Техподдержка. Мертвая зона - Дивов Олег. Страница 5
– Но снаряды… – начал было Пасечник и умолк.
– Вот ты, кажется, и понял. Это похвально. Когда обе стороны включили глушилки, координатная сетка GPS полетела к… чертовой матери. Любой управляемый снаряд навелся бы у тебя на Северный полюс. Все, что можно было тогда сделать умного с умным боеприпасом, – спрятать до лучших времен.
Пасечник недовольно закусил губу.
– Как ни парадоксально, сейчас эти времена настали, – добавил Смит. – Эфир чист. Стреляй, не хочу.
Леха поймал себя на том, что едва не кивнул.
«И не возразишь. А головка наведения потянет всего-то баксов на восемьсот, если крупным оптом. Возраст снаряда неважен, поставить головку может любой пацан, она вворачивается на штатное место взрывателя. Заплати – и лети. В смысле – задай координаты, стрельни куда надо и забудь, она сама довернет снаряд на финише так, чтобы пришел тютелька в тютельку…»
– Ну и сугубо ради информации, которую я обязан тебе доложить как оружейный эксперт группы, – заявил Смит, решив, видимо, добить Пасечника и размазать, пока тепленький. – Китайская управляющая головка с наведением по GPS, которую эти плагиаторы скопировали у русских, а говоря по-простому, украли, стоит меньше тысячи долларов.
– Но предельная дальность… – буркнул Пасечник.
– Да все там прекрасно с дальностью, это же пушка.
– Пушка, – тупо повторил Пасечник.
– Интересно, зачем, не правда ли?
Леха с трудом подавил желание озадаченно почесать в затылке.
«Действительно интересно. Допустим, „Ландскнехты“ слепили это чудовище из того металлолома, какой им местный бог послал. А вдруг нет? А если в выборе ствола есть своя логика? Что я помню о больших пушках? Их создавали для взлома долговременной обороны, но эта тема – издали крушить снарядами бетон, – уже полвека не актуальна. По сравнению с гаубицей, у пушки того же калибра начальная скорость будет почти вдвое выше, дальность прямого выстрела побольше наверное раза в полтора, а бронепробиваемость – кому угодно хватит. И это все прекрасно, но вообще не приоритетно для городского боя! Не нужно просто.
В городской застройке рулят гаубицы и минометы. А они взяли пушку. Зачем? В чистом поле жахнуть из нее по шагоходу километров с двух-трех – страшное дело, тот не успеет отпрыгнуть… – при этой мысли Леха по старой памяти слегка занервничал. – Но в городе наоборот: пока ты повернешь свой прекрасный длинный ствол, шагоход тебя из-за угла пристрелит и обратно спрячется. Ну и для чего пушка?
Ой дурак я. Не для чего! Для кого!
Большой пушке нужна большая дичь. С очень толстой шкурой…»
– Старая добрая пушка, – сказал Смит. – Скорее всего и правда старая. Ну, это мы узнаем. В любом случае, она ждала подходящей цели и сегодня дождалась.
– Да она ржавеет в укрытии и стреляет раз в полгода, чтобы напомнить о себе! – уперся Пасечник. Впрочем, его тон нельзя было назвать уверенным. – Пугает врагов, которых давно нет! И попутно ставит на уши местных! А они уже накрутили вокруг нее мифологии! Аба-хренаба!
– Йоба, – напомнил Леха.
– Да и хрен с ним!
– Ну да, стоит, ржавеет, пугает, и с первого раза – попадание, – заметил Смит и выдержал такую паузу, чтобы всем стало ясно, какое мучение для умного человека разъяснять дуракам очевидные вещи. – Везучий дьявол этот Йоба, не так ли?
Пасечник зачем-то оглянулся на проводников, как показалось Лехе, недобро. Те глазели по сторонам и жевали.
– Еще неизвестно, куда он попал, – отрезал Пасечник.
– Давай уже наконец посмотрим, – терпеливо сказал Смит и покосился на Леху.
Леха не удержался и все-таки кивнул.
Не надо обладать знаниями военного эксперта, чтобы понять: тут одно из двух – или Йоба феноменально везуч, или снаряд управляемый. Место вряд ли пристреляно, а то был бы там сейчас не рынок, а братская могила… Но, главное, артиллерийский наблюдатель должен сначала засечь цель и передать данные в варзону. Наблюдатель на углу у рынка.
