Гибель Урании - Дашкиев Николай Александрович. Страница 43

— Я еще тогда хотел рассказать тебе всю правду, но ты была в таком состоянии, что могла бы натворить бед… Ну, вот слушай: старик, в тело которого пересадили мозг Айта, это Псойс — камердинер мистера Кейз-Ола. Айт пожертвовал молодостью, чтобы отомстить Кейз-Олу страшной местью. И он уже частично осуществил ее, передав мне эту вещь…

Лайн-Еу вытащил из кармана комбинезона небольшую плоскую металлическую коробочку, вытряхнул из нее стандартную магнитофонную катушку.

— Прошу!.. Через четыре часа я приду сюда, и мы продолжим разговор.

Тесси машинально взяла катушку, заперла дверь за профессором, вытащила из шкафа магнитофон, используемый для ежедневных записей наблюдений, и включила его.

Что она хотела услышать — голос Айта? Историю его жизни, которая, вероятно, была не легкой? Тесси и сама не знала. Ошеломленная неожиданным сообщением, раздавленная угрызениями совести, вначале она слушала невнимательно, пропускала мимо ушей неясные выкрики, непонятные отрывки фраз, и ждала чего-то более значительного.

И вот она насторожилась. В сознание врезалось слово, которое начало вызывать у нее почти физическую боль, — «война». Кто-то говорил о войне так спокойно, будто речь шла о какой-то обычной, не очень прибыльной, но зато и не рискованной коммерческой операции.

Свыше трех с половиной часов просидела Тесси Торн, не шелохнувшись, с замиранием сердца прислушиваясь к каждому слову. А когда запись кончилась, медленно поднялась и встала посреди комнаты, потирая ладонью лоб.

Все вокруг нее было сейчас таким же неестественным и страшным, как и то, что она услышала. Ползающий мышонок. Кровожадный кролик. Кошка-вегетарианец… Безумие! И если здесь эта неестественность была действительно продиктована благородным стремлением профессора Лайн — Еу раскрыть все тайны живого организма, научить хирургов восстанавливать утраченные органы людям, возвращать жизнь, то «акции Спасения», которые распродавал мистер Кейз-Ол, — это уже не просто безумие, а сумасшествие.

Два месяца назад, прослушав бы эту запись, Тесси легкомысленно махнула бы рукой: «Чушь, бессмыслица! Это просто чья-то глупая шутка!» Две декады назад — металась бы по комнате, глотала бы снотворное, возмущалась бы, ужасалась. А сегодня она была совершенно спокойна, только где-то под сердцем дрожал муторный холодок, похожий на тот, что появляется у человека на шатком мостике над бездной. О, Тесси теперь уже знала, что должна делать!

Ровно через четыре часа пришел Лайн-Еу. Он не спросил ничего, только взглянул на девушку пристально, искательно.

— Эту запись надо размножить в миллионах экземпляров! — сказала она. — У меня есть пять тысяч дайлеров на счете… Кое-что могу взять у отца. Думаю, этого хватит на первое время.

— Нет, Тесси, это лишнее. Дело не в деньгах. Каждая такая катушка будет стоить жизни тому, кто ее получит. А много ли ты найдешь способных на героизм?

Тесси невольно вспомнилось кафе «Разбитое сердце», беспомощно протянутые тонкие руки худощавой женщины… Сослаться на этот пример? Нет, он прозвучит недостаточно веско.

— Есть одна организация — могучая, тайная… — сказал после большой паузы Лайн-Еу. — Она имеет свои типографии и студии звукозаписи, может в любую минуту захватить какой-нибудь из телецентров. И если эта организация возьмется за дело, то доведет его до конца.

— А если не возьмется? — тихо спросила Тесси. — Это Братство?

— А если не возьмется… — профессор задумался, потарабанив пальцами по столу и закончил рассудительно, спокойно. — Тогда профессор Лайн-Еу вряд ли будет иметь возможность продолжать свои эксперименты, и его место со временем займет талантливая ассистентка Тесси Торн.

Тесси поняла, на что намекал профессор. «Братство» приобрело печальную известность. Кто восставал против него, тот был обречен на уничтожение, не спасало даже бегство из страны. В состав этого тайного общества входили выдающиеся деятели армии, полиции, церкви, которые имели в своих руках важнейшие государственные тайны, оружие, деньги.

