Очень живучая тварь (СИ) - Гамма Ам Аль. Страница 23

— Так, ладно, — я покрутил головой, прислушиваясь.

В помещении воцарилась относительная тишина. Но там, за пределами бочки, слышны визг, крики и лязг железа. В городе происходит какая-то вакханалия. Творится что-то недоброе, и виной тому слава богу не я!

— Грудная жаба будет счастлива, — пробормотал, вытаскивая ещё один жетон из кучи мяса.

Черная жижа оставила в покое марионетку, заструилась обратно. Тягучая нефть собирается в кляксу за моей спиной. Снова этот текст перед глазами:

Получено: Безмозглая кукла

Выберите форму:

Мрачный двойник (атакующее)

Жидкая скорлупа (защитное)

Побудь пока шариком. Разберемся с тобой, как свалим из города. Оставаться в этом дурдоме я больше не намерен! Выбравшись из бочки-арены, нырнул к ближайшему домику, осторожно высунулся из-за угла. В миллиметре от моего носа пролетела боксерская перчатка, метнулась обратно к хозяину. Знакомый мне жуко—мужик сейчас стреляет по сторонам своим орудием смерти. Шипованный кулак то и дело устремляется в очередного енота, хомяка, варана и прочую человекоподобную образину. Каждый смертельный удар перчаткой прибавляет рогатому по уровню. Опоссумы наваливаются по трое—четверо на пробегающих мимо жителей, утаскивают по закоулкам. Особо несогласным всаживают под ребра свои клинки. Хомяки, ну те просто разбегаются, кто в стороны, кто к выходу из города. Бегут, но пытаются утащить со своих прилавков последнее, что не разграбила толпа. Вараны, богомолы, ежи и прочие мутанты — кто убегает, кто меряется в навыках с гопниками-енотами, а кто-то мародерствует под шумок, стремится поживиться на мертвых сородичах. В городе банально идет мясорубка все против всех. Во всем этом хаосе четко прослеживаются действия опоссумов. Еноты, что называется, качаются. Весь город нашептывает «шу—о—шу». Городишко заполнен мохнатыми убийцами. Но от чего все бегут? Откуда пауки—марионетки? О, вижу причину всех бед.

Шестой сектор, лич Улк—Атан, 17 ур.

Безногий старик с вывернутой в обратную сторону головой. Он так и крадется затылком вперед, не предпринимая попыток повернуться к толпе лицом. Подтаскивает свое тело, приподнимая туловище на тощих руках. Методично, целенаправленно, неотвратимо. Выбросить руки вперед — подтянуть тело, выбросить вперед — подтянуть тело. Жуткая картина. Это существо растет в уровнях, стоит марионетке отгрызть кому-то голову. Часть пауков охраняет дедка, другая часть гонит визжащую толпу к выходу. Многолапые уроды бегают по закоулкам, заглядывает под каждый камень, в каждый дом, нору, погреб. Пауки целенаправленно ищут. Что-то. Или кого-то. И вся эта лавина движется ко мне. Полчище уродов идет через деревушку, зачищая все на своем пути, оставляя позади себя обезглавленные тела.

С очередным «В—ВУХ» перчатка берсерка сбила опоссума, сделала из бедолаги решето. В последний момент енот успел раствориться в воздухе, исчезнуть. Вот только орудие смерти уже было перед его мордой. Уйти с траектории удара тот не успевал. Зулу гортанно захохотал, явно наслаждаясь. Ещё бы, енота расплющило о стену соседнего дома. Вот только радовался он недолго. За спиной закованного в латы здоровяка проявилось сразу трое опоссумов. Гопники дружно режут бедолагу своими короткими кинжалами. Клинки, что отсвечивают в темноте улицы блестящей кромкой лезвия, проникают в латы, как в масло. Берсерк орет на всю улицу, крутится вокруг оси, наобум запускает перчатку. Лишь бы попасть в хоть кого-нибудь. Но куда там. Не в этот раз, мужик. Еноты растворяются в воздухе, чтобы в следующий миг появится то сзади, то слева, то под рукой. Всаживают клинки в грузное тело рогатого.

Минуту, целую минуту, этого громилу шинковали, как качан капусты. Вокруг уже образовался океан крови. Зулу фонтанирует алыми струйками, что вытекают из его доспеха. Хладнокровно смотреть, как рогатого нарезают лоскутами, у меня не вышло. Плюнув на происходящее, попытался помочь бедолаге, натравил свои тентакли на нападающих.

