Демон (ЛП) - Дуглас Кристина. Страница 36

Это не поможет тому, как у него внутри всё переворачивается, но ей будет легче.

— Не говори глупостей. Слова умирающих часто бывают самыми интересными. Разрушители Правды продолжат работу через несколько часов.

Всё бурление внутри него прекратилось.

— А чего они ждут? Возможен ли какой-либо другой исход?

— Конечно, нет. Такое случается довольно часто. Когда Разрушителям Правды отдают приказ быть жестокими, а так приказал Уриэль, посвящённые настолько покрываются кровью, что трудно получить другую информацию, что они могут скрывать. И тут возникает вопрос о её голосе, — Белох одарил его самодовольной улыбкой.

— Её голосе?

— Её крики оставили её без голоса. Он должен скоро вернуться, по крайней мере, настолько, чтобы мы смогли собрать окончательную информацию, — Белох усмехнулся. — Ты хотел попрощаться с ней? Не уверен, что она сможет ответить и поскольку ты был тем, кто привёл её к нам, я сомневаюсь, что она будет рада видеть твоё лицо в качестве последнего, что она увидит, но это зависит от тебя.

Интонация его голоса тоже была странно знакомой. Родилось невероятное подозрение, и хотя он говорил себе, что это безумие, оно становилось всё сильнее и сильнее.

— Я посмотрю на неё, — сказал он.

Белох удивлённо взглянул на него.

— Я не думаю...

— Я посмотрю на неё.

Он знал это неодобрительное фырканье, прищур знакомых глаз. И вдруг он понял. И гнев его был так силён, что он был парализован, когда человек, называвший себя Белохом, продолжил:

— Енох заберёт тебя.

Полуночник прихрамывал, когда появился, и его ярость была ощутима. Азазель и его узнал, и эта уверенность потрясла его. Как он мог быть таким слепым раньше?

Он бросил последний взгляд на Белоха. На маскировку старика, на жестокость и ненависть, которые таились внутри. Последний из архангелов, скрытый за древней плотью. Это был Уриэль и всегда им был. Так же, как Енох был его самым надёжным солдатом.

Он последовал за хромающей фигурой Полуночника, который ссутулил напряженные плечи, вниз, в тёмные нижние этажи старого дома, в пустые коридоры, и он знал, что Енох попытается снова напасть.

Енох остановился перед тяжёлой дверью и развернулся к нему лицом. Длинный кинжал в его руке никого не удивил. Как и тот факт, что клинок сиял небесной силой.

— Ты совершил свою последнюю ошибку, Азазель, — сказал он, и глаза его заблестели. — Он приказал мне прикончить тебя. Если бы это зависело от меня, я бы позволил тебе увидеть то, что осталось от девушки, но я тот, кто следует приказам.

— Конечно, Метатрон.

Король ангелов, правитель под началом Уриэля, выглядел испуганным.

— Ты знаешь?

— Таково представление Уриэля о рае? Архангел в облике очаровательного старичка, играющий в игры боли и удовольствия? Эти бедные, бесцветные люди, которые бродят по этим улицам, должно быть, те немногие, кого он посчитал достойными спасения.

— Только ты и девушка бесцветные, дурак. Это облегчает убийство, когда кровь не красная.

— Мне плевать, какого цвета твоя кровь. Имеет значение только то, что она прольётся.

Губы Метатрона изогнулись в уродливой улыбке.

— У меня такие же сантименты. Но у меня есть нож, а у тебя нет ничего.

Азазель улыбнулся в ответ своей спокойной улыбкой.

— Ты сражался со мной в прошлом, Метатрон. Ты должен знать, что мне не нужно оружие.

— И мне тоже, — прорычал он, бросая сверкающий клинок и надвигаясь на Азазеля с холодной уверенностью физического превосходства.

Всё закончилось быстро. Удар ногой в пах сбил его с ног, быстро и шокирующе; сильный удар по затылку, и вот он растянулся без сознания. "Удача и внезапность помогли ему", — подумал Азазель. Высокомерие со стороны Метатрона привело к его падению. В следующий раз он такой ошибки не допустит. А следующий раз будет, Азазель это прекрасно знал.

