Кольца Лины (СИ) - Сапункова Наталья. Страница 47

"Хотелось бы большего".

— А, ну большего всегда хочется, — отвечая мне вслух, Митрина делала разговор общим. — Ты не волнуйся, девонька, что все важное как будто позабыла, — она улыбалась. — Это всегда так бывает. О пустяках поговори пока, а нужное потом само придет.

Ленна слушала очень заинтересованно.

"Не беспокойся, важное я скажу только тебе", — добавила знахарка неслышимо и чуть насмешливо.

Какое еще важное?..

А вообще, интересно это было — говорить мыслями. Впрочем, не то чтобы мыслями. Неслышимый голос — это все же были не мысли, я быстро поняла, что это — нечто от них отдельное.

"Между мной и лиром Викером нет родства? Ну, мало ли".

— Нет, никакого неизвестного родства у тебя с лиром Викером не вижу. Так что это ни при чем, вы сюда попали каждый сам по себе. Я не слишком хорошо читаю будущее, да твое и читать бесполезно. Но ближнюю ауру вижу ясно, — опять вслух сказала знахарка. — И заклятье твое вижу. Эко угораздило, на синее заклятье нарваться! Ну ладно, кто ж знал…

И добавила на мысленном:

"И еще одно заклятье вижу, вот это интересно. Как будто в раннем детстве наложено, и непонятно, то ли заклятье, то ли нет. Не знаешь, обращались твои родители к магам? Может, болезнь какую магией лечили?"

"У нас не лечат магией!"

Знаю-знаю, разные бабки-шептуньи по деревням не перевелись еще, да и не по деревням — открой любую газету объявлений, а нате вам — потомственный магистр со стопроцентной гарантией вам что-нибудь сотворит, снимет или приворожит, только заплатите. Но никто меня не убедит, что это не чушь собачья.

"Ну, не знаю. Заклятье или нет, а что-то есть. Может, болезнь спящая, или залеченная. А то ведь тоже на синее заклятье похожа. Редкая такая паутинка, и не снимется ни за что, в отличие от того, второго. Просто знай, что есть".

Кажется, я начинаю не любить синий цвет…

"А почему не снимется, разве не все синие снимаются? И отчего это заклятье, можешь сказать?"

"Да, девка, не все снимаются. Самые сильные, практически вечные — они чаще к вещи привязаны. Это проще — к вещи привязать, на человека положить трудно… да ладно, не вникай, это тебе лишнее. А то, что у тебя… я бы сказала, на запретное заклятье похоже. Что-то тебе по жизни запрещено как будто. Но утверждать не буду. Говорю же, может, и вовсе не заклятье. Ты иномирянка, кто знает, как у вас там, в вашем мире, положено".

Я вздохнула. Ладно, ну его, это заклятье, которого, может, и нет.

Что же спросить?

"Митрина, что мне делать?"

Да-да, вечный вопрос гнилой интеллигенции. Но Митрина поняла как надо.

— Что тебе делать? Что делала, то и продолжай. На твое разумение. Если есть нить — никакие дела ей не помешают. Если нет — тем более.

Дин и Дана, слушая этот наш ""разговор", переглядывались иногда, но не вмешивались.

"Я хочу встретиться с магом, открывающим Двери, и вернуться домой".

Митрина кивнула и повторила вслух это почти дословно. Ленна распахнула глаза, а Дин лишь быстро взглянул на меня, и опустил голову. Эх, а надо ли посвящать их в мои планы?

"Не повторяй мои слова. Давай поговорим между собой", — попросила я.

— Не глупи, милая, — тут же отозвалась знахарка. — Не теперь надо скрытничать. Еще вот что помни — добраться до Андера к магу Муну — это еще не вернуться домой. Кто знает, можно ли вообще открыть те Двери, что тебе нужны, и под силу ли это именно лиру Муну?

И если так, то свадьба твоя не ко времени случилась — кто-же новобрачную отправит куда-то без мужа?

Вот и приехали. Свадьба не ко времени! Как будто это я со всех ног рвалась замуж!

"А с мужем ведь можно?"

Митрина усмехнулась:

— Да оно бы и можно, будь у тебя другой муж. А Дина твоего не отпустят из Кера, и просить бесполезно.

