Канон Равновесия (СИ) - Плотникова Александра. Страница 57

Она опустошила бокал до дна и ожидала того же от меня. Сама она наверняка ничего не почувствует, инквизиторские яды людям не опасны. Я улыбнулся шире, показывая все восемь клыков, кивнул и оправдал ее ожидание с видом триумфатора. Улыбайтесь противнику нагло и ехидно — его это взбесит. Пустая стекляшка плавно пролетела с моей ладони на стол, звякнула ножкой по лакированному дереву.

— Неплохо для инквизиторского яда, женщина. А теперь прощай.

Я в один шаг одолел разделявшее нас расстояние. Зиерра охнула и выронила бокал на ковер. Шарахнуться от меня ей помешало кресло. Моя лапа сжалась на тонкой шее. Стихии, как отвратительно…

— Ты выпьешь меня? — от непритворного страха ее трясло и по вискам катилась испарина, но голос остался невозмутимо ровным. — У тебя пятнадцать минут до того, как ты умрешь.

— Даже подыхая с голоду, не подумаю, — я сорвался на рык. — Где Илленн?

— Не успеешь.

Я впился в ее губы, больше стремясь укусить, чем поцеловать. Солоноватый привкус крови вопреки обыкновению, не распалил меня, наоборот, всколыхнул волну отвращения. Она забилась, пытаясь вырваться, но накладные когти только царапали вышивку на камзоле. Мерзость.

«Она в смертельной опасности, поспеши, если хочешь успеть!»

— Это тебе от меня на прощание, — пришлось отпустить ее шею, она задыхалась. Закашлялась, хватая ртом воздух и глядя на меня широко распахнутыми глазами. Даже не пискнула, когда ее ухо оказалось в моих когтях и пришлось поспевать за мной следом. — А теперь вон отсюда и беги, пока можешь. Если сумеешь убежать от Фицгерна, конечно.

«Ты переигрываешь, ма танэ! Спеши!»

Фицгерн Айвар, Кланмастер Несущих Мир, по сию пору возглавляет канцелярию Тайных дел. В его обязанности входит разведка и отлов врагов короны, и обязанности сии он исполняет отменно, прячась под маской записного шута и идиота. У Зиерры не было иного выхода, кроме как еще немного оттянуть бесславный конец, а дальше отправиться на эшафот.

— А с вас, — я толкнул скулящую женщину в руки замершим у двери в коридор гвардейцам, — я еще спрошу за то, что вы ее пропустили. В камеру ее!

Перед глазами, как назло, начинало двоиться, голова кружилась. Тело наказывало слабостью за опрометчиво выпитую отраву. Сумев добраться обратно до гостиной, я плюхнулся на диван, где еще недавно красовалась Зиерра, и кое-как дозвался Разэнтьера.

…Очнулся от его оплеухи. И когда успел скатиться в обморок?

— Это как понимать?! — мой риану выглядел испуганным, в темноте его глаза светились как два зеленоватых фонаря. — Ты что, в старческий маразм ударился, специально травиться?!

— Как покушение на двух особ августейшей крови, — прохрипел я. — Сейчас же вызови Альнейрис и помоги мне вывести яд. И пусть седлают зверей.

Он вздохнул, не стал спорить. Стянул с плеч в спешке наброшенный поверх крыльев кланмастерский китель и принялся расстегивать рубашку. Меня опять «повело», сознание угнездилось где-то над головой. Слегка со стороны я наблюдал, как Разэнтьер срывает с моего воротника дорогую золотую брошь с темно-кровавым камнем, как игла застежки в его руках со щелчком встает вертикально и превращается в подобие гвоздя, как он с каменным лицом всаживает этот гвоздь себе напротив сердца на всю длину, и самоцвет вспыхивает алым…

Меня как будто кто-то вывернул наизнанку, встряхнул, как пыльный коврик и со всего размаху вколотил обратно в тело. Жуткое украшение на груди Воладара пульсировало в ритме моего сердца, жизненная сила текла от него потоком, разжигая в крови жар и заставляя ее быстрее бежать по жилам. Камень Души, как всегда, сработал четко. Определенно, Разэнтьер — святой. Добровольно согласиться на такое на всю оставшуюся вечность…

Это считается его первейшей священной обязанностью — спасать мою жизнь всякий раз, когда она готова прерваться.

