Ассоциалия. Игра начинается (СИ) - Елихова Юлия. Страница 31

А дух у него захватывало от сюжета, на котором мальчик, лет десяти, сидит на длиннющей металлической балке, спиной к игрокам. Она же протянулась от крыши одного высоченного небоскрёба до крыши другого. Рядом с мальчиком, на той же железной перекладине сидит робот. Руки и ноги его, прикреплённые к бочковатому по форме корпусу, были похожи на длинные металлические шланги, к концам которых будто щупальца, привинчивались клешни с тремя отростками. На голове робота мигала маленькая жёлтая лампочка. Вместе с мальчиком они оба сидели на перекладине и о чём-то беседовали. А внизу, под их ногами, словно в глубочайшей пропасти, лежал огромный мегаполис. Это был город будущего. Машин, передвигающихся по земле, было крайне мало. В основном огромные, заполненные тяжёлым грузом, составы ездили по железным и асфальтированным дорогам. Весь транспорт, который перевозил пассажиров, летал по воздуху — над землёй и небоскрёбами. Вот только людей на этой картинке, кроме мальчика, не было нигде видно. Одни только роботы, того же типа, что и друг малыша, передвигались по карте.

— Картина нарисована в каком-то урбанистическом стиле, — заметил Славик.

Илья же, немного подумав, добавил:

— Наверное, это город будущего. Кто знает? Возможно когда-нибудь, так будут выглядеть многие мегаполисы на планете?

Следующая карта, вернее сюжет, который разворачивался на её полотне, изобличал большую часть, если не всю суть геополитики Земли. На первом плане, в самом низу бедные, нищие люди в обносках и босиком рыщут в мусоре, которым завалены улицы, в поисках пищи. Кругом пустыня, нет ни деревца, ни травинки. Голодные щуплые дети, вместе со своими матерями, стоят вдоль дороги и, с протянутыми перед собой руками, просят милостыню. Удручающее зрелище. У всех неравнодушных аж сердца сжались от увиденного. Но картина эта была неоднородна. Сместив свой взор немного выше, можно было увидеть уже совсем другой сюжет. Голодную пустыню сменила степь. На ней возделываются различные культуры и люди, хотя одеты они были совсем не богато, но чисто и опрятно, жнут пшеницу, а колосья аккуратно складывают возле себя. Наконец, в самом верху карты, в центре каменных джунглей, точнее, на главной площади большого мегаполиса, горожане в праздничных одеждах окружили огромную сцену. Они ликуют, аплодируют, радуются, размахивая пёстрыми флажками и поют гимны. На самой сцене лидеры двух сверхдержав жмут друг другу руки, приветствуя при этом ликующую толпу вокруг сцены.

— Четвёртая картинка, что называется, на злобу дня, — сказал Славик.

И тут же Виталий перебил его:

— Слушай, Славон, ты уже определись, в конце концов!

— Ты о чём?

— Я тут стратегию выстраиваю, где чья карта. А ты уже вторую комментируешь.

— А ты бы лучше не выискивал, где чья, а сам думал, — ответил ему Колесник.

Виталик только усмехнулся.

— Зануда, — сказал он и продолжил дальше следить за своими товарищами.

Но не только Виталий наблюдал за остальными игроками. Ленка. Она была в роли ведущего, и свой ход уже давно сделала. В чём заключалась стратегия Гиляка она без труда определила. Но мешать или выдавать его Савельева не стала. Уж очень интересно было посмотреть, на сколько правильно и умело Виталий использует наработанный навык. Тем более, что она сама была заинтересована, чтобы её карту он всё-таки обнаружил.

Оставалось ещё две. На пятой карте разворачивался вполне привычный сюжет. Через стекло ювелирного магазина, с улицы заглядывала молодая девушка. А рядом с юной особой, зевая, оглядываясь по сторонам и выражая полнейшее безразличие, стоял парень. Судя по всему, никакого умиления и мечтаний о совместном будущем у него не было. И витрина с обручальными кольцами, которые время от времени превращались в… наручники, как только он обращал на них свой взор, вызывали у молодого человека только отвращение. Он тут же кривился и отворачивал лицо в другую сторону.

— Стандартная ситуация, — засмеялся Виталий, глядя на пятую карту. Да ещё и Вяземского подколоть решил, — Верно, Илюх?!

