Злолушка или Сестрицы - тоже люди! (СИ) - Шеина Александра. Страница 12

— Ника, успокойся! — я уже потеряла счет попыткам Синицкой остановить Веронику. — Давай просто выслушаем ее.

— Я и слушаю! — снова рявкнула подруга. — Я прекрасно слушаю! Давай, Денисова, вещай!

Кажется, мне только что дали шанс на объяснения, но все нужные слова как по мгновению волшебной палочки, испарились из головы. Я постаралась собрать разбежавшиеся мысли в кучку и выдавить хоть что-то в свое оправдание:

— Мы просто работали вместе. Девчонки, я, правда, устроилась в тот клуб на работу. Там нет ничего плохого, а Денис там барменом работает.

— А почему ты нам тогда соврала? — тихо спросила Лиля. — Ты сказала, что поедешь домой.

— Я просто не хотела вас беспокоить. Думала, расскажу все сегодня. Я даже подумать не могла, что Рита поднимет панику.

— Ах, у тебя Рита опять виновата, — снова взъерошилась Ника. Кажется, моя последняя фраза опять вывела ее из сбея — У тебя что не проблема — Рита виновата. Посмотрите, какая у нее сестра плохая! Панику подняла, что ты дома не появилась. Ты такая идиотка, Денисова!

Девушка сейчас говорила чистую правду, а мне вдруг стало смертельно обидно.

— Знаете, что, — рявкнула я. — Что вы вообще отчитываете меня, как маленькую девочку? Мне двадцать лет, я что не могу провести ночь, где хочу, не отчитываясь вам? Ладно дома, но вы то что на меня набросились?!

Девчонки замолчали, а я тут же поняла, что перегнула палку. Вот же черт. До чего отвратительный день.

Игнатьева тяжело дышала, а Лиля переводила испуганный взгляд с меня на Нику, пытаясь что-то сказать, но не в силах выдавить из себя ни слова. Вероника на пару мгновений прикрыла глаза и выдохнула, пытаясь успокоиться

— Ника…

— Знаешь что, Денисова, — прервала она меня, пронзая тяжелым взглядом. — Делай, что хочешь.

Она развернулась и почти бегом побежала прочь коридору, распугивая стайки студентов вокруг. Я хотела кинуться следом, но почувствовала теплую ладонь Лили, перехватившую меня за локоть.

— Пусть успокоится, — произнесла она, устало потирая глаза, — ты же знаешь Нику. Кира, ты права, мы перегнули палку. Но пойми, пожалуйста, мы очень сильно волновались.

Я посмотрела на виновато вздохнувшую подругу и, не выдержав, всхлипнула, кидаясь девушке на шею и крепко обнимая.

— Лилька, простите меня, я правда-правда не хотела вам врать! — голос дрожал от слез, и я с облегчением почувствовала, как рыжая девушка обнимает меня в ответ и утешающе поглаживает по спине.

— Не делай так больше.

Я согласна закивала, отрываясь наконец от Синицкой, испугавшись, что потекшая тушь испачкает ее светлую кофту. Лиля улыбнулась и потрепала меня по взъерошенной макушке.

— Ника перебесится и успокоится, и ты нам все расскажешь, хорошо?

— Конечно!

Синицкая снова взяла меня под руку и повела по коридору в сторону кабинета. Слушать нудную лекцию по праву — последнее, чего мне хотелось сейчас, но прогуливать было нельзя. Зачетная неделя висела на носу и ехидно похихикивала, махая пустой зачеткой. Именно поэтому я беспрекословно подчинилась Синицкой и уныло побрела за ней.

— Лиль, — позвала девушку, когда мы уже приблизились к двери в нужную лекционную, — я с мамой сильно поругалась. Представляешь, Рита и им позвонила.

Рыжая повернулась ко мне и осуждающе покачала головой.

— Ты опять винишь во всем Риту? — вздохнула она.

— Да нет же! — тут же запротестоавла я, хотя прекрасно понимала, что так оно и есть. Я и правда винила во всем сестру. Рита прекрасно знала, как я ненавижу, когда она называет меня «сестренкой», ненавижу, когда пытается связаться со мной или изображает любящую добрую семью. Знала и все равно написала мне то чертово сообщение. Если бы не оно, а потом еще и не Макс, я бы даже не подумала реагировать на смс о работе. Не устроилась бы в «Рейвен», не поругалась бы с мамой. Вероника бы не вышла из себя, не наорала бы на меня и не оскорбила бы Князева, который вообще никаким боком не был причастен к ситуации. Перед парнем, к слову, следовало извиниться отдельно. По-моему своими словами Игнатьева сильно оскорбила его.

