Никогда - это обещание (ЛП) - Реншоу Уинтер. Страница 3

После этого всё изменилось.

* * *

Я попыталась смешаться с толпой, хотя спрятаться среди кучи немолодых преданных кантри-музыке технических помощников и рабочих сцены, выглядя при этом «дорого», было немного сложно. Не обращая на это внимание, я укрылась за толстым чёрным занавесом, осматривая всё вокруг. Сначала мне нужно было увидеть его.

Легко было забыть, как звучал его голос. Легко забыть точную интонацию его протяжного южного говора или то, насколько он был выше, когда мы стояли лицом к лицу. Но невозможно было забыть то, что он заставлял меня чувствовать. Как бы я не старалась прогнать бабочек, порхающих у меня в животе, они сопротивлялись с неумолимой решимостью.

Ты до сих пор его любишь.

Глубоко вздохнув, я в последний раз оглядела помещение, а потом сфокусировала свой взгляд на мужчине в обтягивающих синих джинсах и чёрной рубашке с акустической гитарой в руках. Он болтал с басистом, у которого пряжка на ремне была размером с Миссисипи, потом почесал свои густые шоколадные волосы и широко улыбнулся тому, с кем разговаривал. Даже с того места, где я стояла, можно было увидеть его глубокие ямочки и косой шрам над верхней губой.

Бо.

И, как я и ожидала, моё сознание немного затуманилось. Колени подогнулись, а рот наполнился ватой. После почти десяти лет он казался миражом в пустыне.

Я всегда думала, что если не стану гуглить его, если не стану слушать по радио его песни и одержимо не анализировать их, чтобы понять, не обо мне ли они, мне будет всё равно. Это был мой девиз – как только тебе станет не всё равно, ты в полной заднице. Мне было плевать. Я не позволяла себе волноваться. По крайней мере, внешне.

За все эти годы я сдалась лишь дважды, позволив трясущимися пальцам печатать его имя в различных поисковых системах и на сайтах светских сплетен. Один раз после схватки с Харрисоном и ещё раз, когда выдалась тяжёлая неделя, и я не могла себя контролировать. И оба раза я тут же об этом пожалела.

Как только я ступила на Манхэттен, первое место заняли моя карьера и моё будущее, а прошлое осталось в крошечном ящичке с любовными письмами, написанными выцветшими чернилами, и старыми фотографиями, спрятанном за обувной коробкой на верхней полке шкафа в моей спальне.

Я наблюдала, как Бо помахал своим бэк-вокалистам, указал на сцену и повернулся в мою сторону.

О, боже.

Мой желудок забурлил, когда он зашагал прямо ко мне. Всё происходило как в замедленной съёмке, и только его глаза начали подниматься, я повернулась на каблуках и сбежала. Я не была готова его увидеть.

Ещё нет. Не так. Не раньше, чем я возьму себя в руки.

И лишь когда группа на разогреве закончила их последнюю песню и на сцену перед ревущей многотысячной толпой вышел Бо, я, наконец, снова пробралась за кулисы, чтобы посмотреть его выступление.

На протяжении всего шоу Бо излучал очарование. Его фирменная ухмылка с ямочками на щеках и глубокий протяжный хрипловатый голос обладали мгновенным трусикосрывательным эффектом, и, похоже, за последнее десятилетие они были отточены и усовершенствованы.

Мои руки вцепились в чёрный бархатный занавес, который помогал защититься от его взгляда, а моё тело, разум и душа поглощали его музыку и каждую легко запоминающуюся, искреннюю строчку его песен.

Я стояла в стороне и наблюдала, как одна женщина пыталась взобраться на сцену, и её пришлось уносить охране, и с трудом подавила улыбку, когда другая женщина бросила на сцену трусики. После первых двух номеров публика немного успокоилась.

— Следующая песня посвящается старому другу, — сказал Бо, сжимая пальцами гриф своей гитары и доставая из заднего кармана новый медиатор. — Надеюсь, она сейчас меня слушает.

Не тешь себя надеждой, что он говорит о тебе. У него куча старых друзей.

Затаив дыхание, я закрыла глаза и разрешила себе по-настоящему насладиться песней. Я позволила себе не отказывать в удовольствии в течение трёх, только трёх минут, и, чёрт возьми, это была самая красивая мелодия, что я когда-либо слышала в своей жизни.

