Сохранить связь с прошлым - Грин Грейс. Страница 23

— Милая, — пробормотал он, — моя милая… Как же тебе трудно пришлось…

— Тебе тоже, Зак, — ответила она изменившимся голосом, — тебе тоже…

Ее израненное сердце как будто рвалось на части. Она так любила этого мужчину, что готова была отдать все на свете, лишь бы избавить его от страданий. И почему она так поздно поняла, что никогда не переставала быть его женой?

Если Арабелла не выживет, их брак обречен. Нет, Зак любит ее, это очевидно. Но сможет ли он простить ее за то, что она отказала в любви маленькому несчастному ребенку? Наверное, нет. Такой поступок не заслуживает прощения.

Их отношения будто бы стали налаживаться. Они наконец нашли в себе силы поговорить начистоту. Смерть Арабеллы окончательно пошатнет их и так зыбкое и призрачное счастье.

Она могла бы прямо сейчас сказать ему правду. Что она любит Арабеллу как родную дочь и хочет вернуться к нему, чтобы жить всем вместе, но поверит ли он ей после того, как она сделала все возможное, чтобы убедить его в обратном? Поверит ли, что она приняла это решение еще до несчастного случая?

Он вправе оттолкнуть ее, вправе не верить ей. Но она действительно полюбила Арабеллу, полюбила всем сердцем. Неужели она опоздала?

Отчаяние переполнило ее душу, и она почувствовала себя еще более несчастной.

— Лорен?

Она взглянула на него затуманившимися от слез глазами и пошевелила губами, не в силах вымолвить ни слова.

— Что ты сказала Арабелле, когда она разбудила тебя?

— Я? — Лорен нахмурилась. — Я пожелала ей счастливого Рождества…

— И обняла ее? Лорен кивнула.

— Да, — с усилием проговорила она. — Я ее обняла.

— Когда она спустилась вниз, сияющая, как елка на Таймс-сквер, она объявила, что ты все-таки станешь ее мамой. Она сделала такой вывод, потому что ты обняла ее первой. Она была права?

— О, Зак! — воскликнула Лорен. — Она… Я так люблю ее!.. Я боролась с этим, но…

— Милая, ты только что сделала меня счастливейшим человеком на земле.

— Мистер и миссис Александер? Лорен вздрогнула и повернулась на голос. Хирург, молодой темноволосый, смуглый мужчина, кажется араб, снял очки и посмотрел на Лорен своими блестящими карими глазами, в которых светилось неподдельное сочувствие.

— Арабелла, — тихо сказал он, — находится в коме…

Слезы брызнули из глаз Лорен. Она охнула и бросилась в объятия Зака.

— Держись, милая, — прошептал тот.

— Вы можете пройти к ней, — добавил хирург и жестом пригласил их последовать за ним.

Они шли вдоль длинного коридора мимо раздвижных стеклянных дверей, и, наконец, хирург пропустил их в палату, где лежала Арабелла.

Под белыми простынями ее тельце казалось еще меньше. Темные круги под глазами, бледные впалые щеки, повязка на лбу… Все это производило такое угнетающее впечатление, что Лорен не выдержала и снова заплакала.

Она оперлась на Зака, который стоял безмолвный и несгибаемый, как скала. Теперь настала его очередь быть сильным.

— Скоро мы переведем ее в обычную палату, — сказал хирург. — Если хотите, можете подождать в приемной. Вас позовут, когда мы устроим ее в терапии.

— И мы сможем побыть с ней? — спросил Зак.

— Конечно, — ответил хирург.

— Как долго она пробудет в коме? — голос Лорен предательски дрожал. Хирург покачал головой.

— Нам всем остается лишь ждать и молиться.

Рождество пролетело незаметно, как и следующие несколько дней. Лорен и Зак сменяли друг друга возле постели Арабеллы, и их печаль росла с каждым часом, но надежда на чудо не угасала.

Утром тридцать первого декабря Зак съездил к себе в офис и лично выдал новогодние премии персоналу. После обеда он вернулся в больницу, чтобы сменить Лорен, и та немедленно уехала на встречу со своим начальником.

Она столкнулась с Джеком Перрини в приемной. Он как раз провожал старый год в компании своих подчиненных. На нем был строгий серый костюм, белоснежная рубашка и галстук-бабочка. Очевидно, после окончания вечеринки Джек собирался на банкет.

Завидев Лорен, он приподнял бокал с вишневым пуншем и улыбнулся.

