Эра Огня 5. Мятежное пламя (СИ) - Криптонов Василий. Страница 79

Внизу народу было не так много. Сонные, клюющие носами Авелла и Алмосая о чём-то беседовали над чашками кофе. Меня они встретили улыбками, такими милыми и воздушными. Вот интересно, а когда мы уничтожим Сердца и печати, Воздушные маги изменятся? Да и все остальные, раз уж на то пошло?

Сиек-тян и Гиптиус, например, без печатей внешне сильно изменились. Ну как — сильно?.. Из таких уж глобальных перемен я только цвет волос заметил. Характеры вроде остались прежними. Сиек-тян какой была стервозной манипуляторшей, такой и осталась. Гиптиус… Ну, с ним я пообщаться особо не успел. Собственно, про них обоих ещё рано было что-то говорить. Они устроили спектакль для меня, и я не знаю, когда именно он начался, когда закончился, и закончился ли. Возможности издалека понаблюдать за их жизнью в естественной среде мне никто не дал.

Изменят ли цвет волосы Авеллы? Изменится ли её лицо? Улыбка? Характер? Что если она станет рассудительной, хозяйственной? Или, наоборот, превратится в этакую фифу, задирающую перед всеми нос, мол, я жена главы клана? Обвешается драгоценностями, будет ходить в элитные салоны красоты, фитнес-клубы?..

А самое жуткое, о чём я не успел подумать. Срок жизни! Это маги живут столетиями. А когда все мы станем обычными людьми, то и сроки наших жизней придут к обычным пределам. Поняла ли это Натсэ? Наверняка, она умная. Значит, смирилась. А что насчёт Авеллы? Как она воспримет известие о том, что ей придётся умереть лет через шестьдесят-семьдесят, и это в лучшем случае?

— Мы такие красивые, сэр Мортегар? — спросила Алмосая. — Вы прямо налюбоваться не можете.

Я тряхнул головой.

— Прошу прощения… Не выспался, вот и зависаю немного. Как… всё?

Авелла, откашлявшись, поставила чашку с кофе на стол и доложила обстановку:

— Лореотис и Кевиотес спят, Денсаоли, кажется, тоже. И Боргента. Огневушка в кухне, варит тебе кофе. Она сидела под дверью спальни и ждала, когда ты проснёшься.

— Ужас, — заметил я и упал за стол. Голова была как деревянная.

За окном было серо и уныло — занимался рассвет. Даже от одной мысли об улице на душе становилось промозгло.

— Натсэ и маленькая Талли играют на заднем дворе, — сообщила Авелла, будто прочтя мои мысли.

— Во что играют? — заинтересовался я.

— Посмотри.

Авелла, подскочив, взяла меня за руку и потащила к окну. Я подчинился. Авелла открыла окно, впустив в гостиную холодный ветер, и высунулась наружу. Потом вернулась и кивком предложила мне последовать её примеру. Я нехотя перегнулся через подоконник…

Огненный шар, размером с футбольный мяч, пролетел у меня буквально под носом, сопровождаемый заливистым смехом. Пролетел со скоростью вполне приличной. Я, раскрыв рот, проследил за ним взглядом.

Натсэ стояла возле колодца с завязанными чёрной лентой глазами. Шар летел в неё. Я чуть было не крикнул, но она меня опередила. Вскинула меч и метким ударом разбила шар на миллион безобидных искорок, которые погасли, прежде чем успели упасть ей на одежду, или хотя бы на землю.

— Откуда ты знаешь, куда бить? И когда?!

Я повернул голову, и мне стало совсем нехорошо.

Маленькая Талли была не такой уж и маленькой. Ей, казалось, было лет пять-шесть. Одета она была как попало, в чью-то взрослую рубаху, кое-как обрезанную и подшитую, подпоясанную кожаным ремешком.

Лицо уже вполне позволяло судить о том, кто родители ребёнка. Глаза были мои, тут никаких сомнений. Что-то от меня было в форме носа. Ну, к носу моему у меня никогда никаких претензий не было. В нём прослеживалось даже что-то аристократичное. И девочке он очень шёл.

В остальном же маленькая Талли напоминала весьма удачную смесь Авеллы и Боргенты. У неё, как у Авеллы, была живая и быстрая мимика. Она легко переходила от смеха к капризам, могла, наверное, и разрыдаться сию же секунду. Чтобы потом вновь расхохотаться.