— Что случилось? — поинтересовался он, как ни в чем не бывало застегивая пуговицы и сохраняя внешнюю невозмутимость.

— Где Илленн? — я уцепился за его плечо и кое-как выпрямился, наплевав на бунтарский протест собственного тела. Конечно, я бы на его месте тоже решил, что хозяин сошел с ума и недостоин того, чтобы подчиняться его изуверским приказам вроде намеренного самоотравления.

— Герцогиня Вильская нынче поутру пригласила княжну в гости в свое здешнее имение, та не отказала. Ты думаешь… — у Воладара отчетливо вздрогнули крылья, но он тут же плотно прижал их к спине — старался не выдать волнения.

— Та-ак… Я не думаю, я знаю!

«Альнейрис!» — мысленно рявкнул я.

Она образовалась сразу же, как демон из коробочки. Будто нарочно стояла где-то за шторой в ожидании вызова при парадной форме. Хотя, почему нарочно? Вполне могла и ждать, это в ее характере. Миловидная и юная, но уже крылатая ифенхи в гвардейской форме Клана Айвариан, с волосами, собранными в неизменный высокий хвост, лихо прищелкнула каблуками и отдала мне поклон — только черные блестящие пряди мазнули по щекам да желто-карие глаза сверкнули готовностью хоть сейчас нестись куда угодно зачем прикажу.

— Вы звали, Эль-Тару? — голос тоже выдавал пружинистую собранность.

— Глупый вопрос. Ты знаешь в лицо княжну Илленн эль Шиар-ад'Дин?

Девушка покраснела и замялась, но тут же взяла себя в руки и сделала вид, что оплошности не было.

— Да, государь.

— Быстро найти сможешь?

— Разумеется, — ответы ее падали с губ по-военному четко, она не раздумывала и не колебалась, как и положено Тени Эль-Тару. Она с рождения была воспитана так — преданно служить, не спрашивая, почему, идти впереди и наносить удар там, где это несподручно монарху. Если надо — без раздумий положить жизнь за меня. И при этом у девочки не было выбора, к такой судьбе ее готовили еще в утробе. Плод договора Старейшины Тореайдра и призванной суккубы. Ее растили в Клане Змея, а едва исполнилось пятнадцать, преполнесли мне в дар — нерассуждающую, преданную (кому?), порывистую юную особу, воспитанную Змеем, которому я не верил ни на волос. Взглянув на этот «подарок», Фицгерн без колебаний определил ее под присмотр четверых агентов, которые в этот перид были свободны от заданий и вполне могли сыграть роль «старших братьев» для взрывоопасного отпрыска ненасытной до плотских утех демоницы и старого Темного с туманными мотивами.

Но сейчас я был уверен, что она все сделает, как надо.

— В таком случае, одна нога здесь, другая — там. Оба, живо!

Их как ветром сдуло. А мне, как бы ни хотелось рвануться за ними следом, надо остаться во дворце — довыжечь из крови яд и отвести глаза придворным. Выспаться мне сегодня не придется.

Это были самые страшные часы в моей жизни. Неизвестность выкручивала жилы и ломала кости, в голову лезли мысли одна кошмарнее другой. Я метался по комнатам, гоняя беззвучных призраков небудущего. Нельзя, ни в коем случае нельзя допускать даже тени сомнения в том, что она жива, иначе моя сила может запустить эту вероятность, уже грозившую черной пастью. В конце концов, за то, что не уберег рыжую, с меня ее родители и братья шкуру спустят, а потом четвертуют. И правы будут. А самое страшное — взбесится черный даэйр.

Где моя юность? Куда ушло время, когда я мог ради важной для себя цели послать к демонам всех окружающих вместе с их мнением? Будь я прежним Волком-бродягой, Волком-завоевателем — уже мчался бы, сломя голову, следом за Альнейрис и Разэнтьером, рыскал по всем закоулкам, искал по запаху, как брошенный верный пес. А теперь меня держали два слова: «не положено». Правителю не по чину лично гоняться за женщиной, которая для всего высшего света даже не пропала. Правителю не по чину, едва вернувшись в столицу, снова срываться куда-то посреди ночи. Правитель обязан мерить шагами роскошные покои и делать вид, что он отдыхает.

Алден их всех побери!

Часы ползли медленнее садовых улиток, небо за окнами постепенно серело. Я не переставал звать Илленн, пытался достучаться до нее — бесполезно.