Он перешагнул через тело Метатрона и потянулся к двери. Она не умерла, он был в этом абсолютно уверен. Он узнал бы, почувствовал бы, если бы она перестала существовать. Уриэль никогда не расскажет им секреты, которые она невольно хранила. Он зря заставил её пройти через эту пытку.

В комнате было темно, но он почувствовал запах её крови и на мгновение остановился. Это было неизбежно, инстинктивно, мощно. Он хотел, чтобы кровь текла по его горлу, покрывая его язык. Почти так же сильно, как он хотел найти источник этой крови.

Ему потребовалось мгновение, чтобы взять свою яростную потребность под контроль. Он включил свет и посмотрел на создание, лежащее на носилках.

Он узнал её по рыжим волосам, хотя они были тёмными от крови. Её лицо было таким разбитым и опухшим, что она могла быть кем угодно. Её торс и ноги были в ужасном состоянии, запястья и лодыжки кровоточили от кандалов. Должно быть, она боролась с ними. Им бы это понравилось.

Он не мог помочь ей — она была в плачевном состоянии, и его скудный дар исцеления уже не мог помочь. По правде говоря, она была близка к смерти, но когда он склонился над ней и расстегнул кандалы, она открыла глаза сквозь распухшие синяки и посмотрела на него.

Её губы шевельнулись, и он приложил к ним ухо, но звук был слишком тихим, чтобы понять слова. Он не хотел видеть ненависть в её глазах, поэтому сосредоточился на кандалах на её лодыжках, затем расстегнул другие путы. Не было никакой причины держать её связанной — она была слишком слаба, чтобы бороться. Должно быть, им доставляло удовольствие видеть её боль.

Он просунул руки под её хрупкое тело, и она дёрнулась в безмолвной агонии. У него не было выбора — он должен был вытащить её отсюда. Он осторожно поднял её и прижал к груди, его руки были мокрыми от её крови. Он пинком распахнул дверь, перешагнул через тело Метатрона и направился к улице.

Он знал, что тут есть дверь на улицу, которой мало кто пользовался. Он мог бы понести её наверх по лестнице, мимо Уриэля-Белоха и других ангелов, но он не мог убить их всех, не поставив её на землю, а этого он не сделает.

И он не мог убить архангела. В бою он мог причинить ему боль, но только временно. Успокоение его мстительной ярости и сокрушительного чувства вины было неважно. Главное — вытащить отсюда Рейчел. Туда, где они смогут найти помощь. В Шеол.

Коридоры больше походили на тёмные туннели, но его чувство ориентации было безошибочным, и он пошёл по извилистому коридору к выходу, и почти достиг цели, когда тень пересекла его путь. Больше чем одна тень. Разрушители Правды.

— Ты думаешь, что можешь игнорировать приказы Уриэля, — сказал один из них глухим голосом. — Ты просто глуп. Положи её на землю.

Он не стал крепче сжимать её в объятиях. Он надеялся избежать встречи с ними. Должно быть, Белох ждал их.

— Я больше не отчитываюсь перед Уриэлем, — спокойно сказал он. — Я отказываюсь подчиняться его тирании. Убирайся с дороги, если хотите жить.

— Ты ошибаешься, — сказал Разрушитель Правды. — Ты тот, кто умрёт. Положи её, или она умрёт вместе с тобой прямо сейчас.

Разрушители Правды были одарёнными носителями боли и смерти. Но они были нейтральны, бесчувственны. У них не было его ярости.

— С удовольствием, — сказал он, осторожно опуская её на пол.

У него не было выбора. Должно быть, она потеряла сознание, что было для неё маленьким благословением.

Несмотря на ярость, что-то удержало его от убийства Метатрона. Он ничего не чувствовал к сумрачным мучителям, окружавшим его, и всё закончилось слишком быстро. Он был быстр, жесток и эффективен, их замешательство перед его силой стало их падением. Он отказывался думать о том, что делает, о разрыве плоти и костей, о кровавой бойне, вызванной им одним. Возможно, это будет преследовать его поздно ночью, а возможно, и нет. Через несколько мгновений все шестеро лежали у его ног, какая бы странная форма жизни ни была у них, теперь она исчезла.

Он вернулся к телу Рейчел и замер. Её глаза были открыты, и она видела всё, ужасающую дикость, на которую он был способен. А потом она снова закрыла глаза, как будто даже глядя на него, видела перед собой неописуемое чудовище.