Морозная гряда. Первый пояс (СИ) - Игнатов Михаил. Страница 18

Ватажник кивнул, и мы двинулись следом за ним. Всё, как оговорено. Два часа спорого бега по знакомым местам, час осторожного передвижения шагом, и мы добираемся до границы, за которую ещё не переходили.

— Ищем, — тихо скомандовал Гунир.

Мы растянулись цепочкой. Нам нужны травы, плоды, редкие деревья. Всё, что можно без особых усилий добыть, а затем продать. Причём желательно что-то небольшое и ценное. Нет смысла рвать телегу травы, которую удастся продать за пару зеленушек. Или рубить дешёвое дерево. А главное, мы ищем звериные тропы и места водопоев. Это кажется, что лес набит зверями. Нам же нужны не просто звери, а те, что тоже идут к небесам и перешагнули этап Закалки. Воинов. Их среди простых тварей больше, чем среди людей, ведь им легче идти к Небу, но не настолько, чтобы о них спотыкаться. Поэтому устроить засаду на тропе, где они рано или поздно появятся — лучшее решение.

Хотя, чем глубже в лес, тем чаще можно встретить места силы: поляны редких цветов; богатый исток энергии, бьющий в небо; природное сокровище, что меняет вокруг себя сам мир. Те места, где любой зверь сумеет быстрее возвыситься. Именно их выбирают своими логовами сильнейшие из зверей. Но в ближайшей округе подобного нет. И нам всё же придётся охотиться на слабых зверей, что лишь начали свой путь или не вынесли борьбы с более сильными соперниками и оказались выгнаны за пределы мест силы. Но это и к лучшему. Не стоит сразу замахиваться на кого-то подобного скальнику. Не зря ватажниками придуман именно такой подход для тренировок новичков.

Идущий правее Зимион негромко засмеялся и предложил:

— Давай, кто первый чего найдёт, тот пропускает очередь носить еду и убирать в сарае.

— Кажется, я сегодня плохо умылся, — подозрительно глянул по сторонам, проверяя, кто со мной говорит. — Слышу слова Гунира, а вижу почему-то Зимиона. Тебе нужно меньше играть с ним в кости.

— Смешно, — оценил земляк. — Так как?

Я помедлил с ответом. А почему бы и нет? Хоть какое-то развлечение.

— Согласен.

— Гуниру предложи.

Я с усмешкой развернулся в другую сторону, повысил голос, чтобы идущий в стороне ватажник меня услышал:

— Эй! Проверим, сколько знаний о травах осталось у тебя в голове?

— Чё вы там удумали?

— Кто первым найдет, — я запнулся и добавил, — траву или соберёт больше всех, тот освобождается от дежурства.

Гунир даже не задумывался.

— Идёт!

Дальше я шагал, уже не столько ища следы животных, сколько с азартом вглядываясь в заросли кустов и пятна густой травы. Не мне, новичку, тягаться с ватажником и охотником в поиске зверей. Мой шанс в другом. Здесь, где ещё деревья не слишком велики, они не могли полностью закрыть свет, и под ними зелени было вполне привольно. Ещё бы суметь верно применить школьные знания. Не хотелось проигрывать. В конце концов, у меня есть хоть и небольшой, но опыт поиска трав в тоннелях Чёрной Горы. Неужели я не смогу победить? Оставил же я себе лазейку в условии.

Ха! Я остановился у невысокого, больного и уже почти засохшего дерева. Лишь одна сторона кроны оставалась зелёной. Коснулся пальцами грубой коры — проигравшим уже точно не буду — рванул, срывая её. Она легко отделялась от ствола, рассыпаясь крупными кусками под пальцами. На белой, похожей на кость, поверхности ствола чужеродным пятном выделялась серая клякса нароста. Труховник. Не столь уж и богатая добыча. И легко доставшаяся. Уж пропустить дерево, что почти потеряло жизнь, сложно даже такому новичку, как я. Повезло, что оно оказалось точно на пути именно у меня.

— Есть! — я вонзил нож в древесину, вырезая добычу.

— И чего орать? Добычу распугаешь!

Я промолчал на ворчание Гунира из-за деревьев. Главное, что следующая уборка точно не моя. Впрочем, Зимион быстро отыгрался и даже более дорогой добычей. Недовольный ватажник даже принялся подбивать нас сменить пари на ценность добычи. Но мы лишь смеялись над его единственной, пусть и самой дорогой, травой. Мол, без костей у него выиграть не вышло.

