Твоя на десять дней (СИ) - Старр Матильда. Страница 18

- Сонаты Моцарта, пожалуй.

Ничего не скажешь – отличный выбор.

- Я бы хотел послушать, - сказал я.

Она смешно наморщила нос и ответила:

- Может, и не хотел бы, я давно не играла. И даже когда играла, это было не так уж прекрасно.

- Я бы все-таки рискнул, - сказал я.

- Ну в любом случае для этого нужна как минимум скрипка, а у нас ее нет, - рассмеялась она.

- Почему же? Есть.

Я бережно взял из шкафа футляр, поднес к ней и открыл замок. Девчонка ахнула, веселость разом слетела с нее, как желтая листва с дерева при порыве ветра.

- Это тебе, - сказал я, - подарок.

Скрипка была чертовски дорогая, вовсе не из тех, что мамаши покупают своим чадам, чтобы они измывались над соседями. Нет, этот инструмент был достоен звучать в национальном оркестре. Но я не жалел ни об одном долларе, потраченном на нее. Свою награду я получил сейчас, когда она переводила восторженный и испуганный взгляд со скрипки и на меня.

- Вы не шутите? - голос плохо ее слушался. - Нет, этого не может быть.

- Может.

- Но это… это очень дорого.

- Я рад, что тебе нравится. Так или иначе она твоя.

Щеки девчонки покрылись пятнами смущения. Казалось, ей стоило огромного труда выдавить из себя «спасибо».

- Так ты сыграешь для меня?

Она перевела на меня взволнованный взгляд, как будто чего-то ждала, чего-то, что подтолкнет ее дать согласие.

- Сыграй, - сказал я с нажимом. – Хочу услышать, как ты играешь на скрипке.

Несмелая улыбка, глаза потемнели – да, девочка привыкла к тому, чтобы решения принимал я. И ей нравилось, действительно нравилось подчиняться.

- Да, конечно, я… Я сейчас, мне нужно подготовиться, - торопливо заговорила она.

Осторожно, словно младенца, она взяла скрипку в руки и скрылась с ней за дверями своей комнаты.

Ее бегство не удивило. Мне ли не знать, как можно истосковаться по музыке. Через какое-то время из-за двери донеслись робкие звуки - привыкает к инструменту.

Впрочем, этот инструмент будет звучать великолепно, я даже не сомневался. А еще через несколько минут из комнаты раздалось тихое «входите».

Я вошел и застыл у двери.

Она стояла у самого окна, повязка на глазах, скрипка у подбородка. И все… больше ничего на ней не было…

Я не успел ничего сказать по этому поводу, как смычок коснулся струн и полились звуки. Она играла что-то нежное, страстное. И пусть ее игру нельзя было назвать безупречной, она была прекрасной.

Я застыл, не зная, чем был поражен больше: то ли мелодией, что текла из ее пальцев, то ли самой этой картиной – обнаженная девушка со скрипкой, то ли всем сразу.

В горле запершило. Я был уверен, что никогда в жизни не видел ничего более прекрасного.

И с каждой секундой, с каждым новым звуком во мне крепла уверенность: я по-настоящему хочу эту девушку. Присвоить, подчинить, забрать…

И трех дней на нее мало.

Для меня слишком мало.

Когда музыка закончилась и руки со скрипкой и смычком опустились, я стоял, не шелохнувшись, несколько долгих мгновений.

А потом сделал то единственное, что должен был сделать, хотел сделать – именно сейчас.

Стянул с себя шапку. Плевать на то, что она меня увидит.

Я не хотел больше быть для нее незнакомцем.

Подошел к ней, взял из рук скрипку и смычок и осторожно положил на трюмо. Я ведь не хочу сломать дорогой подарок! А в том, что я собираюсь сделать с девчонкой сейчас, не будет места ни нежности, ни бережности, ни осторожности.

Она стояла неподвижно, словно чего-то ждала. Стянул повязку с ее глаз, и она зажмурилась от неожиданности. А потом широко распахнула глаза.

При дневном свете они оказались ярко-синими. К черту повязки, к черту эту дурацкую секретность. Плевать, что мое инкогнито раскрыто. Вряд ли мое лицо ей хорошо знакомо. И она точно не побежит давать интервью о личной жизни звезды. В этом я тоже был уверен.

И еще кое-что мне захотелось выяснить. Странно, что только сейчас.

- Как тебя зовут?