— Дедушка Лайн-Еу, не стоит… Боюсь я их, этих балахонников. Мне кажется, что ни один из них не способен ни на что другое, кроме убийств…

Лайн-Еу ничего не сказал, только улыбнулся как-то странно. Но его улыбка постепенно меркла, превращалась в маску, за которой человек прячет свои порой совсем не веселые мысли. И Тесси начало казаться, что она невольно коснулась какой-то болезненной струны в душе старика, пробудила в нем нежелательные сомнения.

— Девочка моя, шестнадцать лет назад талантливый ученый Риттер Лайн покончил самоубийством, потому что испугался, испугался борьбы. Он переложил ее на покатые плечи своего отца. А мне уже перекладывать не на кого. Я хорошо знаю, что такое Братство Сынов Двух Солнц. По секрету скажу тебе, что Мония вступила во Вторую всепирейскую войну только тогда, когда было получено на это согласие тех, кого ты назвала балахонниками. Но если тогда речь шла о деньгах, то теперь речь пойдет о жизни не только Монии, но и всей планеты. Поэтому они… Словом, это вопрос уже решенный. Сегодня вечером возвращайся домой и не приезжай ко мне, пока я тебя сам не вызову. К сожалению, все знают мою привязанность к тебе, а это сейчас нежелательно.

— Никуда я не поеду, дедушка Лайн-Еу… — Тесси пристально изучала застежку на груди своего комбинезона. — За два месяца я натворила столько гадкого, что не позволю себе теперь ничего похожего.

— Тесси, это — приказ!

— Нет, дедушка Лайн-Еу, я сейчас буду слушаться только веления своего сердца. Я, дочь тех, кто создали атомную бомбу, и не могу допустить, чтобы их имена были навеки прокляты человечеством. Достаточно того, что натворили в Джапайе.

В ее голосе слышалось ребячье упрямство, однако в нем уже проступали и другие, неожиданные для старого профессора интонации сосредоточенной решимости, непоколебимого убеждения в собственной правоте.

— Я прошу тебя только потому, что хочу обеспечить спокойствие самому себе. Пойми: твое присутствие в Дай-лерстоуне заставляет меня очень нервничать.

— Нет, дедушка Лайн-Еу, это твои отговорки.

— Ладно! Я не хотел говорить, но придется. Ты должна, понимаешь, должна уцелеть, если я погибну… — Лайн-Еу неспешно расстегнул воротничок домашнего комбинезона и вытащил из кармана под мышкой плоскую пластмассовую коробочку. Раскрыл ее. — Это единственное, что связывает инженера Айта с целым миром, единственное, что поддерживает его в борьбе. А теперь представь, что замолчит этот передатчик…

Несколько минут Тесси молчала. Тон разговора свидетельствовал, что профессор почти не верит в успех затеянного. Но предать его, оставить на произвол судьбы Тесси не могла, как не могла она этого сделать и по отношению к инженеру Айту. Казалось, неразрешимая проблема. А губы невольно прошептали:

— Ладно, я уйду.

Встреча с отцом была не такой, как всегда. Может, тому виной было плохое настроение Тесси, а может, случились неприятности у него самого. Обедали молча.

Вечером пришел Кольридж. Он был, как всегда, сосредоточен, корректен, внимателен. Угостил Тесси конфетой, пошутил по поводу предстоящей свадьбы и уселся в уголке. Молча курил и поглядывал на отца с дочерью пристальными, умными глазами. Он будто ожидал начала разговора, заранее догадываясь о его содержании и направлении.

Очень хорошо зная своего отца, Тесси видела, что и он готовится к спору: нервно покашливает, без надобности протирает очки и с подчеркнутой внимательностью изучает бумаги, принесенные в большой кожаной папке.

— Ну вот, прошу! — раздраженно сказал Торн. — Полюбуйся и признай, что я был прав. — Он подошел к Кольриджу и подал ему распечатанный конверт. — Читай!

Кольридж пробежал глазами строчки, пожал плечами.

— Не понимаю, что здесь неожиданного? Ты думал, что будешь монополистом в науке? Так это время уже давно прошло. Меня удивляет только то, что они не создали антивещество еще два года назад. Ведь их космотрон в полтора раза мощнее нашего!

— Пойми меня правильно… — гневно блеснул стеклами очков академик Торн. — Я совсем не гонюсь за приоритетом. Но если они идут такими темпами, то создадут бомбу из антивещества раньше нас!