— Хватит заниматься ерундой, — ватажник выпрямился, перестав вглядываться в траву.

— Что там?

— Эт я бы хотел услышать от тебя, ученик, — с издёвкой произнёс Гунир.

Мне оставалось лишь развести руками. Я тоже смотрел на эту едва заметную примятость в высокой, мне по колено, траве. Но мог лишь сказать, что кто-то по ней прошёл. Невысокий, лёгкий. Даже не пойму — лапы или копыта...

— Эх ты! — махнул на меня Гунир. — Не будем делать никакой засады и ждать момента. Это Панцирный Рыльник.

Я кивнул. Так, когда тебя ткнут носом, то все становится понятно — и почему трава примята именно так, и что это все таки копыта. То, что нужно для первого раза. Глуповатый зверь с простыми повадками. Основная тропа проложена между кормящими его деревьями, под которыми он подъедает плоды. Можно просто идти по следу. Зверь не будет прятаться или путать его. Особенно если идти тихо и застать его врасплох.

— Туда, — палец Гунира указал в нужную нам сторону. — Леград первый. Пусть попробует увидеть хоть что-то.

Кивнул и двинулся вперёд, честно пытаясь найти на земле и в примятой траве чёткий след копыта. Не могу сказать, что у меня вышло что-то путное. Может, просто не хватило времени, чтобы суметь приловчиться? Забавные звуки и чавканье я услышал уже через три тысячи шагов. Едва ощутимый ветер дул нам в лицо, и мы даже не пытались скрываться. Впереди показалась поляна, видимо, рыльниками же и вытоптанная до голой земли. А в центре — слива. Дикий собрат той вкусноты, что так нравится сестре. Невысокое раскидистое дерево, с которого осыпаются спелые плоды. Твёрдая кожура, что скрывает под собой сочную белую мякоть. Это то, что продаётся в городе за белую яшму. А вот так ли вкусны лесные плоды, я не могу сказать. Но зверям нравится — вон как довольно чавкают у подножия. Двое. Самец и самка. Несколько секунд, и их жизнь оборвана Лезвиями.

С них берут обычный набор. Копыта, сердце, желчь и печень. Всё, что у них приобрело необычные свойства. Остальное почти не имеет цены, во всяком случае такой, чтобы заставить ватажника волочить эту тяжесть к лагерю день-другой на своей спине. Но с нами случай другой. По меркам ватажников до фермы рукой подать. А потому мы берём всё, что только можно, начиная от тех самых копыт и заканчивая шкурами и мясом.

Первым на поляну шагнул Гунир, и, достав большой фиал с составом, перебивающим запах крови, щедро расплескал его по земле. А я подошёл к дереву и дотянулся до спелых, едва держащихся на черешке, но не упавших слив. Раскрыв одну, осторожно попробовал и не нашел никаких отличий от тех, что покупала мама. Стоит набрать. Благо всяких разных мешков мы взяли изрядно. И будет чем полакомиться вечером после тренировки. Набрав десяток пригоршней, вернулся к парням и помог разделать туши, снять шкуры и залить отваром, выпотрошить, сделать из верёвки петлю, чтобы было удобно тащить. С этим, после месяца практики на Багрянке, нет никаких сложностей. Оставить нельзя, иначе, едва зелье выветрится, набежит мелочь и сожрет все. Нужно нести с собой.

— Сколько выручим?

Для меня сейчас это важный вопрос. Дальше с мясом идти неудобно, да и время на исходе, а значит, ничего больше добыть не получится. Разве что пару трав ещё найдём на обратном пути.

— С травами, если вычесть половину Плава, — Гунир быстро прикинул, — по две, может быть, три монеты.

Рядом кхекнул Зимион. Мало. Очень мало. Даже если ничего не отдавать, то всё равно мало. Это, выходит, за месяц мы едва получим заработок работяги Закалки в городе.

— Мало, — озвучил я свои мысли. — Хуже прошлой недели. Нашим едва на еду выйдет. С Багрянки и то больше выходило.

— Чего вы спешите? — пожал плечами Гунир, оглядывая наши недовольные лица. — Первый день только.

— Нужно идти глубже, а не тратить время на эту ерунду.

К моему удивлению, это предложил Зимион, опередив меня всего на миг. Похоже, тоже нужны деньги. У него-то даже моего запаса яшмы не было.