Чёрный сектор (СИ) - Шолох Юлия. Страница 11

Саблезуб снова развеселился, крикнул:

— Шпрот, товарищи курсанты желают знать, что ты наделал?

— Подожди, сейчас не до вас.

Голос Шпрота звучал словно сквозь стену воду.

— Что? — Прошипел курсант, угрожающе размахивая кулаком. Те, кто стояли поблизости, поспешно отошли.

После нескольких секунд Шпрот неуверенно добавил:

— Мы смещаемся.

Курсант замер.

— Что значит смещаемся? — Переспросил Саблезуб.

— Шпрот, зайка, лучше бы тебе отойти от управления! — С нервным смешком сказала Зои.

— Тут… — Шпрот словно растерял все слова. — Мы, кажется, это…

Курсант вдруг наклонился к микрофону и рявкнул:

— А ну отвечать коротко и по делу!

— Корабль падает.

— Что значит — падает? — Курсант скривился. — Корабль не может упасть, сморчок! Он в космосе!

В ответ только сопение. Шпрот молчал.

— Может, точка выхода без ручной коррекции оказалась слишком близко к поверхности планеты? Тогда корабль может притянуть гравитация. И мы рухнем на поверхность, — снова вставила свои пять копеек Снежная Дева.

— Что ты сюда прилезла со своими паническими настроениями? — Чёрный Огонь закатил глаза. — Сидела бы себе в каюте, крестиком вышивала.

Снежная Дева не ответила, она словно и не слышала, только смотрела куда-то себе под ноги.

Происходящее казалось Кире настолько бредовым, что, возможно, это сон? Ей просто снится страшный… вернее, до нелепого тупой сон? Да уж… Не повезло. Лучше бы ей снились тропики, пляж или бабочки.

И тут взвыла сирена.

Дежавю.

“Внимание. Всем находящимся на борту корабля немедленно отправляться к спасательному катеру. Отсчётное время отстыковки катера — семь минут. Время до предполагаемой гибели корабля — двенадцать минут”.

Если это был сон, то какой-то слишком реалистичный.

Кира ещё успела увидеть перекошенное лицо Саблезуба. Ага, видимо пугать эвакуацией других веселее, чем столкнуться с ней самому. Это она ещё успела подумать.

А потом её накрыла паника.

Все бегали. Орали. Толкались. Главный курсант кричал что-то резкое, выпучив глаза и тряся кулаком, который так и не успел разжать. После его крика, похожего почему-то на речитатив, остальные курсанты развернулись и куда-то дружно бросились рысцой. Кира, ни на миг не задумавшись, побежала за ними следом.

Ей казалось, если она упустит из виду курсантов, то всё, останется одна посреди одинаковых пустых коридоров. Просто не найдёт путь к катеру. Это была самая настоящая паника — дикая, некрасивая и неуправляемая. Кира никогда не думала, что такая паникёрша. Предпочитала считать, что в случае чего сможет взять себя в руки и принимать холодные, расчётливые решения. Ага, как же! Сейчас она ни о чём не думала, просто бежала куда-то, сердце так сильно билось и дёргалось, будто вот-вот выпрыгнет наружу и шмякнется на пол, воздуха не хватало, и всё время что-то глухо звенело в ушах.

В прошлый раз было проще, потому что поблизости были взрослые. Капитан ждал у входа в катер. Вокруг было полно людей, которые понимали, что происходит и знали, как правильно поступить.

Сейчас же эвакуация отягощалась тем, что происходило непонятное. А вокруг только Саблезуб, Пустота или им подобные личности.

В люке спасательного катера, который был размером с нормальную дверь, образовалась толкучка. Все спешили, пытались пролезть дальше от входа, хотя места по всему катеру были одинаковыми. Кира пробилась вперёд, прошла чуть вбок, опёрлась рукой о стену катера и остановилась. Она почти не могла дышать. Она потерялась и просто не понимала, что делать. Она в катере. Что дальше?

Кто-то дёрнул её вниз и усадил в кресло. Наклонился, вытащил и застегнул ремень безопасности.

Это был Никита. Он был совершенно спокоен. Наверное. Его губы не дрожали, глаза не моргали каждую секунду, как у Киры. И он не бегал вокруг с воплями, а работал с таким невозмутимым видом, будто всё идёт в штатном режиме и повторяется каждый божий день.

