Голубая планета(Сборник) - Бережной Василий Павлович. Страница 6

— Наконец, мы на твердой почве! — воскликнула Надежда. — И, к нашему счастью, планетка каменная. Здесь обязательно должен быть углерод, причем, в большем количестве, чем на железных астероидах.

— Я тоже надеюсь, — сказал Игорь, впервые за все путешествие надевая скафандр. — А знаешь что? Давай назовем эту планетку «Надежда». В твою честь… и чтобы оправдались наши надежды.

Смеречанская засмеялась:

— Ну, что ты!

— А чего же? Ведь немало астероидов, движущихся между орбитами Марса и Юпитера, имеют собственные названия: Церера, Паллада, Веста, Юнона, Эрот, Идальго, Гермес… Кстати, ты помнишь, какая сила тяжести на поверхности Цереры? Она равна 1/30 земной.

— А тут? — спросила Смеречанская.

— На астероиде «Надежда» притяжение, видимо, еще меньше, — улыбнулся Игорь. — Церера имеет диаметр 770 километров, а «Надежда»… гораздо меньше. Диаметр ее, очевидно, около сотни километров.

Игорь вспомнил, что знаменитый английский астроном Гершель считал, что у многих астероидов есть собственная атмосфера.

— Пусть бы он здесь посмотрел…

— Так это же здесь! — возразила Надежда.

— Это не имеет значения — здесь или там. Законы природы везде одинаковы.

— А как ты думаешь, неужели нигде во вселенной нет материи с совсем, совсем другими свойствами? — сверкнула глазами Надежда. — И неужели природа исчерпывается известными человечеству элементами?

Игорь ответил не сразу.

— Кто его знает… — наконец начал он рассуждать вслух. — Люди изучили, да и то далеко не полно, лишь пространство вокруг себя. Наша наука выработала взгляд на галактику, даже на систему галактик. А что происходит по метагалактическому «горизонту»? Вполне возможно, что материя имеет там другие, неизвестные нам качества и формы… Природа бесконечна в своем разнообразии.

— А как, по-твоему, — продолжала Надежда, — в системе этой звезды есть такие планеты, как Земля?

— Думаю, что есть, — уверенно сказал Игорь. — Не может такого быть, чтобы маленькие планетки существовали, а больших не было. В конце концов, мы это скоро узнаем. Мы сделаем так, как делало человечество в своем историческом развитии: сначала ознакомимся с тем, что у нас под ногами, а потом посмотрим и на небо.

— Лучше давай так: ты знакомься с астероидом, а я начну наблюдения неба. Сам же понимаешь, что отыскать планеты на таком расстоянии…

— Нелегко! — докончил ее мнение Игорь. — Что ж, хорошо. На своем астероиде ты можешь приказывать!

Игорь надел шлем, прицепил к поясу топорик и двинулся к выходу. Через шлюзовую камеру выбрался из ракеты, ступил на поверхность и пошел совсем легко — тело его весило здесь очень мало.

Прошел немного, оглянулся — ракета уже была за горизонтом, только нос ее, чуть задранный кверху, блестел на темном фоне неба. Вскоре и его не стало видно.

Подгайный остановился, оглядываясь. Вокруг был хаос каких-то твердых пород, слабо освещенных далекой звездой. Она уже клонилась к западу, и ее лучи оставляли впадины, скользили все выше и выше.

Вдруг высоко на горе что-то вспыхнуло — белое, голубое, розовое… Будто от большого мощного рефлектора бил сноп ярких разноцветных лучей. Может быть, кто-то, невидимый отсюда, салютовал, подавая ему сигналы: я, мол, живу!

Игорь кинулся на салют. Он забыл, что здесь нет атмосферы, не думал о том, что астероид мертв. Бежал, легко перепрыгивая через огромные глыбы остроребристых камней, через широкие трещины, которые черными молниями прорезали поверхность. Ему казалось, что он летит, как птица! Поднимая голову, видел то удивительное сияние и вовсю бежал, бежал…

Вдруг сияния не стало. Звезда, высекавшая тот странный дивный голубовато-розовый пучок, зашла за соседний шпиль. Сразу стемнело. Тени ложились под ноги так быстро, что Игорь не заметил, как стемнело совсем. Только колючие звезды блестели вверху. Он начал искать дорогу назад. Сначала бежал вслепую, но вовремя остановился: чуть не упал в глубокую пропасть. Так можно и комбинезон повредить…

Рассказал Надежде по рации о сверкающие россыпи. Пришли к согласию, что это алмазы, то есть чистейший углерод, нужный им, как воздух.

