Томми и К°. Страница 1

Джером Клапка Джером

Томми и К°

История первая

Как Питер Хоуп решил выпускать журнал

– Войдите! – произнес Питер Хоуп.

Питер Хоуп был высок, худощав, гладко выбрит, имел коротко подстриженные, ниже уха, бачки. При взгляде на его волосы парикмахер со вздохом заметил бы: «Редковаты на затылке, сэр!» Но зачесаны они были с той рачительностью, которая незаменима при всяком недостатке чего-либо. Что до несколько поношенной сорочки мистера Хоупа, она своей белизной даже при самом беглом взгляде производила весьма достойное впечатление. Сорочка решительно затмевала собой прочие предметы одежды, и ее броскому виду нарочито содействовала непритязательность сюртука, главной целью которого было ускользнуть и скрыться за спиной своего обладателя.

«Я жалок и стар, – казалось, говорил он. – Во мне нет лоска. Верней, я весь лоснюсь на фоне своих новомодных собратьев. Я слишком тесен. Без меня было бы куда удобнее!»

Чтобы убедить сюртук не покидать его, владелец вынужден был изрядно поднапрячься, удерживая сюртук застегнутой нижней пуговицей. Но сюртук то и дело стремился высвободиться. Еще одним звеном, которое связывало Питера с прошлым, был черный шелковый галстук, скрепленный парой золотых булавок на цепочке. Когда Питер Хоуп сидел и писал что-то, скрестив под столом длинные ноги, стиснутые узкими серыми брюками со штрипками, свет лампы освежал и молодил его лицо и тонкую кисть, придерживавшую полуисписанный лист. Человек посторонний, увидев это, в удивлении принялся бы тереть глаза, гадая, что за наваждение, неужто перед ним и впрямь молодой щеголь начала сороковых годов. Приглядевшись, однако, он обнаружил бы немало морщинок на лице мистера Хоупа.

– Войдите! – повторил Питер Хоуп, возвысив голос, но не подняв головы.

Дверь отворилась. В комнату просунулась бледная мордашка с парой черных блестящих глаз.

– Войдите! – произнес мистер Питер Хоуп в третий раз. – Кто там?

В проеме двери пониже лица можно было заметить еще и не слишком чистую пятерню, сжимавшую засаленный суконный картуз.

– Еще не готово, – бросил мистер Хоуп. – Присядь, подожди.

Дверь отворилась шире, и внутрь полностью просочился посетитель, закрыл дверь и присел на краешек ближайшего стула.

– Откуда – из «Центральных новостей» или из «Курьера»? – спросил Питер Хоуп, все еще не поднимая глаз от стола.

Взгляд черных блестящих глаз прошелся по комнате, начав с тщательного обзора закопченного потолка, перекочевал вниз и застыл на явственно проглядывавшей посреди темени Питера Хоупа проплешине, наличие которой огорчило бы Питера Хоупа, знай он о ее существовании. Однако пухлые, яркие губы под вздернутым носиком не удосужились шевельнуться.

Мистер Питер Хоуп явно не заметил, что на его вопрос не последовало ответа. Тонкая белая рука неутомимо выводила что-то пером на бумаге. Еще три исписанных листа были сброшены на пол. Затем мистер Хоуп, отодвинувшись от стола, впервые устремил взгляд на посетителя.

Для Питера Хоупа, бывалого журналиста, давным-давно знакомого с такой разновидностью человечества, как мальчишка из типографии, бледные личики, взъерошенные вихры, грязные руки и засаленные картузы стали привычным атрибутом в окрестностях упрятанной под землю речушки Флит. Но данное существо было иного рода. Хватившись очков и не без труда отыскав их под кипой газет, Питер Хоуп водрузил их на длинный, с горбинкой нос, подался вперед и долго и обстоятельно рассматривал посетителя.

– Господи Исусе! – произнес мистер Хоуп. – Что это?

Фигура поднялась, продемонстрировав рост в пять с небольшим футов, и не спеша двинулась к столу.

Поверх облегающей синей шелковой блузы с великоватым вырезом было накинуто нечто в крапинку, в отдаленном прошлом являвшееся мальчишеской курткой; шерстяной шарф был обмотан вокруг горла так, что значительная часть шеи оставалась оголена; торчавшая из-под куртки длинная черная юбка, судя по всему, была частично обвита вокруг пояса и подоткнута под ремень.

