Эра Огня 3. Зажженный факел (СИ) - Криптонов Василий. Страница 5

— Если меня убьют в этой свалке — туда мне и дорога.

— Мортегар, я скажу, что ты меня изнасиловал!

Эхо несколько раз повторило последний слог. Я замер. Повернул голову, пытаясь заглянуть Авелле в лицо.

— Чего?

— И тебя выгонят из рыцарей за бесчестный поступок! — воодушевлённо развернула она мысль. — А потом тебя будет судить клан, и… И тебе придётся на мне жениться, вот.

— И Тарлинис согласится выдать дочь за безродного, который её, к тому же, изнасиловал?

— Ну… — смешалась Авелла. — Нет… Он наверняка будет настаивать на казни.

— Едем дальше?

— Получается, едем, — расстроилась Авелла.

И мы «поехали».

Шатающиеся по «администрации» рыцари встретили нас дружным гоготом. Авелла не сдавалась.

Здание было мне, в общих чертах, знакомо — это здесь мы с Мелаиримом и Талли несли пургу про сапоги с рунами. Кабинет Кевиотеса я нашёл без труда. Положил руку на стену, вызвав чёрную печать. Почти сразу на стене появилась руна, и образовался проход.

Сидящий за столом Кевиотес с мрачным видом заполнял какие-то бумаги. Он был без доспеха, в простой одежде и явно был крайне недоволен тем, что тратит время на какую-то совершенно не рыцарскую работу.

— И что это за хрень о двух головах? — проворчал он, подняв взгляд.

Теперь Авелла спрыгнула, встала со мной рядом и отвесила рыцарю поклон.

— Прошу прощения за неподобающее поведение, сэр Кевиотес. Я пришла, чтобы сказать, что вы должны запретить сэру Мортегару участие в турнире.

— Позволь узнать, кто ты такая, чтобы отдавать мне распоряжения?

Голос Кевиотеса был спокойным, однако Авелла растерялась.

— Орден решает свои вопросы самостоятельно, даже глава клана может лишь высказать настойчивое пожелание, — объяснил свою позицию Кевиотес и перевёл взгляд на меня. — Турнир?

— Турнир, — кивнул я и полез за пазуху. — Деньги есть.

Кевиотес равнодушно посмотрел на мешочек, который я положил на его стол. Потом снова на меня.

— Я знаю, что Лореотис с тобой занимался. Однако это не отменяет того, что ты — самый молодой и неопытный в Ордене. Магию использовать на турнире нельзя, за исключением ветви амуниции. Ты хотя бы доспех можешь призвать?

Вместо ответа я использовал заклинание полного облачения. Почти невесомые, меня покрыли блестящие латы, на голове образовался шлем с узкой полоской, закрывающей переносицу.

— Сэр Мортегар… — Кевиотес вздохнул. — За вашу бестолковую жизнь боролось столько достойных людей, включая меня, что теперь вы должны беречь её, как самое дорогое сокровище в мире. Подскажите, почему вы так настойчиво стараетесь от неё избавиться?

— Надоела, другую хочу, — весело отозвался я, убрав доспехи.

— Воля рыцаря не встречает преград у братьев, — пожал плечами Кевиотес и положил на стол лист бумаги. — Пиши здесь своё имя, это отказ от претензий в случае смерти или увечий. Турнир состоится через неделю.

Претензии в случае смерти… У меня-то их точно не будет. А вот у Мелаирима — вполне. Но Мелаирим меня сейчас волновал в последнюю очередь. Я взял перо.

— Ах, так! — Голос Авеллы задрожал. — Значит, так вот, да? Ну хорошо!

Она подошла к столу вплотную, вытянула руку, и прямо из воздуха на стол полетели золотые монетки.

— Я тоже хочу участвовать. У меня есть деньги на взнос.

— Ты не рыцарь, — усмехнулся я, возвращая перо Кевиотесу.

— Ну тогда я хочу стать рыцарем. Что мне нужно подписать?

Смех застыл у меня в горле, когда я посмотрел на серьёзное лицо главы Ордена.

— Такую же бумагу, — сказал он. — И пройти испытание.

— Я готова!

Перед ней очутился лист. Авелла схватилась за перо… А вот когда меня принимали в Орден, я ничегошеньки не подписывал. Ну, оно и понятно — кем я тогда был? Ни рода, ни племени. Помер бы — закопали и забыли. Теперь-то отношение другое, теперь я член Ордена и клановый любимчик.

— Вы что, шутите? — уставился я на Кевиотеса.

