Зов чести (СИ) - Корзун Кирилл. Страница 28

— Уважили, значит. Добро, добро, дочка. А ты почему традициям не следуешь?

Елена только поморщилась, отчего её милое, слегка треугольное личико только прибавило в обаянии, манерно перекинула толстую белоснежную косу с одного плеча на другое, прежде чем протестующе топнула ногой и, вздернув точеный подбородок, заявила:

— Не хочу! Рубашка, сарафан, душегрейка, платок этот… А вечерний наряд я специально в Италии заказывала!

В доказательство своих слов она провела ладонями по струящемуся небесно-голубому шёлку строгого, с высоким воротником, платья, расшитого серебром и превращающего её в стильную и современную Снегурочку. И всё же князь укоризненно покачал головой, хоть и понимал причины демарша младшей принцессы клана.

— Привилегии, пусть и столь незначительные, дарованы нам не для того, чтобы тешить наше тщеславие, как тебе может показаться, дочка. Это символ и память для нас, и напоминание для всех остальных. Напоминание о том, с кем они имеют дело. Мы не кичимся происхождением — мы отдаём дань уважения нашим предкам!

— Меня и так все знают. Аж шарахаются, если случайно дорогу заступают…

Константин Ильич только улыбнулся обиженным ноткам в её голосе:

— Пусть шарахаются. Такие тебе не ровня. Или внимания уже захотелось? Танцев с кавалерами, воздыханий под окнами и дуэлей за твою благосклонность?

Елена вдруг зарделась, потупила взор и смущённо кашлянула:

— Кстати, о дуэлях. Первая уже случилась. Или вот-вот случится. Я забыла сразу об этом сказать. И как раз из-за дамы. Они в холле поцапались.

— Кто же у нас такие забияки? — нахмурился князь, пристегивая к перехватывающему талию кожаному ремню простые и невзрачные ножны со столь же неприметной саблей. — Надо бы приструнить, негоже, чтобы праздник кровью портили! Пугну-ка я этих хулиганов… Заодно и кости разомну!

— Шереметьев Эдуард и… — княжна на мгновение запнулась, припоминая второго участника предстоящей дуэли, знакомого ей только понаслышке, — И Хаттори. Леон Хаттори.

— О! Новоиспеченному правителю Забайкальского Ханства опять стало скучно?! Пойдём, дочка, посмотрим на этого перспективного юношу. Вот уж кто от тебя не шарахается, так это он…

Пропуская девушку в кабину лифта, князь Морозов вновь думал о власти. О том, что и она, к сожалению, имеет свои пределы. В некоторых, исключительных случаях, один из которых ему как раз предстояло наблюдать в самое ближайшее время.

А ещё… Ещё он хотел заполучить власть над человеком, что выпадал из привычной картины мира. И обратить его способности себе на пользу.

***

— Ваша Светлость, с Вами всё в порядке? Аль роялем придавило?

Раздражение тихо ворохнулось, но, придавленное волевым усилием, вновь притихло. Дыхательная гимнастика отлично помогала справляться с выходками друга, благодаря которому целиком и полностью отпадала потребность во врагах.

— Ваша Светлость, прервите медитацию и снизойдите до нас, простых смертных, умоляю!

Раздражение вновь вопросительно оскалилось и предложило сразу несколько вариантов отмщения. Хмыкнув, я даже немного удивился тому, насколько могу быть жестоким. И предпочёл не прибегать к столь кардинальным мерам. Пока не прибегать. Всё же этот рыжий оболтус пришёл за мной, несмотря ни на что…

— Ваша Светлость! Мы подъезжаем! Впереди нас всего два кортежа! — не унимался Лёха, прилипнувший к тонированному боковому стеклу лимузина, что столь любезно был предоставлен нам кланом Во Шин Во. — Ты речь выучил? Я же не зря старался?

— Я не умею врать. И потому не буду даже пытаться.

Староста скептически хмыкнул и патетично возвестил на весь салон:

— Вы только просмотрите на него! Пред вами воплощение семи добродетелей Буси-До! Непогрешимый и кристально честный человек…

— Ты перегибаешь, Лёха. — звенящая сталь в моём голосе вынудила друга поперхнуться на полуслове. — Не дергай спящего тигра за усы, если не хочешь увидеть его зубы.