Щелчок закрытого замка, затянутый фиксирующий ремень, потом кислородную маску, которую он повесил ей на шею. Никита чётко проделал всё, чего требовала инструкция действий в экстремальной ситуации. Инструкция, о которой Кира и не вспомнила.

Она, наконец, поймала его взгляд. И прошептала:

— Мы умрём?

— Я не знаю.

Глаз он не поднимал. На щеке проступила длинная царапина, а ворот тёмно-серой футболки был вытянут, будто за что-то зацепился. Кира отчего-то ясно увидела эти мелочи, и запомнила их, будто разум попытался ухватиться за что-то обыденное, чтобы не утонуть в панике.

— Дыши медленно и глубоко.

Кира тут же послушалась. Действительно, стало легче.

Пристегнув ремни и проверив надёжность креплений, подёргав их хорошенько, Никита отошёл. Противоположный ряд кресел занимали курсанты — чётко и быстро. Каждый пристёгивался самостоятельно.

Рядом в кресло упала и забралась с ногами Пустота. Она выла. Длинные волосы успели каким-то непостижимым образом скататься в сосульки.

— Сядь нормально и пристегнись, — прошептала Кира. Глубоко вдохнула. Сирена завывала, корабельный голос отсчитывал время. Оставалось тридцать секунд. — Дыши медленно и глубоко. Давай!

Пустота, не прекращая подвывать, села рядом и стала пристёгиваться. Потом схватила Киру за руку, вцепилась в неё, как коршун.

— Не отпускай меня! Пожалуйста!

— Не отпущу.

Все кресла вокруг уже были заняты. Кира рассматривала народ, и чувствовала, что её трясёт. Где девчонки? Они здесь? Или остались в каюте? Вокруг в основном курсанты. Но вон… Ахлейн, а за ним Зои, а потом Анита. Анита здесь, значит, девчонки успели. А остальные? Сколько на корабле было народу? Три дюжины студентов, чуть меньше курсантов. Или больше?

А дальше катер вздрогнул, заскрежетал и стартанул.

Кира закрыла глаза. Её сильно прижало к креслу. Но всё в порядке, это нормально, отстыковка сработала, они в безопасности.

Полёт продолжался всего несколько минут. Наверное, катер должен был отлететь на безопасное расстояние от корабля, подать сигнал бедствия и ждать помощи. Вначале так и было, но после катер как-то странно накренился, его развернуло вокруг оси и затрясло. Не так, как при обычном полёте. А потом будто дёрнуло и резко куда-то потащило.

Объяснение такому полёту в голову пришло только одно. Яркой вспышкой, полным осознанием, настоящей бедой.

Кажется, со стыковкой опоздали. Или неправильно рассчитали время. И сейчас катер, как и корабль, попал под гравитацию и падал… падал на какую-то планету. Стены трещали и если открыть глаза, то, наверное, можно будет увидеть, как тонкие панели ходят ходуном. Как по ним плывут волны от давления, как они приподнимают их раз за разом, всё выше и выше, пока, наконец, не сломают. И в щели тут же хлынет ледяной воздух, и яркий свет, и… катер развалится.

Вниз упадут только горящие куски.

Кира не смотрела. Она изо всех сил жмурилась, сжимая руку Пустоты.

А потом катер развалился.

Глава 3. Зажигалка

Это было что-то… Это было. Она жива.

Кира разлепила глаза. Болело всё. Но катер не двигался, не горел и не развалился. А должен был?

Она нахмурила лоб, пытаясь вспомнить. Они летели? Падали? Или что? И корабль… взорвался? Или нет? Вот он, целый…

Кира ничего не помнила. Левое запястье пронзило болью. Это Пустота так и продолжала сидеть, всхлипывая, и сжимать руку Киры мёртвой хваткой. Та уже онемела.

— Отпусти. — Прохрипела Кира. Пустота не послушалась и пришлось с силой дёргать рукой. Кисть закололо, когда она освободилась и стало восстанавливаться кровообращение. Соседка тут же сжалась и спрятала руки на груди, завесилась волосами.

Потом пришлось заново учиться дышать. Пахло гарью, металлом и пластиком, но огня не было видно.

Неизвестно через сколько времени Кира встала. Большая часть сидений уже опустела. Несколько человек осоловело хлопали глазами, приходя в себя, ещё часть брела по проходу к открытому люку, из которого лился свет.