Ты Богиня, детка! или Возвращение в Асгард (СИ) - Иванова Ольга Владимировна. Страница 13

— Так никакого организационного собрания не будет? — спросила я у Кея, уже не в первый раз. Я все никак не могла отвыкнуть от привычки сравнить Асгард с Олимпом, и в этом случае тоже. Все время вспоминала, какой веселый праздник устраивали перед началом учебного года в греческой Академии, где первокурсники успевали перезнакомиться еще до занятий и сблизиться с преподавателями. Тепло, уютно, душевно… О, боги, я все-таки скучаю по Олимпу… Очень.

А тут… Даже расписания не выдали, сказали, получим перед занятиями.

— Для первого курса сделают что-то подобное, а вот остальным, — Кей пожал плечами. — Посмотрим…

Посмотрим, да уж… Неизвестность. И здесь так во всем.

Сегодня двери главного корпуса были открыты настежь, и в них стекались вереницы студентов. Я немного замедлила шаг, не решаясь влиться в этот поток. Кей тоже остановился и почти насильно снова взял меня за руку.

— Мне надо в ректорат, — сказал, заглядывая в глаза. — Справишься сама?

— Ну я же не маленькая, — нервно отозвалась я. — И не первый день студентка. Разберусь…

— Ника, — он продолжал удерживать мой взгляд, — ты совсем не должна это делать, слышишь? Ты можешь отказаться учиться здесь, это совсем не обязательно. И никак не повлияет ни на наши отношения, ни наше будущее… Статус богини у тебя уже есть, все. И никто не требует от тебя совершенства. И уж тем более не нужно пересиливать себя ради меня. Я не стою твоих мучений…

— Я это делаю не ради тебя, — уже мягче ответила я, — а ради себя. Это в первую очередь нужно мне, понимаешь? И, пожалуйста, отпусти мою руку… На нас смотрят.

— Ты уверена? Все в порядке?

— Да…

— Тогда удачи, — моя рука получила свободу. — Встретимся на перерыве…

— Конечно, — я улыбнулась. — Скоро увидимся. — И поторопила его: — Ну иди же… А то опоздаешь. И я заодно тоже…

— Пока?

— Пока…

Ну вот я и в холле Академии Асгарда. Скажи мне кто-нибудь во время тех же Игр, что я когда-нибудь войду сюда, да еще и в роли студентки, ни за что бы не поверила! Соперники из команды Асгарда казались мне опасными и странными, а некоторые вызывали откровенный страх. И тем не менее я здесь. Обстановка холла напоминала средневековый замок: каменные стены, темные тона, преимущественно синие и красные, узкие витражные окна, сквозь которые плохо пробивается дневной свет и отчего везде царит полумрак.

Студентов в холле по-прежнему было много, только теперь они распределились на три группы. В середине каждой из них удалось рассмотреть по столу и девушек, стоящих за ними. По выкрикам и отдельным репликам вскоре стало понятно, что они раздают расписание. До занятий оставалось еще четверть часа, и я решила подождать, пока основная часть студентов схлынет: уж очень не хотелось мне толкаться среди незнакомых людей.

Мне повезло: вскоре у стола третьекурсников толпа заметно поредела, а еще через несколько минут девушка и вовсе осталась в одиночестве.

— Мне тоже, пожалуйста, расписание для третьего курса, — попросила ее, подойдя.

Она посмотрела на меня с интересом, но ничего не сказала. Протянула плотный, почти как картон, лист, после чего стала поспешно собирать свои вещи со стола, по-видимому, планируя уже уходить.

— Спасибо, — я забрала расписание и отошла в сторонку.

Написано все было витиеватым почерком, с вензелями, и пришлось приложить усилие, чтобы разобрать смысл слов. Наконец, нашелся сегодняшний день. Три лекции: «Углубленный курс Иллюзий и Перевоплощения», «Божественная История» и «Военное Искусство». И если лекция Ньерда по Истории меня сперва приободрила, то последняя, по Военному Искусству, вогнала в еще большую тоску с налетом паники: похоже, там меня поджидает позор и полное фиаско.

Так, Ника, выдохни пока… До третьей пары еще далеко, сейчас куда важней найти нужную аудиторию, и лучше бы это сделать до того, как начнется занятие. Что там в расписании? Тридцать восемь… Если в этой Академии нумерация аудитории следует тем же принципам, что и на Олимпе, да и в моем прежнем универе тоже, то нужный мне кабинет на третьем этаже.

