Эра Огня 2. Непогашенная свеча (СИ) - Криптонов Василий. Страница 26

— Долгая история, но это на самом деле вообще ничего не значит, — сказал я. — Хотя лучше родителям не показывать, понимаю.

— А что за просьба? — Она посмотрела мне в глаза.

— Можешь позаботиться о Талли?

— Талли? — Голубые глаза широко распахнулись. — А что с ней?

— Её отчислили…

— Как? За что?!

— Авелла! — Я убрал ящичек в Хранилище и сжал её ладони в своих. — Вот об этом и речь. Я не знаю, к кому больше обратиться. Ты такая… особенная. Ради друзей готова на всё, без лишних вопросов. Помнишь, как тогда, когда ты пнула меня по ноге на испытаниях?

Она покраснела и, кажется, чуть не расплакалась.

— Вот и сейчас мне нужно что-то подобное. Талли живёт одна. Она толком даже готовить не умеет. Но деньги у неё есть. Просто заходи к ней… Ну, скажем, раз в неделю. Хотя бы просто посмотреть, как у неё там что…

— Вы хотите, чтобы я отдала ей зеркальце?..

— Нет! — Я вспомнил, сколько телефонов умудрялась сломать или потерять моя сестрёнка, пока я спокойно пользовался одним. — Зеркальце пусть будет у тебя. Просто звони мне и рассказывай, как у неё дела.

— «Звони»?

— Э-э-э… А как называется это — ну, через зеркальце?

Авелла пожала плечами, изрядно озадачившись:

— Ну, просто… Говорить.

— Вот! Просто говори мне, как дела у Талли. Хорошо?

— Хорошо. — Авелла с серьезным видом спрятала зеркальце под плащ. — А можно я буду говорить вам, как у меня дела, и спрашивать, как дела у вас?

У меня сердце дрогнуло, но я кивнул.

— Конечно. Если захочешь поговорить просто так…

Улыбка опять осветила ее лицо.

— Спасибо, Мортегар! Я буду ходить к Талли каждый день. Возьму с собой Ганлу, она вроде бы хорошо готовит.

— Ты меня по-настоящему выручаешь!

Похоже, не только я потихоньку учусь не попадать в дурацкие ситуации. Во всяком случае, Авелла, прежде чем обнять меня, внимательно огляделась.

***

Плотину начали отпускать. Мы с Натсэ выбрались на крышу академии, туда, где не так давно встречали Летающий Материк. В этот раз народу было гораздо меньше: ректор Дамонт, бледный и мрачный Мелаирим и злой Лореотис. Рыцарь оттащил меня в сторону и шёпотом сказал:

— Обязательно было устраивать этот идиотизм с подводным тоннелем?

— Психанул, был не прав, всё достало, — отчитался я.

Лицо рыцаря немного смягчилось.

— Ладно, — проворчал он. — Но на будущее помни, что ты всё-таки член Ордена. Пока Кевиотес сделал вид, что ничего не видел, но в будущем за такие выходки придётся отвечать. Теперь быстро объясни мне, что означает этот твой отъезд на самом деле.

Нашёл время, ага. Впрочем, я собирался ему рассказать, так что почему бы и нет. Лореотис — мужик подготовленный, жизнью битый.

— Главы кланов посчитали, что я — один из тех одарённых безродных, что появляются в вашем мире, — сказал я шёпотом ему на ухо. — Они хотят, чтобы я помог им возродить кланы, из которых уходит магия. Скоро Благословенная неделя, ну и вот…

Взгляд Лореотиса напомнил мне взгляд Ямоса.

— Вот ведь повезло дураку… Сиектян?

Я кивнул.

— А чего такой кислый? — Рука в латной перчатке ударила меня в плечо. — Водные магички в постели такое вытворяют! Такая гибкость — с ума сойти можно. Так! В Хранилище место есть?

Я кивнул. Ящичек с зеркальцем я перепаковал в мешок, и таким образом у меня оставалось ещё место.

Лореотис присел и выдрал из академической крыши плоский булыжник.

— Вот. Пиши мне всё в мельчайших подробностях. А будут вопросы — задавай. Я, как-никак, твой учитель.

— Учитель, — сказал я, — у меня ранг нулевой. А чтобы писать, нужен второй хотя бы.

— Так тренируйся, ничтожество! — Он ударил меня в плечо еще раз. — До второго раскачаться — на день работы. Ну, на неделю, если с ума не сходить. Пока доплывёте, как раз будешь готов. Впрочем, если вы с Сиектян захотите порепетировать в каюте — тогда не торопись. Я пойму.