Лорен поежилась, когда эти проницательные янтарные глаза принялись изучать ее. Из вежливости она приняла бокал пунша из рук босса и, улучив минутку, прошептала, что ей нужно перемолвиться с ним наедине. Он кивнул, проводил ее в кабинет и захлопнул дверь.

Лорен подождала, пока он усядется в кресло, предварительно расправив полы пиджака, и начнет говорить.

— Что, черт побери, происходит? — рявкнул Джек. — Ты смотрела на себя в зеркало? Не причесана, не накрашена, одета в какие-то лохмотья! — Он презрительно поморщился, глядя на ее старые джинсы и свитер. — Неужели тебе все равно, как ты выглядишь?

Лорен едва сдержала улыбку. Она привыкла к подобным вспышкам босса. Джек был очень темпераментным и прямолинейным. И кроме того, терпеть не мог беспорядка и требовал от окружающих безупречной аккуратности.

— Я дал тебе отпуск, черт возьми! — бушевал он. — А ты как будто но помойкам шаталась! Где ты была? На рудниках в Сибири?

— Возможно, мне стоит там побывать, — ответила Лорен.

— Что такое? — изумился Джек. — Неужели я слышу сарказм? Рассказывай, что с тобой стряслось!

Лорен повиновалась. Он так просто не отстанет. Он молча слушал, а когда она закончила, проговорил:

— Бедный ребенок! Не дай Бог такое пережить!

— И вот я приехала, чтобы сказать тебе… — Лорен замялась, — чтобы сказать, что я отказываюсь от повышения. Я не еду в Торонто. Я остаюсь в Ванкувере навсегда. Я помирилась с мужем. Прости, Джек, прости, что подвела тебя, но брак для меня важнее всего.

— Ты что же, уволиться вздумала? — Он вскинул брови и сделал сердитые глаза.

— А ты хочешь, чтобы я осталась?

— Разумеется, черт побери! Лорен нахмурилась.

— Я не могу сейчас принять такое решение.

— Я понимаю. — Он поднялся на ноги. — И я не стану на тебя давить. Но если с девочкой все обойдется и вы устроите ее в школу — я с радостью приму тебя обратно. На любых условиях. Ты сможешь работать неполный день. Или три дня в неделю… Или только по утрам… Как тебе будет удобно.

— Я правда не могу сейчас об этом думать, — Лорен тоже встала. — Но твое предложение действительно очень много значит для меня. Спасибо тебе. — Она подошла к нему и поцеловала его в щеку. — Спасибо тебе, Джек.

Кажется, он был удивлен этим порывом, потому что сразу вновь насупился и, поколебавшись немного, обнял ее.

— Береги себя, — буркнул он. — И не забывай мне звонить. Ты сейчас едешь домой?

— Нет, в больницу. Я сижу с Арабеллой до одиннадцати тридцати, а потом меня сменит Зак.

— Надеюсь, это не надолго.

— Да.

— Оденься потеплее, — посоветовал Джек. — На улице холодно.

Она послушно кивнула и вышла из кабинета.

— Долли сама не своя, — сказал Зак, когда Лорен вернулась в больницу. — Она носится по дому, убирается, отвечает на телефонные звонки, кормит Лукаса, гуляет с ним, даже дрессирует его, готовит еду… Она как будто помолодела лет на двадцать.

— Да, без нее мы бы не справились, — согласилась Лорен. — Как наша девочка? — Она взглянула на Арабеллу.

— Доктор сказал, что лучше, хотя, по мне, она все такая же бледная.

На минуту воцарилась молчание, а потом Лорен спросила:

— Чем Долли кормила тебя сегодня?

— Чем-то вроде омлета с салатом из спаржи. Я сказал, что не голоден, но она попыталась накормить меня с ложечки. Пришлось подчиниться.

— Она права. Если мы не будем есть, то очень скоро лишимся последних сил. — Лорен нахмурилась. — Боюсь только, что теперь она меня и близко к кухне не подпустит.

— По крайней мере, старушка нашла себе применение и, кажется, изрядно подобрела с тех пор.

— Смягчилась, — добавила Лорен. — Она сказала, что я наконец образумилась и поэтому отныне будет звать меня по имени. На самом деле она не такая уж плохая, Зак. Чокнутая слегка, но все-таки мы ее недооценивали. Вчера вечером она сказала мне, что отправила Арабеллу в интернат только потому, что боялась: вдруг девочка не захочет жить с такой старой калошей, как она? В каком-то смысле она поступила правильно. Арабелла гораздо лучше справилась со своим горем вдали от дома.