Ночь на астероиде была очень короткая. День настал внезапно, без рассвета, без этого волшебного перехода, когда свет разливается на Земле еще до появления Солнца, — трепетный, нежный, мягкий… Здесь нет атмосферы, чтобы рассеивать свет, ткать прозрачные тени. Далекая Звезда выкатилась из-за горизонта, бросила лучи на холодную поверхность планетки, — и день начался.

Снова вспыхнул «маяк» радужным светом, и показалось Игорю, что еще ярче!

«Бесспорно, это сияют драгоценные камни! — рассуждал Игорь. — Это алмазы играют всеми цветами радуги… А что такое алмазы? Углерод! Плотность его намного больше, чем у технического углерода, который используется для создания реактивной тяговой силы ракеты». Надо разведать это месторождение, что поднималось перед ним, как многоэтажный дом. Разбежавшись, Игорь прыгнул вверх. Ощущение полета захватило ему дух…

Когда опустился на шпиль, усеянный сияющими камнями, выпавшими из породы, — облегченно вздохнул. Теперь уже не было сомнения, что это настоящие алмазы. Сдерживая волнение, Игорь снял с пояса топорик и начал отбивать образцы. В ракете они сделают анализ, но и теперь ясно, что это выход на поверхность кимберлитовой жилы с огромным содержанием алмаза. Из-под топорика брызнули куски породы с вкрапленными в них кристаллами прекрасного минерала. Эти вкрапления сияли, искрили в лучах далекого Солнца… Нет, ни один банк не имел и части того богатства, которое лежало у Игоря под ногами. Но оно интересовало его как горючее. Под действием высокого давления и температуры в специальных камерах сломаются эти удивительные хрустальные решетки, атомы превратятся в ионы, и магнитное поле циклотрона с страшной быстротой погонит их огненные потоки в дюзы… И это будет новая красота — красота безудержного движения!

Когда Игорь ушел, Надежда долго смотрела ему вслед. Потом зарядила пленкой автоматический фотоаппарат, соединенный с телескопом, навела его на определенный участок неба и включила. Теперь надо только ждать. Аппарат будет делать снимки через равные промежутки времени, и планеты легко будет отыскать на фото — они изменят свое положение на фоне звезд.

Надежда удобно уселась в своем кресле-кровати, а когда стемнело — прилегла. Ощущение веса приятной негой разлилось по телу. Девушка потянулась, устало вздохнула. Затем положила руку под голову, веки ее сомкнулись, и она окунулась в легкий прозрачный сон.

Ей приснился дедушка. Седой-седой, как лунь. Сидит на черном камне во дворе обсерватории, кругом горбатятся горы, а он щурится против солнца и спрашивает:

— Что же ты, внучка, привезла мне из далеких миров? О чем там узнала? Какие удивительные растения видела?

Надежда хочет сказать дедушке что-то значительное, что-то важное, но никак не может произнести слов. Мысль бьется в ней, как ребенок, а звуков нет. Она испуганно оглядывается и замечает, что к ней действительно прижимается мальчик — улыбчивый, крошечный такой… Тогда сами собой родились слова:

— Удивительные цветы во Вселенной, дедушка, это дети… — Подтолкнула мальчика к старику, и тот радостно побежал, протягивая ручонки. — Ничего прекраснее детей я не видела во всей нашей звездной системе!

Дедушка прижимает мальчика к себе, щекочет его белой бородой, ласкает. На его ресницах дрожат слезы счастья.

— Да, да, Наденька, человек — это самая удивительный цветок в природе! Ты недаром облетела всю Галактику — ты привезла мне величайшую мудрость!

Вдруг дедушкино лицо и все вокруг — обсерваторские здания, суровые горы — ярко осветились. От этого чудесного сияния Надежда и проснулась. «Хороший сон, — подумала. — Давно мне не снились такие сны… О, да это же Игорь вернулся!»