"Почему?! — взвилась я, — Почему его не отпускают? Что вообще происходит? Что с ним не так?! Почему его ловят, не пускают, наказывают зверски, почему он не свободен? Кто он, вообще?"

Дин, понятно, этого не слышал, но, наверное, по выражению моего лица понял, о чем спрашиваю. О заметно побледнел и исподлобья поглядывал то на меня, то на знахарку. Сам, небось, те же вопросы задавал не раз и не два, только, может, Митрину еще о том не спрашивал?

— Кто твой муж и почему его не отпускают? — озвучила она со вздохом. — Скажу одно, и это чистая правда. Имень Кер обет дал о Дине всю его жизнь заботиться и не выпускать его из под своей руки. Спросишь, какого демона ему, Дину, то есть, нужна эта забота?

"Вот именно, да еще такая, блин, трепетная забота!"

— А не знаю, девонька. Вот про блин — не поняла…

"Не обращай внимания, это я так… оговорилась. А кто может знать, Митрина?"

И почему-то мне это казалось важным. Не то слово — очень важным! А Дин — он просто привык? Всю жизнь так жил, поэтому и не ставит, так сказать, вопрос ребром? Или не дают поставить? Вон ведь, сбегает — ловят, почему — не объясняют. С ума можно сойти.

Или ему таки что-то объяснили, мало-мальски вразумительное?

Я добавила:

"И еще, Дин — он сын именя или нет? Именя и ниберийки — так говорят, это правда?"

"Много ты спросила, а ответ один: не знаю, — ответила Митрина. — Не то чтобы сказать не могу, а просто не знаю".

Она ведь это не вслух сказала, а только мне. И продолжала:

"Послушай внимательно, девка. Ты уже знаешь, я — ниберийка. Мы — дочери дороги, живем всюду и нигде, на одном месте нам невмоготу. Говорят, и между мирами ходили, и сами Двери открывали — давно. Ныне я про такое не слышала. Мы — всюду, никому не враги, никто нас не гонит, хоть и не зовут тоже. Может, ради вот этого, ради такой свободы мы все с кровью получаем заклятье — чужие тайны никому не рассказывать. Я не в силах это сделать так же, как ты сейчас вовсе не можешь говорить. Поняла?"

Я кивнула.

"Но сын ли Дин именю и есть ли в нем ниберийская кровь — это просто, и видеть это я должна, хоть я и не самая одаренная, честно скажу. А я не вижу — почему? И это вопрос куда интереснее твоих".

Мне было нечего возразить, лишь принять к сведению. И показалось, что она предлагает мне об этом подумать… что ж, ладно, будем иметь в виду.

"Насчет ниберийской крови. Не знаю, есть ли она, но полотно, что все закрыло — эта магия сходна с ниберийской. Я такое полотно ткать не умею, но есть такие, кто умеет… мои сестры по крови, хочу сказать. Может, и заткала его ауру ниберийка зачем-то, может, она ему и мать. Но нет вообще-то у нас обычая свою суть прятать… и детей своих тоже. За ребенка ниберийки любая другая ниберийка заступится, не дожидаясь его просьб, даже если он мать свою в жизни не видал… вот так-то…"

Я слушала, кивала. Поняла, пробираясь через ее "терминологию", что часть ауры Дина чем-то скрыта, причем специально скрыта. Дин не сводил со знахарки напряженного взгляда, и Дана вроде заскучала и надулась.

"А синяя магия — это часть ниберийской магии, не кровная, но ниберийки ею овладевают легко".

Ага, ценное дополнение…

"Что такое кровная магия?"

"Способности, которые передаются с кровью. Вроде как способность птицы летать. Не умение, а лишь способность".

"Спасибо, я поняла. Скажи, а болезнь Дина… такая слабая память, то есть… это, случайно, не результат какого-нибудь синего заклятья? Или, там, зеленого?"

— Я не вижу на твоем муже никаких заклятий, милая, и это чистая правда, — Митрина вдруг заговорила громко. — А что ты знаешь о зеленой магии?

"Ничего, — я немного растерялась, — это я так, пошутила просто".

"Не шути, даже не упоминай ни о чем таком".

Спасибо, предупредили, не буду. А вернусь домой — свое синее платье порву на ленты, буду носить только что-нибудь в цветочек. У них ведь тут нет магии в цветочек?