Укрощение упрямого (СИ) - Иванова Ника. Страница 30

− Ладно, хватит сидеть. На улице дождь, так что отвези меня домой, Егерь, как обещал. — Чижик грустно улыбнулся, заметив сошедшиеся на переносице брови майора. — Не хочу каяться с такой пьянющей рожей. Мезенцев пусть поспит спокойно эту ночь, а завтра с утра я его обрадую явкой с повинной. Честно, майор. Я хочу поговорить с семьёй сначала. Им всё рассказать. Слово даю, что не сбегу. Ты меня давно знаешь. Веришь?

− Верю, − просто ответил Егерев. Нужно верить, иначе… Как же хреново разочаровываться в людях…

Майор довёз Чижова до самой арки двора. Тот, помахав ему на прощание рукой, нетвёрдой походкой, подняв повыше воротник пиджака, пошёл домой. Александр, ненадолго задумавшийся, не успел даже завести машину, как в ночной тишине прозвучал щелчок. Такой знакомый. Выстрел через глушитель. Совсем рядом. Егерев не успел даже понять «зачем», как уже выскочил из машины и побежал. Ему было наплевать, что безоружен. Но… в подворотне никого не было, кроме лежащего на мокром асфальте тела Чижова, так и не дошедшего до дома.

Глава девятая. Новый взгляд на дело и ночные тени

Утро прошло в суете. Только к полудню Мезенцев сумел собрать всех для привычной планёрки. Сказать, что особая следственная группа Мезенцева пребывала в шоке, значило не сказать ничего. Убийство их коллеги не подкосило, нет. Выбило из привычной рабочей колеи? Немного. Мезенцев снова закурил в кабинете, и Ян ничего ему не сказал. Рассказ Егерева вся группа слушала молча. И только потом, после того как майор закончил, первым высказался лейтенант Ерёмин.

− Получается, что чистильщиком был наш Чижи… Чижов?

− Да. К сожалению, я не могу утверждать, что действовал он полностью не по своей воле. У каждого человека есть право выбора и право на ошибки. И нельзя сказать, что всегда есть только один выход из сложной ситуации. Но… Чаще всего мы выбираем свой собственный шкурный интерес, − высказался Егерев, занимая своё место рядом с молчавшим Яном. — Чижова можно понять, ведь для него семья всегда была важным фактором. Только вот… Слишком много погибших не дают мне возможности снять с него вину и возложить её на злодеев. Он мог прийти к Фатееву, и генерал помог бы ему. Я бы ему помог! Мы все люди и делаем ошибки.

− Вряд ли он понимал, в какую яму его затянули, пока не утонул в грязи. — Каминский… Александр повернул голову и с удивлением уставился на напарника. Неужели в его голосе прозвучало что-то похожее на оправдание? Ян заметил его недоумение и отрицательно покачал головой. — Я ни в коем случае не оправдываю поступки Чижова. Просто пытаюсь объективно судить. Он не мыслил как преступник изначально. Им двигал страх за близких, за привычный образ жизни. Скорее всего, когда он соглашался на предложение Коваля, то не думал, что его втянут в серийные убийства. Сначала был шантаж крупным карточным долгом, потом соучастием в преступлении. Одно за другим. Классическая схема, на которую может попасть кто угодно. А Чижов не был битым опером или спецназовцем. Его привычная среда обитания — это лаборатория. Не нужно об этом забывать. Его обманули и использовали, но майор Егерев прав в одном: выбор Чижов сделал сам. Наше дело наказать тех, кто втянул его.

− Вот только у нас есть показания майора, взятые со слов Чижова. Их разговор был приватным, а значит, без свидетелей. А этого для предъявления обвинения слишком мало, − сокрушённо развёл руками Мезенцев. — Ордер нам никто не даст ни на обыск, ни на арест. Николай Иванович, что там у вас?

− Кое-что имеется, Михаил Сергеевич! Убийца ждал Чижова какое-то время. Видимо, его послали после опрометчивого, сделанного на эмоциях, звонка Ковалю. Приняв решение ждать объект у дома, а не бегать по городу в его поисках, убийца притаился рядом с аркой. Там я нашёл нечто, что в моей коллекции улик уже есть. Окурок от гавайской сигары. Такой же, как нашёл Ян неподалёку от места, где была найдена наша последняя жертва.

