Эра Огня 5. Мятежное пламя (СИ) - Криптонов Василий. Страница 97

—Натсэ нас не простит.

—Я всё равно вернусь. И тебя верну. Чего бы мне это ни стоило. Мы — маги Огня!

—Бессмысленно… Может, вернёшься. А может, и нет. Ты — самый сильный, Мортегар. Ты сможешь победить Пламя и спасти мир. А значит, и Сердце должно достаться тебе.

«Денсаоли» над нашими головами качалась на невидимых качелях. Услышав эти слова, она замерла и вгляделась в лицо Авеллы пустыми глазами.

—Таково твоё решение? — спросила она.

—Нет! — крикнул я.

—Испытание проходишь не ты, Мортегар.

—Если вам нужно моё слово, — дрожащим голосом вмешалась Алмосая, — то я не б-б-боюсь умирать. Я… Я буду там. Да, буду там.

И она удалилась, покачиваясь, к лежащему поодаль Лореотису. Я на секунду закрыл глаза, пытаясь привести мысли в порядок.

—Авелла, — сказал я. — Лореотис говорит, что это — испытание, а не выбор. Не знаю, что он хотел сказать. Но… вот.

Потом, подумав, нехотя добавил:

—Зован не переживёт твоей смерти…

—Ну так значит, я откажусь от выбора! — выкрикнула Авелла, выплёскивая остатки сил. — Это подло! Подло — выбирать так! Так же подло, как Кевиотес…

—Откажись, — разрешила «Денсаоли». — И Лореотис умрёт. А также — эта ваша дурацкая Огневушка. И ты. Остальные вернутся без Сердца. Единственное, чего вы не потеряете — это времени. Пока вы здесь, там, снаружи, не пройдёт ни одной лишней секунды. Не нужно злиться на меня и называть жестокой. Подумайте вот о чём. Вы хотите забрать Сердце Воздуха, чтобы потом уничтожить его. Убить меня. Я должна пойти на это добровольно. По-моему, это справедливо, если и вы принесёте жертву.

И она вновь принялась раскачиваться, беззаботно насвистывая что-то себе под нос.

Первый встреченный нами хранитель впечатлился моей душой и подпал под брутальное очарование Натсэ. Этим и определилось его решение. Второй хранитель проникся непростой душой Денсаоли-Мекиарис и выдал уже всю шизофрению, на которую та, чисто теоретически, была способна. И сейчас это упорное желание увидеть хоть чью-нибудь смерть шло оттуда же. Ну и какая же тут справедливость, когда речь идёт о натуральной одержимости?!

—Ты не права, — сказал вдруг Асзар, который, с посеревшим лицом, сидел на земле рядом с Боргентой. — Никто здесь не хочет тебя убивать.

«Денсаоли» залилась истерическим смехом и стала ещё сильнее раскачиваться.

—Ты настолько глуп, крот? Ты говоришь с хранительницей Сердца!

—Знаю. — Асзар встал. Боргента поднялась вместе с ним, придерживая его, но он тут же оттолкнул её руку, шагнул к «Денсаоли». — Не стоит напоминания. Мне прекрасно известно, что ты — хранительница моегосердца. Без тебя оно мертво.

«Денсаоли» перестала раскачиваться, уставилась на Асзара белыми жуткими глазами. Молчала. А он, сделав ещё шаг, продолжил:

—Я всю жизнь любил тебя, Мекиарис. И всю жизнь ненавидел магов Воздуха. Таких, как мой отец. Непостоянных. Ветреных. Не воспринимающих всерьёз ничего, пока их не ткнёшь в это носом. Но тебя я любил. И когда ты воплотилась в этом теле — моя любовь не угасла, но сделалась ещё сильнее. Она как извечные каменные пласты в недрах земли. И если ты стала магом Воздуха — так тому и быть.

—Ты несёшь ерунду, — неуверенно пробормотала «Денсаоли». Но я заметил, что она вдруг опустилась чуть ниже.

—Мортегар, что он делает? — прошептала Авелла.

—Тс, — ответил я. — Мне кажется, он понял…

—Что понял?

—То же, что и я.

Большего я объяснить не мог. Смотрел, как Асзар ещё на шаг приближается к висящей в воздухе хранительнице, а она опускается ещё на несколько сантиметров.

—Я принял тебя такую, — продолжал Асзар. — И я нашёл своё счастье рядом с твоим. Я тысячу раз называл тебя Денсаоли, именем, которое я ненавидел, и которое успел полюбить. Как и это тело, которое ранее не будило во мне ничего, кроме презрения. А теперь, если дух Мекиарис погиб, у меня не остаётся другого выбора, кроме как любить то, что осталось.

—Ты сумасшедший? — слабым голосом сказала Денсаоли.

