, сжатое знание. А Намирэ продолжала говорить, повергая меня в еще большее удивление:

— Ваш мир и сама твоя история — всего лишь слабое, причудливо сложившееся отражение нескольких реально существующих миров. Так бывает, люди порой заглядывают, сами не понимая куда, видят образы, которые не могут правильно трактовать, им на ум приходят смутные идеи. Творчество — процесс занятный, логике поддается плохо, особенно там, где присутствует наитие. Поток энергии в момент озарения легко перепутать с белым каменным столбом, представителя хищного разумного вида с вампиром, войны на уничтожение, поверь мне, развязывают везде и всегда. Да и я, в некотором роде, мертва, как и леди Ариэль, которой полагалось бы сейчас пафосно науськивать тебя на Круг. Я не призрак, но и не живое для этого мира существо.

Я вопросительно поднял бровь.

— Тебе лучше не знать, где находится моя дкша.

И еще одним ударом по мозгам короткий образ.

Я решил, что ослепну от непереносимого света, бьющего восемью прямо из камня, застящего глаза, прячущего фигуры мужчин и женщин. И ее — совсем еще девчонку в ритуальных белых одеждах, пляшущую так, словно горит камень под ногами. Я до сих пор не могу передать словами ту тяжесть, что обрушилась на меня мимолетным эхом, тот груз Долга и обязательств, силы и круговерти выживания. Она приоткрыла мне свой разум — треснувший, надломленный, доведенный в какой-то момент до отчаяния и полного нежелания существовать… Но выживший благодаря близким.

Я осознал, чего она ищет на самом деле.

Понимания. Обыкновенного молчаливого понимания, кто мог бы дать старой ране срастись наконец. Я понятия не имел, гожусь ли на эту роль.

Спроста ли белые одежды сменились на черные?

— Работаем? — все так же негромко спросила она.

— Работаем, — ответил я в тон.

Улыбка впервые тронула глаза, и Намирэ протянула мне руку, словно этот жест скреплял договор. Я дотронулся до тонких пальцев, и меня как ударом молнии прошибло. Я и не думал, что тепло ладони может принести такое удовольствие.

— Теперь слушай меня внимательно и запоминай, — ее тон резко изменился, стал деловитым и сухим. — Среди Круга Девяти произошел раскол. Ариэль, Страж Баланса, была убита во время проведения важного ритуала. Убийца магам неизвестен. Но это свело ее супруга, Стража Разума Напраптора, с ума. Сумасшедший менталист — страшное явление. Считается, что под его влияние попали остальные семеро, и молодые, призванные после резни в цитадели Ордена Сэрафан, и старшие. Колонны отражают ментальное состояние их служителей, но, думается мне, причина несколько в другом.

Слухи и сплетни об истреблении святых рыцарей неким вампиром — кто назначил их таковыми, тот еще вопрос — я застал еще мальчишкой. Поговаривали, будто это был чуть ли не сам Янос Одрон, воскресший из мертвых.

— А тебе известно, кто помог ей расстаться с жизнью?

— Мне — да. Это некромант Мортаниус, Страж Смерти. Он же заказал тебя бандитам.

— Эдвин?! — я со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы. Накрыло яростью и желанием вцепиться ублюдку в холеное горло, размозжив напомаженную головенку о стену, чтоб мозги потекли. На языке вертелся только отборный мат, но я сдержался при леди. Какого х… рожна этот хлыщ… А впрочем, все сходилось. Если он следил, в чем сам признался, если все рассчитал и знал заранее, то, разумеется, он и заказывал. Ни один посторонний в здравом уме в дела Круга не полез бы и уж тем более — не подсылал бы соглядатаев к одному из его членов!

— Технически он не солгал тебе ни единым словом. Вспомни, как он строил фразы. А Эдвин Каммер — его мирское имя, которое за давностью лет попросту забыли. Он действительно сделал все, чтобы ты стал реальной угрозой. И имей в виду, Оракул ненавидит тебя лично.

— За что?!

— За то, что ты сделаешь или не сделаешь в будущем. Провидцы склонны к паранойе. И к тому же, ты вампир.

— Замечательно.

Хорошенькое заявление. То есть Эдвин, прошу прощения, Мортаниус, еще и постарался от всей души, чтобы точно навлечь на меня ненависть своего соратника. Просто прекрасно.

— Зачем было убивать Ариэль, подставлять магов, а потом пытаться их грохнуть моими руками? Тебе не кажется, что одно с другим не совсем сходится?

— Правильно. Потому что первое решение принято не Мортаниусом, а тем, кого пуще нежити боятся маги — Неназываемым Врагом. А второе принадлежит человеку, попытавшемуся исправить то, что сотворил его наездник.

Я вспомнил странные перемены, то и дело происходившие с некромантом, его привычку иногда прерывать разговор, сбегая неизвестно куда, жутковатую зелень в глазах и множество иных мелочей. Мне стало не по себе от мысли, что рядом со мной шастал непонятный демон, способный, наверное, отправить меня на Колесо Судьбы.

Сказки о демонах и Древних были чуть ли не единственным развлечением детворы в нашей глуши. Я мало чем отличался от своих сверстников, живших в деревне за стенами замка, разве что в мое скудное образование входили грамота и этикет. Владеть оружием учили всех — иначе не выжить. Даже девчонки в наших краях вполне могли за себя постоять, случись им столкнуться со зверьем. И уж тем более никто не запрещал нам с сестрой проводить время со сверстниками. Отец говорил — это укрепит основу будущей вассальной верности, сплотит будущую дружину. И, наверное, он был бы прав, если бы в один отнюдь не прекрасный год к нам не пожаловали жрецы быстро набиравшего силу культа Хаш’ак’Гика. К тому времени сестра успела выйти замуж и отбыть с супругом в соседний — хороши соседи, больше месяца добираться! — и я мало что знал о ней, довольствуясь редкими письмами и надеясь, что религиозная зараза обошла ее стороной. Виделись мы и того реже, хорошо если раз в год. А этой весной я приказал им разворачивать коней с порога…