Лиля говорить ничего не стала, но моему ответу не поверила.

Мы вошли в аудиторию, когда до начала пары оставалось всего пара минут. На задних рядах в проходе друг от друга, как и прежде сидели Ника и Денис. Девушка распускала вокруг флюиды злости, а парень выглядел так, словно ничего не произошло. Он снова уткнулся в телефон и качал головой в такт музыке.

Когда мы с Лилей оказались на последней ступеньке, я, по привычке, двинулась за присевшей рядом с блондинкой подругой, но Игнатьева бросила на меня такой взгляд, что я предпочла бы вообще уйти с пары, чем пытаться рискнуть занять старое место. Лиля виновато пожала плечами, а я, вздохнув, поплелась к Денису.

— Можно? — я положила сумку на лавочку рядом с Князевым. Тот поднял на меня безразличный взгляд и пожал плечами. Посчитав это разрешением, я со вздохом опустилась на сиденье и скосила глаза в сторону. Правда, тут же отвернулась, не выдержав тяжелого взгляда Игнатьевой.

— Дикая у тебя подружка, — хмыкнул Денис, убирая из одного уха наушник.

— Сам ты дикий, — беззлобно отозвалась я.

Парень покачал головой и откинулся на спинку, делая вид, что его целиком и полностью интересует только входящий в аудиторию преподаватель. А мне в очередной раз за день стало стыдно. На этот раз перед одногруппником. Слова подруги в его сторону и правда были обидными, но Ника скорее в лепешку разобьется, чем извинится перед ним. Даже если будет знать, что не права.

— Слушай, Денис, — примирительным тоном начала я. Парень не повернулся, но дернул бровью, показывая, что весь в внимании. — Ты не обижайся на нее, пожалуйста. Ника хорошая. Она не имела ничего такого в виду.

— Да что ты? — Князев все-таки удостоил меня ядовитым взглядом. — Какого «такого»?

— Ну, про криминальные наклонности, и прочее, — говорить стало совсем неловко. Я раздраженно взъерошила волосы, уткнулась лицом в ладони и простонала: — Просто идиотский день. Извини, правда.

Парень как-то странно кашлянул, но не ответил.

Преподаватель нудно начал свою лекцию, но все мои мысли были слишком далеки от учебы. Две крупные ссоры за день — это слишком. Из головы не уходил назойливый вопрос: «Ну и как тебе, Денисова, теперь из этого выпутываться?». Ответа на него пока не находилось. Хотя, я знала, что с подругой смогу нормально поговорить, когда она немного подстынет, Игнатьева точно поймет меня и, может, даже извиниться за свою излишнюю вспыльчивость, а вот с мамой же все было сложнее. Сейчас я еще и винила себя за брошенную фразу о переезде. Во-первых, это наверняка жутко обидело маму, а во-вторых, куда я собралась съезжать? Правда к Лиле и Нике? Ну, так они и так ютятся в небольшой студии. И это при том, что родители Игнатьевой известные люди в ее родном городе, и ее собственная бывшая комната, больше чем вся нынешняя квартира. Я, кстати, до сих пор не понимаю, как девушка согласилась на такие простенькие условия после прошлых аппартаментов.

Да и, если быть до конца честной, съезжать никуда не хотелось. Живя с мамой, я никогда не чувствовала себя хоть в чем-то ограниченной. Она никогда на меня не давила, не держала на поводке и давала необходимую свободу. Готовить я умела, в плохих компаниях замечена не была, да и когда, учитывая, что почти все школьное время ушло на подработки. Отчета о каждом действии мама не просила, ей главное было знать, что я жива и здорова, а я и не скрывала ничего от нее. Разве что, мама до сих пор была не в курсе той истории с Максимом, но это совершенно отдельная тема.

Вспомнив о Королёве, я тут же разозлилась снова. И опять на Риту. Все вокруг твердили мне, что девушка была не виновата в моих проблемах, и, возможно, были правы, но, черт, возьми! Пусть в чужих глазах я действительно выглядела ребенком с подростковыми комплексами и детской ревностью, но вся сегодняшняя ситуация в моих глазах выглядела как одна сплошная подстава. Волновалась она за меня. Как же!