Но тот и ухом не повёл. Зато Ленку этот момент очень даже заинтересовал:

— А ну-ка! С этого места поподробнее!

— А нечего подробнее рассказывать, — ответил Вяземский, — В жизни каждого мужчины, думаю, была история, когда девушка, с которой он встречается, настроит планов выше крыши, а потом…

— А потом её бросают одну, с новорожденной дочкой на руках, — продолжила за него Вика.

Илья посмотрел на неё и покачал головой:

— Я с ребёнком никого не бросал. Но и жениться, только по тому, что кто-то за меня это решил, не собираюсь.

— Даже, если так решит дочь Дымова, — спросила Ленка.

— Провокационный вопрос, — засмеялся Гиляк.

Илья наклонился назад и сказал:

— Леночек, если бы я строил отношения по такому принципу, то давно бы вращался в других кругах.

— Значит, где-то здорово продешевил!

— Быть может! Просто, у меня нет стоимостной оценки отношений. Они либо есть, либо их нет.

— Вот так просто?

— Да. А зачем усложнять? В жизни и без того сложностей хватает.

И Илья, не дожидаясь продолжения этого, не совсем приятного ему разговора, сразу же перевёл взгляд на последнюю карту.

Пещера. Через широкий проём в скале, который служил входом, густым потоком бьёт солнечный свет. К проёму осторожно и, бережно держа за руку маленького мальчика, идёт женщина. Из холодной, пугающей тьмы пещеры, к которой они в общем-то привыкли, женщина с осторожностью и опаской ведёт своего малыша к незнакомому и слепящему, но дарящему тепло и надежду, свету.

Все игроки внимательно изучали карты, которые, будто под действием какой-то неизвестной никому магии, оживали. И не мультики это были вовсе. Не нарисованные, ни вылепленные. А какие-то слишком реальные и живые. Короткометражные фильмы. И у каждого — свой сюжет, лежащий на поверхности и доступный всем без исключения. Но главный смысл, вся суть этих фильмов хранилась глубоко внутри. И рассмотреть, распознать её было под силу далеко не каждому.

Все изучали карты, кроме одного, а точнее двух игроков. Виталий внимательно наблюдал за действиями своих коллег. Какие карты они детально рассматривают? На какие тратят больше всего времени, размышляя над тем, где находится карта ведущей?

«Илюха сейчас рассматривает третью и четвёртую. О! А вот и на пятой тоже застрял. Значит, или первая, или вторая — его карта? А может? Нет. Последняя тоже не его. Теперь он и на неё таращится. Так, что по остальным?», — Гиляк перевел взгляд на Анну. Он был впереди всех и поэтому, обернувшись назад, отлично видел лица и глаза каждого. — «Анюта! На первую карту даже смотреть не стала. Значит карта с муравейником её, а вторая — Вяземского. Парашютисты? Влюбленная парочка? Слюнявенько, друг мой. Хотя и зрелищно. Девчата наши, скорее всего, клюнут».

— Отлично! — воскликнул он.

— Чего это тебе отлично? — спросила Ленка.

— Да так. Половина сомнений отпала.

— А-а-а! Ну понятно, — кивнула она головой, продолжая наблюдать за Виталием.

«Так, значит, третья моя. Чьи-и-и же дальше?», — Гиляк задумался. Посмотрел на Вику, но та взглядом зацепилась за первую и вторую карты. — «Прозевал! Эх! Не увидел, с какой карты она начала поиски. Первую и вторую я уже вычислил», — подумал он. Но вдруг, решение пришло в голову Виталия само собой. — «А что, если? Да-да! Скорее всего! Мать, ребёнок! Именно о таких отношениях Вика будет думать прежде всего! И потом, изучать карты она, судя по всему, начала с конца. Так, значит остаётся Славон и Савельева. Четвёртая и пятая карты. И тут придётся рассуждать логически. Четвёртая карта с чётким политическим аспектом. Разбирается ли Ленка в геополитике? По-моему, тут и думать нечего!».

— Ну что? Готовы? — довольный проделанной работой, спросил во всеуслышание Виталий.

— Да подожди ты! — отмахнулся рукой Илья и посмотрел на Ленку, — Ну ты и ассоциацию загадала! Здесь же вообще не угадать.

— А Гиляк с лёгкостью нашел мою карту. Верно? Виталь?