Дорога была долгой, а ночи ещё длинней.…

Я слышал, ты счастлива, я слышал, ты продолжаешь жить дальше…

Последний раз проиграв припев, Бо закончил песню, в ней подробно рассказывалось о парне, что был всё время в пути, тоскующем по девушке, которую на протяжении многих лет он никогда не переставал любить.

Моё сердце колотилось, а завеса тёмных волос скрывала разлившийся по лицу вишнёво-красный румянец. Это было уже слишком.

Я выпустила занавес из отчаянной хватки и направилась обратно в его гримёрку, чтобы подготовиться к нашему первому интервью.

В твоих венах, Коко, течёт ледяная вода.

С этого момента я должна думать только о деле.

Я запихнула свои чувства обратно в разбитое сердце и заставила себя вернуться в рабочий режим. Только так и должно быть.

∙ ГЛАВА 3 ∙

БО

— Бо! Бо Мэйсон!

Они выкрикивали моё имя. Все они. Каждый раз. Я никогда не рассчитывал стать всемирно известным кантри-певцом. После подписания контракта в двадцать лет, я решил, что большую часть своих дней буду проводить, играя мелодии в дешёвых барах в Нэшвилле и на городских ярмарках. Но никогда, даже в самых смелых мечтах, я не представлял себе ничего подобного.

— Спасибо всем! — У меня на лбу выступил горячий пот. Я шёл по длинному коридору, и окрашенные стены из шлакоблоков приближались с каждым моим шагом. Выбросив приветственно руку вверх, я улыбнулся, следуя за охраной через плотную толпу обладателей пропусков за кулисы, поклонниц и фанатов, подрабатывающих техниками на моих концертах. Я был всего лишь парнем с гитарой и деревенским гнусавым голосом, который мог петь лучше большинства из них. Но с годами что-то во мне поменялось, и именно поэтому пришло время повесить гитару на стену. — Вам понравилось сегодняшнее шоу?

Фанаты кричали и выли, дёргали меня за руки и рубашку, тянулись к плечам. Повсюду руки, кончики пальцев касаются моего тела, как будто я какой-то Бог.

— Подождите здесь. Я скоро вернусь, — сказал я с чуть заметной улыбкой, глядя в глаза женщине средних лет с потёкшей тушью и слезами, скользящими по её круглым щекам.

— О, боже мой, — взвизгнула она и повторяла эти слова снова и снова. На ней была футболка с моим портретом, потускневшее золотое обручальное кольцо сдавило её безымянный палец. И все эти десять лет я не мог понять, как одно моё присутствие могло вызвать такую реакцию у кого-то, кто даже меня не знал.

— Бо! Дашь комментарий? — Сунул мне в лицо микрофон человек с пропуском для прессы на шее. Его голос был едва слышен за криками женщин, заполнивших коридор от стены до стены. — Бо, у тебя остался ещё один концерт! Что ты чувствуешь?

Я уклонился, решив не отвечать ему и держа свои комментарии при себе ради моих поклонников. По правде говоря, только один человек получит моё последнее интервью.

Мои телохранители последовали за мной к гримёрной. Они точно знали правила. Мне нужно было привести себя в порядок. Перестроиться. Сделать перерыв. Выпить пиво. И потом выйти поприветствовать фанатов, потративших дополнительные 450 долларов, чтобы пройти за кулисы, ВИП-гостей и раздать автографы.

Выступления, как правило, высасывали из меня все силы. Я всегда на шоу выкладывался полностью. Мои поклонники – хорошие, трудолюбивые люди, которые платили приличные деньги за несколько часов веселья. Мой долг, по крайней мере, обеспечить им возможность хорошо провести время, даже если это истощит меня практически до смерти.

Повернув дверную ручку, я с радостью вдохнул прохладный воздух и вошёл в свое импровизированное убежище. Схватив белое полотенце со стоящего рядом туалетного столика, я сгорбился над ним, промокнув лицо и потерев его ладонями. Взглянув на своё отражение в зеркале, я никак не ожидал увидеть в нём удивительную женщину, в упор смотрящую на меня.