А от Боргенты чувствовалась некая внутренняя твёрдость, нерушимая основа, на которой могли расти цветы переменчивости. Из таких вот неуловимых переходов и созвучий состояла Маленькая Талли. И это имя ей, кажется, очень даже подходило. Ведь и взрослая Талли, особенно после слияния с моей сестрой, была такой же причудливой и непостижимой логически.

— Волшебство, — с улыбкой ответила Натсэ.

— Ну тё-о-о-отя Натсэ! — заканючила маленькая Талли. — Ну скажи-и-и-и…

— Я очень долго этому училась.

— А меня научишь?

— Конечно. Держи.

Натсэ сняла с глаз повязку и бросила её Маленькой Талли. С такого расстояния — между ними было метров двадцать — добросить было бы невозможным, но вдруг как будто ветер подхватил тряпицу и принёс её в небрежно подставленную детскую ладошку.

— Она управляется с Огнём, Воздухом, Землёй и Водой, — сообщила мне Авелла. — Без всяких печатей. Мы спрашивали её, не устаёт ли она. Она говорит — нет, Стихии просто играют с нею.

— И когда вы всё это выяснили? — спросил я.

— Она проснулась два часа назад. Боргенте чуть плохо не стало. За эту ночь она повзрослела года на четыре…

— Боргента где?

— Спит. Она тоже всю ночь маялась. Пока мы сражались с Драконом, маленькая Талли ревела так, будто у неё что-то болело. А потом подремала пару часов и подскочила. Натсэ тоже быстро восстанавливается, вот они и…

Тут Натсэ почувствовала внимание и повернула к нам голову. Улыбнулась.

— Эй, маленькая Талли! — крикнула она. — Смотри, кто на нас любуется!

Маленькая Талли оставила попытки неуклюжими пальчиками завязать себе глаза и повернулась к окну. Тут же расцвела в улыбке, запрыгала, замахала руками.

— Папа Мортегар! Папа Авелла!

Я даже не поворачивая головы понял, что Авелла сделалась пунцово-красной.

— Талли! — воскликнула она. — Не называй меня так! Я не папа! Давай я буду мама, хорошо?

— Не-е-ет, — выпятила губу маленькая Талли. — Мама — она другая, мама спит.

— Ну тогда тётей. Как тётя Натсэ, — почти умоляла Авелла.

— Но… — Губа ребёнка задрожала. — Но ты… Ты ведь не тётя. Ты — моя папа…

Авелла, тихонько пища, сползла на пол. Над ней смеялась Алмосая. По-доброму, в общем-то, смеялась. И когда я всмотрелся в лицо маленькой Талли, заметил там хорошо скрытую усмешечку. Прелесть. Она уже научилась троллить Авеллу. Что будет завтра? Найдёт работу, выйдет замуж и съедет? А послезавтра позовёт нянчить внуков?

— Папа Мортегар, иди играть с нами! — пригласила маленькая Талли. — Тётя Натсэ говорит, что ты хорошо играешь с огнём!

Я вздрогнул, разом вспомнив всё, произошедшее ночью. И слова Дракона: «Наигрались с Огнём?».

Завтра… Каким оно будет, это завтра?

Встретил взгляд Натсэ. Тяжёлый это был взгляд. Натсэ улыбалась только губами, а глубоко внутри ей не было весело совершенно.

— Скоро буду, — пообещал я и закрыл окно.

Обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть Огневушку с подносом, на котором стояли две чашки горячего кофе.

— Доброе утро, хозяин, — сказала Огневушка.

— Привет, — улыбнулся я. — Красивый халат.

— Спасибо! — расцвела она и поставила на стол поднос; крутанулась на месте, так по-женски давая собой полюбоваться. — Мне его господин Зован подарил.

— Правда? — осторожно поинтересовался я.

Халат был пёстрый, яркий. Такие же я видел на рынке, аккурат в тот момент, когда нас чуть не поймал страж. Значит, Зован таки выторговал себе скидку.

— Да! — кивнула Огневушка. — Когда госпожа Денсаоли его принесла, он сразу достал его из-за пазухи, бросил, не глядя, на стул. Я спросила: «Это мне, любимый?». А он махнул рукой и ушёл. Я так радовалась! Как думаете, он скоро сделает мне предложение?

***

Авелла сообщила, что уже через час мы должны состыковаться с Материком. Обратный путь получился быстрее по двум причинам. Во-первых, Авелла приложила изрядную долю собственного ресурса, чтобы сообщить острову ускорение, и поэтому так и не сомкнула глаз. Я сделал ей строгий выговор и отправил в спальню. Госпожа Алмосая заверила, что обеспечит стыковку самостоятельно.