Она посмотрела удивленно. Возможно, думала, что я и без того знаю ее имя. Возможно, я его даже знал. Только забыл. Я не слишком вслушивался в то, что говорил Габриэль о моей игрушке на три дня. Наверное, стоило… Впрочем, какая теперь разница.

- Мелисса, - тихо ответила она, с жадностью скользя взглядом по моему лицу.

- Мелисса… - повторил я, словно пробуя это имя на вкус.

Оно ей подходило. Мягкое. Легкое. Невесомое. И такое же вкусное, как она.

- А я Рэй. Вот и познакомились.

Мы пришли в ресторан и уселись за уютный столик в углу. Роза Георгиевна появилась с опозданием и сразу произвела фурор. Люди оглядывались на нее, едва не сворачивая шеи, а пожилой джентльмен за соседним столиком так впечатлился, что уронил себе на белоснежную рубашку что-то экзотическое и, сунув пустую вилку в рот, завис.

Но там действительно было на что посмотреть. Ярко-желтое платье, боа в тон ему и завершающие образ фиолетовые шляпка и сумочка. Роза Георгиевна была похожа на яркую тропическую птичку, бог знает каким образом попавшую в компанию голубей. Сияя улыбкой, она приблизилась к нам, обняла по очереди сначала меня, а потом своего внука…

На душе потеплело… Как всегда теплело в присутствии этой невероятной дамы.

В начале ужин шел спокойно и почти что мирно. Бабушка босса расспрашивала, как у нас дела, Руслан Эдуардович вдохновенно врал что-то про наше уютное гнездышко и про то, какая я отличная хозяйка. Я с легкостью пропускала его речи мимо ушей.

В конце концов мне не жалко, пусть Роза Георгиевна считает меня образцовой хозяйкой, если от этого ее жизнь станет немного лучше. Но ясная и безоблачная беседа закончилась быстро. Как только подали горячее, Роза Георгиевна окинула нас сияющим взглядом и спросила:

- Ну а свадьба-то когда?

Я почувствовала, как медленно сползаю под стул. Свадьба? К-к-какая еще свадьба?! Об этом мы не договаривались!

«Никогда!» - чуть было не выпалила я, но вовремя спохватилась и решила сменить формулировку на «Мы пока решили не торопиться со свадьбой». Только сказать я ничего не успела: меня на вдохе перебил уверенный голос Руслана Эдуардовича:

- Не волнуйся, бабуля, все будет в срок. Вот сегодня как раз собираемся подать заявление.

«Какое?» – чуть было не ляпнула я, но увидела предостерегающий взгляд моего босса и промолчала, проглотив уже крутившийся на кончике языка вопрос.

- Сегодня? Прекрасно! - сказала Роза Георгиевна. - А то я начала опасаться, что вы по нынешней моде решите обойтись гражданским браком... - она погрозила своему внуку пальцем. – Или свадьбу назначите на следующий год, а то и позже.

Я закивала. Вот-вот! На следующий год или позже - то, чего я хотела. А еще лучше обойтись гражданским браком. Это же просто идеально!

- А я, знаете ли, не вечная…– посмотрела на меня с укором Роза Георгиевна.

Я вздохнула. Неужели и она сейчас скажет, что тяжело больна и потому…

- Кто знает, - продолжила она, - может, через год на высоких шпильках уже и не смогу на вашей свадьбе отплясывать. Придется переходить на танкетку, а это так унизительно!

Несмотря на всю абсурдность происходящего, я не могла не рассмеяться. Роза Георгиевна засмеялась следом за мной. Вот оно в чем дело! В шпильках! Нет, все-таки бабушка босса – нечто потрясающее.

Но не успела я даже на минуту расслабиться, как на стол веером легли проспекты из свадебных агентств. Они явно оказались в сумочке Розы Георгиевны совершенно случайно. Как рояль в кустах.

- Думаю, праздновать будем где-нибудь здесь, поближе к цивилизации, – бабушка босса задумчиво забарабанила аккуратными пальчиками по проспектам. На ноготках поблескивал бесцветный лак. – Помнишь, тот ресторанчик, в котором мы в прошлом году мой день рождения отмечали? Мне кажется, там будет неплохо...

- Отличный выбор! – тут же согласился ее любимый внук.

О, у этих двоих, кажется, наблюдается поразительное единодушие. А то, что у меня в голове дикая каша от сыплющейся во всех сторон нежданной информации, которую я не успеваю переваривать, ­– так, ерунда. И то, что я не в силах произнести ни слова, – тоже пустяки, дело житейское. И то, что сижу и лишь глотаю воздух, как рыбка, выброшенная на берег, – ничего, пройдет.