- Ох, мама, - прикрыл лицо руками, разглядывая, что натворил, - лучше бы я никуда не лез.

Серая каланча по неосторожности снесла рогатому голову, пробила насквозь ближайшего опоссума. Двух оставшихся языки порубили в капусту, я даже вякнуть не успел. Всё, что оставалось - стыдливо спрятаться обратно за угол дома.

- Вы что натворили?! - зашипел я на собственные конечности. - Я не этого хотел!

Красные ленты демонстративно скрутились мне за спину, отказываясь отвечать на вопрос. Вот и помог называется, мда. Неожиданно, меня дернули за штанину. Я вздрогнул, чудом не сорвавшись на крик. Как такое возможно? Языки бдят, чужого не подпустили бы. Ещё и шар за спиной, что сразу расплескался бы по морде любого, кто рискнет подойти. Обернувшись, встретился взглядом, с кем бы вы думали?

— Фонарик? — как она тут оказалась, блин.

И где её сестра? Как она нашла меня вообще? Выглядит испуганной, юбка—сарафан заляпана кровью.

— Помоги, пожалуйста. Максим, помоги...

Вот же. Теперь и за ней присматривать. Не было печали!

— Рядом стой, — отодвинул девчушку себе за спину, снова выглянул из-за угла.

Надо сообразить куда убегать. Вариантов, в принципе, не много. Плутать между домами и двигаться к выходу из города. Главное, не словить в голову шипованную перчатку или кинжал от невидимок. Да кто там меня дергает за штанину?!

— Фонарик! Что? Куда ты меня тащишь?

— Меня зовут, меня зовут...

— Ладно, ладно. Пошли.

Девушка потащила меня по направлению к выходу, петляя между домов. Вот и отлично! На ходу разбил голову очередному еноту. Сухой язык самый прыткий среди сородичей. Он словно чует присутствие живых существ, странным образом ориентируется в пространстве. Черная клякса даже не отреагировала на угрозу. Висит матовым шаром, не шевелится. Фиг пойми, как это все работает. Надо бы уже разобраться, право слово. Надоели эти непонятки. Так, и куда ты меня притащила? А—а, так—так. Старые знакомые. Главный гопник собственной персоной и брюнетка. Еноты подловили грудастую в тихой подворотне. О, и дружки мои тут, безрукий и бывший разведчик.

— Меня зовут, меня зовут... Помоги, Максим!

— Тихо ты! — шикнул я на дрожащего фонарика. — Понял я тебя, понял. Дай, подумать!

Вот ведь хрень! Ну почему не бывает все просто? Попадись мне эта коза при других обстоятельствах, и я бы ей показал, где раки зимуют. Сдала меня енотам, дрянь! А теперь мне её ещё и спасай? Где справедливость в этом мире?!

— Ты мне ответишь за подставу, — главный гопник медленно приближается к отступающей брюнетке.

Девушку жмут к стене, теснят кольцом. Сколько тут енотов... три слева, семеро справа, гопник посередине и двое калек за его спиной. Понятно. При таком раскладе брюнетке кранты.

— Успокойся, Хромой, какая подстава? — грудастая продолжает пятиться.

По глазам вижу, сейчас начнется мочилово. Девушка просто тянет время, продумывает варианты.

— Что за тварь ты мне притащила? Какой, к черту, поедатель?!

— Кого ты мне сказал, того и притащила!

— Лича тоже ты притащила? — Хромой, он же главный гопник, потянулся к огроменному тесаку на поясе.

— Ты бредишь... — из-за спины брюнетки подымаются две черные, как ночь, дымчатые руки.

Ну, все, сейчас начнется. Еноты, как по команде, исчезли, растворились в воздухе. Главный гопник замерцал, покрываясь светящейся пленкой, кинулся к брюнетке. Черные руки широкими взмахами рассекают воздух, выбивают из невидимости енотов, запускают тех в полет. По забору с громким клекотом и мерзким чавканьем несется мясной паук, марионетка восемнадцатого уровня. Собранный из зулу и хомяков—переростков, тварь спешит присоединиться к веселью. Фонарик дергает меня за языки, бормочет свою сокровенную фразу. Надо что-то делать. Вот только в мешанине тел не разобрать что происходит. Паук крутится на месте, хватая лапами енотов. Брюнетка откатилась куда-то в сторону. Огромная черная рука перемалывает в кулаке калеку и бывшего разведчика. Второй конечностью грудастая пытается сдержать наседающего гвардейца Оʼда Всемогущего. Гопник светящимся тесаком режет на лоскуты туманную руку.