− Значит, в этот раз обратились к своему человеку, а не к кому-то вроде людей Дрына? Это облегчает нашу работу, − ухмыльнулся Каминский, и Ерёмин, который посмотрел на него в тот момент, вздрогнул. По его спине прокатилась холодная волна, ибо в глазах обаятельного Яна проскользнуло нечто злобное и яростное. — Что известно по Ковалю?

− Кхм, кх… − Ерёмин прокашлялся, пытаясь отогнать иррациональное чувство страха, посетившее его при взгляде на коллегу. — Анатолий Коваль, тридцать два года, бизнесмен. Сын бывшего мэра города. На данный момент у него довольно неплохая репутация для делового человека, но вот в юности он пошалил, так сказать. Тогда его отец как раз занимал свою должность и ему пришлось потрудиться, чтобы прикрыть некоторые неблаговидные поступки сына. Официально никаких дел заведено не было. Некоторые слухи ходили, что младший Коваль любил побаловаться лёгкими наркотиками, покурить травку и погонять по ночному городу. Ну, и полный набор обычных шалостей золотой молодёжи. Кстати, интересный факт всплыл. Анатолий Коваль и Марат Ховрин входили в одну молодёжную компанию. Часто тусовались вместе. И, угадайте, кто ещё часто был с ними?

− Лейтенант, не тяни кота за хвост. — Мезенцев бросил на подчинённого строгий, но довольный взгляд.

− Господин Шереметов-младший, − торжественно выдал лейтенант. — Он вообще-то верховодил в их компании, но в противоправных действиях замечен не был. Не потому, что не участвовал…

− А потому, что ни разу за руку не ловили. — Мезенцев произнёс эту фразу с таким лицом, словно только что умял кило лимонов. — Я знаю о младшем Шереметове, наверное, больше вас всех. Я вёл несколько дел, где всплывало его имя. Только привязать ни к одному не получилось. Скользкий и хитрый тип, к тому же, имеющий связи. В отличие от эмоционально нестабильного Ховрина и избалованного отцом Коваля, Шереметов осторожен и умён. Он всегда умел виртуозно обходить правила и законы, чтобы добиться своего. Сейчас он такой же. Не так давно до меня доходили слухи, что у него с отцом был конфликт. Подробностей никто не знает, ибо они не просочились за дверь, так сказать.

− Тем не менее, в деле об убийстве сводной сестры Шереметов-младший полностью солидарен с родителем, − констатировал Егерев. — Папаша даже делегировал его капать нам на мозги, что он успешно и делает.

− Если судить из вышеозвученного, то Ховрин и Коваль неплохо втискиваются в созданный мной психологический портрет. Вот только мне интересно, знали ли они в таком случае, кем приходилась Алина Нестерова их старому другу? — Каминский выдал речь и замолчал, внимательно глядя на коллег.

− Могли и не знать. Старший Шереметов только недавно вывел вторую семью из тени, − ответил на вопрос Яна шеф группы. Мезенцев покрутил в пальцах карандаш. — Алина Нестерова проживала в городе, училась здесь же, тусовалась с друзьями, но жизнь своей семьи не афишировала. Хотя для молоденькой девочки не говорить даже подружкам, что у неё крутой папа, немного странно. А её младший брат Алексей вообще до сих пор учится в Англии, приезжая только на каникулы. По высказываниям знакомых парнишка очень серьёзный, умный и воспитанный довольно строго. Шумные компании посещает редко, ночные клубы тоже.

− Всё зависит от воспитания и приоритетов, расставленных в семье. Шереметов-старший вообще не тот человек, который выставляет свою личную жизнь напоказ. Его нынешняя жена только недавно стала появляться на светских мероприятиях не как его секретарь, а как законная вторая половина. Так что о истинном положении дел Ховрин и Коваль вполне могли не знать, − добавил Егерев.

− А если всё же знали?

− Тогда у них зуб на Шереметова-младшего? — Ерёмин задумчиво прищурил правый глаз. — К сожалению, я не успел слишком глубоко покопаться в личной жизни этих господ. Времени было мало. Сегодня же продолжу.

− Угу. Давай, лейтенант. А Егерев с Каминским посетят господина Коваля для беседы. Сначала попытайтесь расспросить его о Ховрине, затем прозондируйте почву по поводу казино.

− Хорошо. — Егерев поднялся с места, когда в дверь их кабинета внезапно громко постучали, а затем и заглянули. Знакомый опер со взъерошенным видом, найдя глазами Николая Ивановича, быстро сказал: