Чёрч (ЛП) - Фантом Стило. Страница 7

— Вчера ночью мы столкнулись с ним в коридоре, а сегодня утром он меня подвез.

— Он с тобой разговаривал?

Чисто технически, в тот день Пол — или, скорее, Чёрч — с Эммой не разговаривал. Но, с другой стороны, ещё как разговаривал, и уж точно он говорил с ней прошлой ночью. Тем не менее, ей ни с кем не хотелось этим делиться. Пока.

— Нет, — покачав головой, сказала она. — Так откуда же взялось прозвище «Чёрч»? Джерри никогда не говорит о религии или о чем-то таком.

— Боже мой, знаешь, просто все его так зовут. Я уже не помню, с чего это началось. Как-то в одиннадцатом классе мисс Блут, наша учительница по обществознанию, сказала, что это, наверное, от того, что он «тише церковной мыши». (Здесь снова игра слов. Прозвище «Чёрч» в буквальном смысле означает «Церковь» (англ.) – Прим.пер) Потом некоторые ребята попытались называть его «Мышью», но это продлилось недолго.

— Да? И что же им помешало?

— Помнишь, я говорила, что по слухам Чёрч избил одного парня за то, что он его дразнил?

— Да.

— Да, вот примерно в это же время они и перестали звать его «Мышью».

Эмма отвернулась и снова взглянула в окно, на «Хонду-Цивик». Он казался таким тихим и спокойным, что было трудно себе представить, как Чёрч кого-то избивает. Но он был высоким, подтянутым, в отличной физической форме. Если в старших классах он выглядел также, то ему не составило бы никаких проблем кого-нибудь избить.

«Странный. Стейси права, он определенно очень странный парень».

Первым уроком сегодня у нее была биология. Между ней и следующей парой шел получасовой перерыв — Эмма специально выбирала идущие друг за другом предметы, чтобы у нее не оставалось много свободного времени. Ей не хотелось часами бесцельно бродить по кампусу между занятиями. У нее не было ни работы, на которую она могла бы пойти, ни денег, которые могла где-нибудь потратить, поэтому лучше было провести это время с какой-нибудь пользой.

Она зашла в уборную и немного привела себя в порядок. Почистила зубы, расчесала волосы, а потом ни с того, ни с сего решила сделать лёгкий макияж. Всего лишь пудра, чтобы убрать блеск, и немного туши для ресниц, чтобы подчеркнуть глаза. В довершение ко всему – лёгкое прикосновение гигиенической помады, и она оказалась вполне довольна собой. В дело вернулась цветущая Эмма. Неспящая ночами, бухающая водку, выбалтывающая секреты и ебанутая на всю голову Эмма была упрятана подальше.

— Ты мило выглядишь, — заметила Стейси, когда они встретились на их общем занятии по математике.

Эмма чуть не застонала. По-видимому, они и впрямь стали подругами. Она не знала, как к этому относиться; на этом этапе ее жизни ей совсем не хотелось заводить друзей.

Занятия проходили в лекционном зале со ступенчато расположенными рядами сидений. Девушки прошли пару рядов и заняли два соседних места.

— Да, я сегодня утром вроде как примчалась на учебу прямо с кровати, — усмехнулась Эмма и, достав свою курсовую работу, начала ее просматривать.

— Я это поняла.

Вокруг еще слонялся народ; кто болтал с друзьями, кто просматривал домашнее задание, когда вдруг в аудиторию вошел мистер Харкер. Все тут же затихли, но не из уважения к учителю. Нет, все затихли из-за того, кто вошел вслед за ним.

— Что он тут делает? — шепотом взвизгнула Стейси.

Эмма увидела, как Чёрч прошел через зал и сел за учительский стол.

— Честно говоря, понятия не имею, — прошептала она в ответ.

— Студенты! Добрый день! — обратился к ним мистер Харкер. — С возвращением в мир математики. Вы, очевидно, заметили в нашей аудитории новый субъект, и нет, дамы, он здесь не ради вашего удовольствия. Мистер Логан до конца семестра будет моим ассистентом.

Эмма всматривалась в лицо Чёрча, пытаясь понять, рассердила ли его шутка на счёт его внешности. Он и бровью не повел, хотя некоторые из его новых учеников таращились на него во все глаза. Либо их не отпугивал его статус «странного», либо они были не местными и попросту этого не знали.