– Кто ты? Что тебе нужно? – осведомился мистер Хоуп.

Вместо ответа непонятная личность, перехватив засаленный картуз левой рукой, потянулась вниз правой и стала задирать кверху длинную юбку.

– Вот этого не надо! – запротестовал мистер Хоуп. – Ты же… это самое… ты не…

К тому моменту юбки след простыл, зато обнажились латаные-перелатаные штаны, и, нырнув в их правый карман, грязная рука извлекла оттуда сложенный листок бумаги, расправила его, встряхнула и положила на стол.

Сдвинув очки на лоб и придерживая их над бровями, мистер Хоуп прочел вслух: «Бифштекс и пирожок с почками – четыре пенса; то же (большая порция) – шесть пенсов; отварная баранина…»

– Это из закусочной Хэммонда, – изрекло существо, – я там уже недели две как!

Питер Хоуп с удивлением отметил, что в услышанном совершенно отсутствует жаргон кокни и не проглатываются звуки, – это было столь же очевидно, как и то, что в данный момент желтый туман призрачным, неживым морем разлился по Гоф-сквер, в чем Питер Хоуп смог бы убедиться, если б поднял и раздвинул красные репсовые шторы.

– Вы у Эммы спросите. Она пообещала, что замолвит за меня словечко. Так она мне сказала.

– Послушай, уважае… – Тут мистер Хоуп осекся, снова решив прибегнуть к помощи очков. Но так как очки в данном случае оказались бессильны, их владельцу пришлось задать конкретный вопрос: – Ты мальчик или девочка?

– А я не знаю.

– То есть как?!

– А какая разница?

Тут мистер Хоуп встал и, взяв странную личность за плечи, легонько развернул ее вправо, потом влево, решив, видимо, что это даст ему какую-нибудь подсказку. Но ясности не прибавилось.

– Как тебя зовут?

– Томми.

– Томми… и фамилия?…

– Да любую подставьте. Я не знаю. У меня их столько перебывало…

– Что тебе надо? И при чем здесь я?

– Вы ведь мистер Хоуп, Гоф-сквер, комната шестнадцать, третий этаж, так?

– Да, меня зовут Питер Хоуп.

– Вам нужен кто-то, чтоб вести хозяйство?

– Ты хочешь сказать, нужна ли мне экономка?

– Про экономку ничего не говорили. Сказано было, нужен человек вести хозяйство – готовить, комнаты убирать. При мне как раз на днях в лавке был разговор. Пожилая леди в зеленой шляпке спрашивала матушку Хэммонд, нет ли у той кого на примете.

– Ах да, это миссис Постуисл, я просил ее подыскать кого-нибудь для меня. А что, ты можешь кого-то назвать? Тебя послал кто-то?

– Вам ведь не надо что-нибудь этакое готовить? Про вас сказали, мол, старичок не привередливый, хлопот не много.

– Хлопот? Нет… Ничего особенного мне не нужно… лишь бы эта особа была порядочной и чистоплотной. Но почему же она не пришла сама? Кто она?

– А я разве вам не подхожу?

– В каком смысле? – не понял мистер Хоуп.

– Почему бы вам меня не взять? Я могу постели стелить, комнаты убирать… ну и тому подобное. А уж к стряпне у меня и вовсе природные способности. Эмму спросите, она вам скажет. Ведь вам ничего этакого не нужно?

– Элизабет, – мистер Хоуп прошел к камину и взял кочергу, чтобы взбодрить огонь, – не сновидение ли это?

Услышав, что к ней обратились, Элизабет поднялась на задние лапы и, потянувшись, впилась коготками хозяину чуть выше колена. Материя брюк была тонка, и Питер Хоуп получил как нельзя более внятный ответ на свой вопрос.

– Все приходилось о других заботиться, – продолжало существо, именуемое Томми. – Чего ж ради себя-то не постараться?

– Золото мое… мне бы прежде хотелось понять, мальчик ты или девочка. Неужто ты всерьез полагаешь, что я могу взять тебя в экономки? – спросил мистер Хоуп, повернувшись спиной к огню и выпрямившись во весь рост.

– Я вам в самый раз подхожу, – последовал ответ. – С вас только кормежка и постель, ну и, скажем, шестипенсовик в неделю, и не брюзга я, как всякие.