Закатив глаза, я спрятал булыжник в Хранилище и, пожав руку Лореотису, двинулся к краю крыши. Туда как раз пришвартовался корабль. Паруса на мачтах появились, лёгкий ветерок заставлял их колыхаться. Цвет парусов был, разумеется, зелёный, а начертанные на них руны — белыми, Воздушными. Наверное, будут призывать ветер.

— Я искренне надеюсь, что ты справишься, — говорил Дамонт Мелаириму. — Если что — немедленно сообщай. Но под «если что» я подразумеваю серьезные происшествия.

И он взошёл на борт. Это меня озадачило. Ректор покидает академию перед началом учебного года?

— Прошу вас, — сказал я Мелаириму, — слушайтесь Лореотиса. Я раздобуду то, что вас излечит.

— И что же это? — хмуро спросил проректор.

— Не знаю. Но меня ведёт Искорка. Она говорила о какой-то свече…

По лицу Мелаирима пробежала тень. Он сжал мне на прощанье руку.

— Будь осторожен, — сказал он. — Вернись. Самое главное — вернись. Моя жизнь не имеет большого значения. Твоя — бесценна.

Взяв Натсэ за руку, я поднялся по трапу на борт корабля и обернулся, чтобы помахать двум оставшимся на крыше фигурам.

— Это ваше первое путешествие, сэр Мортегар? — осведомился Дамонт.

Я кивнул.

— С непривычки всегда отправляешься в путь с тяжёлым сердцем. Но это ощущение временное. Вам только кажется, что жизнь остаётся там, в крепости. На самом деле жизнь — там, где вы.

— А вы-то почему уходите? — задал я мучивший меня вопрос.

Глава 20

Корабль рухнул с высоты академии. Я проклял всё. Потом я тут же простил всё и возлюбил. Захотелось обнять и расцеловать всех, в алфавитном порядке, начиная с Авеллы и заканчивая Ямосом, подарить цветы Герлиму и порыдать на безвестной могиле Наллана. Ещё я бы с удовольствием взял дополнительные задания по геометрии и научился бы вырезать лобзиком, но…

Падение закончилось.

В тот самый миг, когда нос корабля должен был врезаться в бурлящую воду, в которой хищно таились зубастые камни, ветер надул паруса, корабль со скрипом выпрямился и полетел над водой. Потом он медленно приопустился и заскользил по реке, едва касаясь поверхности килем.

Восторженный визг Натсэ в одно ухо и радостный смех Сиек-тян в другое вернули меня к ощущению реальности. Я с трудом оторвал руку от борта, но пальцы еще минуту отказывались менять положение.

— Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие, — сказал я дрожащим голосом, но меня никто не услышал. Натсэ была слишком переполнена восторгом, а Дамонт отошёл к Логоамару и о чём-то с ним заговорил. Нет чтоб в челюсть пробить… А, ладно, что-то я злой становлюсь. Все ведь живы, все здоровы, даже штаны менять не нужно. Солнышко, вон, сияет, речка журчит… О, вон и холмик со входом к Мелаириму промелькнул. Ничего себе разогнались, однако. Вскоре и приречные участки города потянулись. На каменных парапетах сидели местные жители, удили рыбу и с интересом провожали взглядами корабль. Некоторые махали руками.

Я тоже помахал в ответ, прощаясь с Сезаном на полгода. Счастливо оставаться! Как пойдёте в туалет, или в душ, вспоминайте меня добрым словом, потому что если бы не я, вы бы с сегодняшнего дня начали выплёскивать ночные горшки под окна. Эх, приятно всё-таки чувствовать себя немножко героем!

Я повернул голову и нашёл взглядом Сиек-тян, которая в одиночестве стояла на носу. Светло-зеленый плащик развевался у неё за спиной, как флаг. С ней мне тоже предстоит почувствовать себя героем…

— Эй! — Натсэ схватила меня за подбородок и повернула к себе лицом. — Если я забыла вашу трогательную ночную прогулку, это ещё не значит, что мне стало резко наплевать.

— Да не было там ничего трогательного! — запротестовал я. — Она просто репетировала…

— Ещё одна такая репетиция — и «да, хозяин, чего вам будет угодно, хозяин?».

— Ну, знаешь, — покачал я головой, — если начать без репетиций, мне недели может не хватить. Придётся оставаться на второй год.

— Об этом не волнуйся, — улыбнулась Натсэ. — Такому важному пассажиру, как ты, наверняка выделили отдельную каюту.