— Боже, ты только взгляни на Марси Макинтош, — театральным шепотом простонала Стейси. — Она вывалится со своего места, если не успокоится.

Эмма посмотрела на первый ряд и увидела грудастую девушку, которая очень вызывающе склонилась над столом.

— Если она не будет осторожна, то вывалится не только со своего места, — фыркнула Эмма.

Стейси засмеялась.

— По крайней мере, это привнесло бы в наш день немного веселья.

— Постой-ка… Макинтош… а это не та девушка, которая, как ты сказала, с ним спала? — спросила Эмма, указав карандашом на два предмета их обсуждения.

— Да. Ну, то есть, это она так утверждает. Чёрч точно это никак не комментировал, поэтому, кто знает. Но я не могу представить его занимающимся сексом, а ты?

Да. Да, Эмма могла, да еще как. Из-за этого у нее возникло странное ощущение. Она задумалась о словах матери. Чёрч был другим, это уж точно. Она сама ему удивлялась. Совершенно очевидно, что вербально он не общался. К тому же он фактически был ее сводным братом. Поэтому представлять его голым или то, как он к ней прикасается и смотрит на нее своими безумными глазами, было бы очень неправильно.

«Со мной что-то не так. На этот раз даже больше, чем обычно. Мне нужно быть с ним очень осторожной».

Эмма решила не обращать на него внимания. Он испытывает к ней примерно те же чувства, что она к баклажану, думать о нем в плане секса просто смешно. Сосредоточив свое внимание на учителе, она принялась записывать все, что он говорил, и изо всех сил пыталась это понять. Всё что касается математики, всегда было ее слабым местом. Вскоре она потерялась в буквах, цифрах и символах, пытаясь во всем этом разобраться.

— На следующем занятии, — стал закругляться учитель, спустя почти полтора часа. — Мы пройдем с восемнадцатой по двадцать четвертую главу. Обратите пристальное внимание на уравнения в двадцать второй главе. О! И позаботьтесь том, чтобы оставшаяся часть дня прошла у вас просто потрясающе.

В ответ на его последнее замечание кое-где раздались смешки и аплодисменты, но Эмму это не волновало. Она наклонилась и стала сражаться со своей сумкой, пытаясь засунуть в нее учебник и блокнот.

— Он на тебя пялился.

Эмма подняла голову. Она и забыла, что рядом стоит Стейси.

— А? Мистер Харкер? — оглядываясь по сторонам, спросила она.

— Нет, глупая. На тебя пялился Чёрч.

Её взгляд тут же скользнул к большому деревянному столу в углу аудитории. Чёрч по-прежнему сидел там, но читал тест, делая в нем пометки красной ручкой.

— Он работает, — заметила она.

— Это сейчас он работает, — поправила ее Стейси. — Но примерно на середине урока он повернулся и смотрел на тебя. Он отвернулся всего минут десять назад.

— Ты полчаса смотрела, как он на меня пялится? — Эмма рассмеялась и, поднявшись, закинула на плечо сумку.

— Нет, но я все время оглядывалась. Я никогда не видела, чтобы он на кого-нибудь пялился, во всяком случае, не так. Думаю, ты ему нравишься.

— Как я могу ему нравиться? Он меня совсем не знает.

— Ты с ним живешь, разве нет?

— Да, но всего пять минут. Поездка на машине этим утром не считается, и я все время жаловалась на свою мать. Скорее всего он на меня пялится, потому что придумывает, какими способами меня лучше убить и навсегда избавиться от своей надоедливой новоиспечённой сводной сестры, — пошутила она, сбежав по ступенькам к двери.

Стейси сменила тему и, вновь войдя в роль рекламного автофургона, заговорила об очередной предстоящей вечеринке. О каком-то важном событии в эту субботу, куда все собирались, и на этот раз Эмма просто обязана прийти.

Эмма слушала её вполуха. Выходя в коридор, она оглянулась и обнаружила себя в плену больших голубых глаз Чёрча. Снова этот взгляд, который пронзал ее насквозь. Ей казалось, что он смотрит прямо в ее истерзанную душу.

«Мне плевать, представляет он меня голой или мертвой, или чем-то средним. Я просто хочу, чтобы он всегда на меня так смотрел».