Я осторожно ступила на лестницу, ведущую на верхние этажи. Строи студентов редели пропорционально минутам, оставшимся до первой лекции, и на третий этаж я ступала почти в полном одиночестве, лишь мимо прошмыгнул какой-то худощавый парнишка, чем-то похожий на Пашку. При воспоминании о приятеле сердце сжалось от светлой тоски. Как они там с Ханной и другими ребятами, на Олимпе? Уже, наверное, тоже спешат на занятия…

Отбросив волнующие мысли, я принялась искать глазами аудиторию с нужным номером. Та нашлась почти в самом конце коридора. Дверь была распахнута, и из аудитории доносились громкие веселые голоса и даже смех. Мои будущие однокурсники… Я замедлила шаг. Как мне себя с ними вести? Поздороваться со всеми или просто незаметно прошмыгнуть на задние ряды? О, боги, я никогда еще так тревожно себя не ощущала, и это несмотря на то, что уже давно вышла из подросткового возраста, когда важно мнение окружения. Впрочем, мне за всю мою жизнь еще ни разу не приходилось менять коллективы, быть новенькой в уже состоявшемся и сплотившемся. Школа одна, институт один, а Олимп… Так там мы с другими первокурсниками тоже были «новенькими»…

Расстояние до аудитории стремительно сокращалось, голоса становились отчетливей, смех — громче… Я сделала глубокий вдох и переступила порог.

Сперва на меня никто не обратил внимания, каждый был занят своим делом и компанией. Девушки, парни… Их было не меньше двух десятков. Ближе всего ко мне расположилась мужская группка, она-то и шумела громче всех, забавляясь над рассказами того, кто сидел ко мне спиной. Было нечто знакомое в этих широких плечах и светлом затылке, но осознать я это успела за миг до того, как меня наконец заметили.

— А это кто у нас? — один из парней, темноглазый шатен, с любопытством воззрился на меня, а за ним, как по команде, и все остальные.

Блондин тоже обернулся — и у меня сердце ушло в пятки. Это был Бернар, тот самый наглец-верзила, который доставал меня все Игры и с которым мне пришлось разделить победу в финале. По вспыхнувшим искрам в его глазах стало понятно, что и он узнал меня. Затем губы Бернара растянулись в противной ухмылке, и он произнес, растягивая слова:

— Оп-п-па… Кого я вижу? Неужто красавица с Олимпа к нам пожаловала?

— Здравствуй, Бернар, — я через силу улыбнулась. — Приятно, что ты рад меня видеть. Но не могу сказать, что взаимно.

Дерзить этому асу, пожалуй, не стоило, особенно в первый день, да еще и на глазах всех студентов, но такова была моя защитная реакция на страх, который сейчас сковывал все мое тело. Язвительные слова сами срывались с губ, и я ничего не могла с этим поделать.

Но Бернар вновь ухмыльнулся, а в следующую секунду уже нависал надо мной как скала.

— Говоришь, что не рада меня видеть, а сама помнишь мое имя, — оскалился он самодовольно. — Удивительно, разве нет?

— У меня отличная память на имена, — огрызнулась я. — Особенно тех, кто не умеет вести честную игру. Так что не обольщайся…

Его лицо в тот же миг окаменело, а взгляд стал напряженным и злым.

— Я тоже помню, как звать тебя, красавица, — процедил он. — И это плохой для тебя знак. Ника… — мое имя прозвучало угрожающе, отчего по спине пробежали мурашки.

— В чем дело? — раздался сзади мелодичный женский голос, и в следующую секунду около нас остановилась привлекательная блондинка с двумя толстыми косами, перекинутыми на грудь. — Знакомишься с новенькой, Бернар? Молодец… В таком случае поручаю тебе шефство над Никой первое время, пока она освоится в нашей Академии. Расскажешь ей что у нас тут и к чему…

— Вообще-то… — я хотела сказать, что уже и так многое знаю об этом месте и вовсе не нуждаюсь в сопровождении, однако Бернар опередил меня.

Он скорчил недовольную рожу, но выдавил из себя:

— Хорошо, Фригг.

Так вот кто это — богиня природы и женского начала, великая Фригг, жена Одина и мать Бальдра. Говорят, она обладает даром ясновидения, но никогда его не использует.