Поехали смотреть, что еще делать. Увидим, куда шарахнуло – появится рабочая версия, зачем этот Йоба стреляет, и чего ему вообще надо. Тогда подумаем, как искать корректировщика огня. Найдем – многое узнаем. Если он живой, подключим местных специалистов по добыче информации, фиксер Лоренцо поможет, у него все бандиты на контакте. Если наводчик – дрон, тогда совсем хорошо, Смит его расковыряет. Главное, уже есть ниточка, за которую можно тянуть. И начинается она далеко от центра города, что само по себе отрадно.
– Лоренцо, каналья, – произнес Пасечник с чувством. – Ничего ведь не сказал. Фиксер хренов. Целый час мы с ним сидели над картой, изучали район. Ни слова. А ведь знал, сукин сын!
– Полегче, шеф, – попросил Леха шепотом. – Здесь же его люди.
– Не мог он не знать, что тут Юба орудует!
– Йоба.
– Хрен с ним. Кстати! У местных есть бог Иба…
– Ифа.
– Да и хрен бы с ними со всеми! А вот фиксер – засранец!
Теперь на проводников оглянулся Смит.
– И наконец, кто мне объяснит, что за лузер такой окопался в аэропорту? – спросил Пасечник, снова высовываясь из-за угла, на этот раз без оптики, слава богу. – И если Баба все-таки в него метил, а? И просто не добросил. Может, у них с лузером свои отношения… Чего вы так уставились?! Снесло боковым ветром! Что, блин, за фэн-клуб Бабы тут нарисовался?! У него снаряды волшебные, им на погоду наплевать?!
Кажется, Пасечнику и правда очень не хотелось на рынок.
– Баба – глава местной организованной преступности, – терпеливо произнес Леха. – Его полное имя Муделе Баба. А стреляет Йоба-Хранитель. А в аэропорту – мобильный госпиталь Мальтийского ордена.
– Да помню я! Но там же сидел еще кто-то…
– Уже нет. Была миссия Красного Креста, но в прошлом году сразу после решения ООН они свернулись и удрали.
– Не рискну их осуждать, – ввернул Смит. – В период безвластия в проектных зонах случались дикие эксцессы. После решения ООН лучше эвакуироваться, тем более, из Африки.
– Наверное, да, – Пасечник неохотно кивнул. – Тут могут просто всем обрезание сделать, включая медсестер, и трудись себе дальше, – а вдруг съедят? В проектных зонах иногда бывает очень голодно, пока не придет финансирование… А мальтийцы, значит, остались, суровые ребята…
– Нет. Они приехали, когда сбежал Красный Крест, и по нашим данным – своей волей, их никто не звал.
– А уже некому было звать, – сказал Смит. – И незачем. Кого волнуют нигерийцы? Они даже своим царькам не интересны. Сколько погибло во время конфликта? Никто не считал. Все равно осталось в двадцать раз больше, чем нужно, чтобы качать нефть. Можно затеять еще двадцать конфликтов, мир не заметит их. Пока олигархи не устроят разборку прямо в дельте Нигера и там не загорятся скважины – всем плевать…
Пасечник бросил на него озадаченный взгляд, Леха тоже.
Смит высказался как обычно, почти без выражения и с отсутствующим видом, но сама тема была на редкость человеческой для существа, которое уже всех убедило, будто у него одни железки на уме.
«И опять он прав, некому звать сюда госпиталь и незачем, – подумал Леха. – В Абудже сохранились мэрия и полиция, но не настоящие органы власти, а какие-то ролевые модели. Им народ до лампочки, они делом заняты, помогают Муделе Бабе воровать. По слухам, уже полностью разграбили легкое метро, в количестве двух веток, и теперь пилят железную дорогу… Естественно, Красный Крест сбежал отсюда, пока не запахло жареной человечиной. Ведь „решение ООН“ – это признание района Абуджи местностью, утратившей государственное управление, и передача ее под руку Агентства Территориального Развития Объединенных Наций. Что бывает дальше, не секрет, об этом просто не принято говорить вслух: АТР выжидает, пока плотность населения в его новой „проектной зоне“ не снизится до расчетного уровня. Чтобы потом, когда Агентство принесет сюда мир и процветание, всем хватило и того, и другого. По окраинам Абуджи прозябает сто тысяч – и что-то АТР не спешит.
А зачем спешить, простите за цинизм?