Она опустилась ещё. Она была ниже, чем Асзар, и теперь, повиснув над землёй в нескольких сантиметрах, казалась одного с ним роста.

—Нет, — сказал Асзар. — Просто каменные пласты в недрах земли остаются там, где были, всегда. У них нет выбора. И нет выбора у меня. Ты — моя жизнь. И я тебя не потеряю больше.

Он медленно протянул руку, коснулся щеки «Денсаоли». Она вздрогнула, но не отшатнулась. Вряд ли пустые глаза могли что-то выражать, но мне казалось, что я вижу в них смятение.

—Мортегар, — прошептала Авелла. — Ко мне вернулось Магическое сознание. И ресурс. Весь.

Я кивнул, прикусил губу. Сейчас, или нет? Что задумал Асзар? Задумал ли он что-нибудь вообще?..

—Я могу потерпеть, — сказала Авелла, которая, видно, думала о том же.

—Исцеляйся, — сказал я.

—Нет, Мортегар…

—Через миг всё может вернуться назад.

—Дай ему шанс. — Её искаженное от боли лицо выглядело жалко и страшно. — Может, он… справится…

А Асзар тем временем коснулся другой рукой лица «Денсаоли», притянул его к себе.

—Моё сердце всегда будет принадлежать тебе, — сказал он полушёпотом.

Они поцеловались. Я закрыл глаза, думая, что сейчас Асзара распылит на атомы. Открыл глаза. Асзар был цел. И они целовались. «Денсаоли прикрыла свои жуткие глаза. Её руки поднялись, легли на плечи Асзара. Пальцы забрались в его длинные волосы, зарылись в них. Левая рука нырнула в чёрные пряди, правая — в белые…

—А моё — тебе, — выдохнула она, когда их губы разомкнулись.

Белизну вокруг пересекли чёрные трещины. Это было как видение. Миг — и исчезло. Потом остров содрогнулся. Денсаоли обмякла и Асзар едва успел поймать её бесчувственное тело.

—Не-е-ет! — раздался вопль. — Что я наделала?!

В воздухе появилась фигура в белых одеждах и с белыми крыльями. Это была девушка. Лицо её было мне не знакомо. Видимо, хранительница явилась как есть. Она схватилась за голову. Пустые глаза округлились, рот приоткрылся, щёки алели, как розы.

—Что я натворила?! — застонала она, и порывы ветра, бестолково перекрещиваясь, исполосовали всё пространство.

—Исцеление! — выдохнула Авелла.

Полыхнула вспышка пламени. Потом — ещё одна, ещё. Я положил руку на живот Авеллы и за липкой подсыхающей кровью ощутил живое тепло, движение в такт дыханию. Неповреждённую кожу, нежную и бесконечно любимую.

—С возвращением, — улыбнулся я. Теперь уже из моих глаз закапали слёзы и попали на лицо Авеллы.

—Ду-у-у-у-ура! — выла хранительница. — Ой, ду-у-у-ура-то!

—Асзар, — сказал я, вытерев сырым рукавом слёзы. — Там… Лореотис. И Огневушка.

—Я в порядке, хозяин!

Я повернул голову и не нашёл слов. Чуть прихрамывая, к нам шла Огневушка. Левая нога была немного бледнее правой — не успела загореть. Хромота была вполне извинительна — Огневушка несла на руках потерявшего сознание Лореотиса. Зован шёл следом. На лице его читалось обалдение не меньшее, чем у меня. В руке он держал свой испачканный кровью ремешок.

—Вот! — Огневушка положила рыцаря на землю. — Полечите его? Он хороший.

Асзар нехотя оторвался от Денсаоли, которая, хоть и не пришла пока в себя, но совершенно явно дышала, и опустился на одно колено рядом с Лореотисом.

—Стоит вылечить хотя бы ради того, чтоб убить, — проворчал он. — Этот удар я ему припомню.

—Если бы мой стыд и моё отчаяние, — кричала хранительница, — можно было бы превратить в вакуум, то все миры, сколько их ни есть, задохнулись бы! Вымерли бы леса и моря, и только бесплодные пустыни оставались бы…

—Да ладно тебе, — сказал я. — Повезёт в любви.

С диким воем хранительница поднялась в высь, почти исчезла из виду. Я отвернулся. Меня не тревожило, что она сбежит. Я совершенно отчётливо чувствовал, что всё, что должно было — свершилось, и никуда ей от обязательств не деться.

Застонал Лореотис, которому Асзар грязью залеплял бок. Вскрикнула, открыв глаза, Денсаоли.

—Я что, уснула? — спросила она, резко сев. — Что происходит? Где мы? Где Сердце Воздуха? Авелла, оно досталось тебе, да? Наверняка, ты самая достойная. Ой, сколько на тебе крови!