— Если ты начал шутить пословицами, то я снимаю шляпу. И всё остальные вопросы с повестки дня тоже снимаю. Делай что хочешь… — махнул он рукой, оседая на кожаном диванчике и протягивая руку к минибару: — Потом только не жалуйся!

— Не веди себя как алкоголик!

— У меня стресс! Я друга спасал, преодолевая тысячи километров, сражался с демоном, придумывал и воплощал гениальный план…

На несколько секунд мне даже стало по-настоящему стыдно. Но раскаяние исчезло, стоило мне только вновь увидеть лукавые искорки в его глазах.

— Как ты думаешь, почему пригласили только нас двоих? — прервал я его словоизлияния, пустив сгусток Тьмы и запечатав им дверцу минибара. Чернильная клякса расползлась по ней, надёжно перекрыв доступ к батарее графинов за прозрачной перегородкой и напоследок больно щёлкнула Лёху по пальцам одним из длинных жгутов-отростков.

— Вариантов не так уж и много. С тобой князь в любом случае захочет переговорить. Как-никак, ты теперь правитель Забайкальского Ханства. Пусть номинальный, пусть ты у них за военного вождя, как князь Великого Новгорода. А я прохожу по делу как организатор несанкционированной вылазки на запретную сопредельную территорию. Остальные участники князя мало интересуют, потому что, раз уж всё обошлось без последствий, наказать всё равно кого-то надо. А зачинщик для этих целей подходит идеально!

— Не люблю политику. — поморщился я, растирая ноющие виски. — Откат от химии начинается.

Автомобиль едва заметно покачнулся, притормаживая перед поворотом. Староста подобрался, став похожим на приготовившегося к прыжку волка, хищно усмехнулся и спросил:

— Ты уверен в своём решении? Правда может ему не понравиться. Никто не любить, когда его водят за нос.

— Уверен. И потом, правду можно подать по-разному. В любом случае, всю ответственность я возьму на себя.

— Ээээ, нет, брат. — покачал головой Лёха. — Один за всех? И всё за одного!

Дверца лимузина негромко щёлкнула, распахнутая услужливым швейцаром в тёмно-синей ливрее. Ощутимо пахнуло декабрьской стужей.

— Леон Хаттори, хан Забайкальский, и Алексей Соколов. — представился староста, выбираясь наружу и вручая наши приглашения осанистому молодому мужчине в долгополом кафтане, стоявшему рядом со швейцаром.

— Никодим Карпатский-Морозов. Приветствую вас от лица князя Константина Ильича Морозова, дорогие гости. Добро пожаловать в Ледяную Башню!

Представитель младшей ветви правящего рода, встречающий гостей склонился в учтивом поклоне перед нами, только его глаза с интересом задержались на моей одежде, изучая её отдельные детали. И я понимал и разделял его чувства.

Вычурный тёмно-серый кожаный доспех с тиснеными узорами и накладками из чеканного золота поверх чёрного кафтана с золотой вышивкой смотрелся "сногсшибательно". Я отбивался от него как мог, но староста напирал на традиции русского боярства и мой новый социальный статус. Оставалось лишь положить руку на рукоять меча Ли Сун Сина, улыбнуться и прошествовать к лестнице, ведущей к входу в небоскрёб.

Айсберг.

Именно так он выглядел в моих глазах. Пронзающий небеса осколок Льда, холодный и невозмутимый, обронённый богами и обжитый людьми вопреки здравому смыслу.

Устланная красным ковром-дорожкой лестница в десяток ступеней, десяток неподвижных стражников в МПД, бесшумно раздвинувшиеся перед нами полупрозрачные двери из синего стекла с морозными разводами…

Роскошь. Скромная роскошь, если такое сочетание вообще возможно.

А внутри…

Внутри просторного, отделанного солнечно-теплым мрамором холла сновали десятки слуг, принимая верхнюю одежду и сопровождая расхаживающих и осматривающихся гостей. Осанистые военные в строгих мундирах, изящные дамы в бальных и вечерних платьях, респектабельные купцы и коммерсанты в дорогих костюмах; организованные клановцы в похожей по стилистике одежде, украшенной гербами и вышивкой…

— Маскарад какой-то. Столько эпох в одном месте…

— Толи ещё будет, Лео. Это ж традиция. Эдиктом Императора дозволено в торжественных случаях облачаться в стиле времени основания рода. А тут в основном сплошь мелкие дворяне. Рода молодые, никого старше семнадцатого века я пока не вижу. Они, наверное, уже все наверху.