— Нисколько, — покачал он головой. — Благородный совершеннолетний маг имеет полное право вступить в любой Орден. Нет никаких правил, запрещающих девушке стать рыцарем. Но и никаких особых правил для девушек нет.

— Кевиотес! — закричал я. — Нельзя её принимать, что вы…

— Позволь узнать, — перебил меня рыцарь, — кто ты такой, чтобы говорить мне, чего нельзя делать?

Я проигнорировал вопрос, повернулся к Авелле:

— Авелла, прекрати, тебе нельзя на это испытание!

— Я уже подписала, подписала! — Авелла показала мне язык, раскрасневшись от восторга.

— Сегодня вечером, — кивнул Кевиотес. — Брат Мортегар проводит.

— Уи-и-и-и! — захлопала в ладоши Авелла. — Ну что, едем домой?

И прежде чем я успел опомниться, она опять повисла у меня на спине…

Глава 5

Иногда мне кажется, что враги — лучше друзей. С ними проще! Я вспоминал армию живых мертвецов в подводных владениях Логоамара и ностальгически вздыхал. Отличные ведь были ребята: хотели всех убить. То есть, берёшь меч — и руби эту сволоту без зазрения совести. А что делать с Авеллой, которая пищит, но лезет на рыцарский ринг, чтобы потом месяц проваляться в лазарете, или вечность — в могиле?

Да уж, хорошо сказано было: с такими друзьями и врагов не надо… Не знаю, правда, что имелось в виду изначально.

Вот теперь она унеслась к себе — «готовиться к посвящению». Что она, интересно, под этим подразумевала? Бантики? Бальное платье? Букетик цветов? Вариантов было — тьма, но я благоразумно оставил место для удивления. Это ведь Авелла. С теми же мертвецами она воевала не хуже остальных, а в сравнении со мной — так даже и лучше.

Ну не ломиться же к ней в комнату с воплями: «Не иди в рыцари!»? Глупо. Ладно, каждому, наверное, в определённый момент надо хряпнуться фейсом об тейбл, чтобы понять, что почём в этой жизни. Я этих тейблов собрал столько, что не с моим фейсом других учить.

В общем, я решился на вылазку в город. Там, во-первых, был великий художник Вимент, с которым я давно хотел обсудить одну животрепещущую тему. Во-вторых, я надеялся потренировать своё «паучье чутьё» на опасность на открытой локации. А в-третьих… В-третьих, надо было заставить себя навестить сестру, которой я не видел с того самого дня, когда она сняла ошейник с Натсэ, надеясь разбить наши отношения. Что характерно — преуспела, правда, не так, как планировала. Но ведь все поначалу ошибаются…

Вимента я нашёл там, где и ожидал — в его школе. Вернее, рядом с ней. Он, сутулясь, стоял возле загруженной тюками повозки и с гордостью глядел на дело своей жизни. Заметив меня, как обычно, обрадовался:

— Вах, сэр Мортыгар! Что давно нэ захадыл? Я хотэл послать даже.

— Переезжаешь? — спросил я, глядя на повозку.

— В столыцу, — кивнул Вимент. — Тентер — ждёт! Слушый, поехали со мной, а?

— В столицу? — уточнил я.

— Нэт! Я тыбе что-то показат.

Мы влезли на тюки, возница дёрнул поводьями, и повозка покатила по улицам Сезана.

— Вимент, — негромко сказал я, — у меня к тебе дело есть.

— Гавары дэло, — кивнул художник, тоже понизив голос.

— Вопрос. Знаешь что-нибудь об Ордене Убийц?

Я предполагал, что Вимент изменится в лице, начнёт с суеверным ужасом умолять меня забыть даже слова такие. Но он только помолчал в задумчивости около минуты, потом сказал:

— Что-то знать. Как ны знать?

— Я хочу понять, как они работают. Сколько их.

— Сколько — ны знать, — покачал головой Вимент. — Такой Ордын в каждом городе.

Он говорил медленно и монотонно, а я старательно записывал сведения в расширенную память. Интересная вырисовывалась картинка. Получалось, что Орденов существует множество. Между собой они никак не связаны, но это не точно. Наш, Сезанский Орден, был несколько особенным. Предполагалось, что за несколько дней до падения Ирмиса тамошний Орден преспокойно слинял в Сезан, откуда и наблюдал за уничтожением родины. Здесь они не то уничтожили местных убийц, не то объединились с ними, не то — пятьдесят на пятьдесят. И продолжили жить, как ни в чем не бывало.