К нам осень не придёт (СИ) - Шелкова Ксения. Страница 13

Глава 4

Елена зашла к отцу в кабинет, дабы пригласить того к обеду. Папенька, казалось, был чем-то сильно рассержен, однако не забыл небрежно поздороваться с младшей дочерью и осведомиться о здоровье Анет.

— Я ещё не успел зайти к ней сегодня, — добавил отец. — Да и боязно что-то…

— Отчего же боязно, папаша? — внутренне замирая, спросила Елена.

В её памяти ещё было свежо происшествие в спальне Анны — а о том, что происходило не далее, как сегодня утром между нею и Владимиром, Елена боялась даже вспоминать. Её тело всё ещё хранило прикосновение его сильных горячих рук, когда он подхватил её и прижал к себе. Думая об этом, она закрывала глаза от смущения и низко опускала голову. Зачем он это сделал?! Как он мог, когда их с Анет свадьба уже назначена?

Елена старалась уверить себя, что со стороны Владимира это был знак внимания, услуга из вежливости будущей родственнице. Верно, он всего лишь хотел, чтобы она не промочила ног, переходя лужи во дворе! И всё-таки… Его прерывистое дыхание, загадочно-печальный взгляд, устремлённый на неё, «простите», произнесённое шёпотом! Больше он ничего не сказал ей в то утро. Так невыносимо неловко было под его пристальным взглядом, что Елена не выдержала и сбежала в комнату к сестре. Она надеялась, что общество Анны послужит дополнительной преградой для её невозможных, греховных мыслей и поможет вернуть обычное спокойствие и смирение. В какой-то миг Элен даже собралась признаться сестре во всём — пусть та рассердится, пусть побранит её как следует — лишь бы не оставаться больше наедине со своим смятением!

Но, увы, Анет было вовсе не до неё, Елены. И не до Владимира. Став свидетельницей необъяснимого чуда с вороном, улетевшим с картины, Элен даже забыла на миг обо всём другом. А на вопрос «что же это такое было?», Анет посмотрела на неё блестящими глазами, и ответила: «Я бы непременно рассказала тебе всё, если бы знала. Но я не знаю, моя милая, я сама ничего не понимаю».

Элен испуганно вздрогнула, осознав, что папенька что-то говорит, а она, занятая своими мыслями, не слушает.

— …Вот я и думаю, а вдруг не просто так она о матушке родной вспоминает, да видения ей являются? Ведь княжна-то моя, Алтын, как раз в эти майские дни и пропала тогда. Сколько лет прошло, а я по сей день чуть не каждое мгновение помню.

Отец тяжело опустился в кресло, сильно потёр ладонями лоб.

— А что же, вы, папаша, тоже думаете, что маменька Анет вовсе не погибла тогда? — осмелилась спросить Елена, проглотив мгновенное, острое чувство горечи от слов отца «княжна моя».

— Откуда же мне знать… Тоже?! Получается, ещё кто-то так думает?

Алексей Петрович мгновенно вскочил с кресел, схватил Елену за плечи, встряхнул.

— Ты это о чём? Или Анет говорила что? — требовательно спросил он. — Ей опять мерещилось? Что она тебе рассказала?!

Елена печально вздохнула. Всегда, всегда у папаши на уме лишь Анет да её пропавшая маменька, Алтын Азаматовна!

— Н-нет… — нерешительно ответила она. — Уже почти ничего. Последние дни ей больше и не мерещится. Мамаша сестрице всё какое-то снадобье даёт, ей и полегчало.

Алексей Петрович глубоко вздохнул, уселся, откинулся в кресле. Тучи за окном давно рассеялись, вместо них по небу быстро летели лёгкие облачка; погода для петербургского июня была великолепна.

— Коли Анет правда лучше, скажешь матери, пусть теперь же начинает готовиться к переезду в Стрельну. Аннушке свежий воздух, покой нужен; там и совсем поправится. Да чтоб долго не мешкали: через три дня увезёте её на дачу, хоть с ног сбейтесь! Владимиру Андреевичу поклон передайте: будет посещать вас, а свадьбу тогда попозже, в сентябре сыграем.

Елена молча кивнула, едва сдерживая очередной вздох. Вроде бы отец не сказал ничего для неё нового, и всё же…

— Да ведь Владимир Андреевич нынче здесь, папаша. Он Анюту приехал навестить, остался пообедать с нами.

— Здесь? Ну-ну, ладно, пусть навещает, — проворчал отец. — Я к обеду не выйду, а ты вот что: извинись за меня перед графом и пришли-ка Анет ко мне пока, видеть её хочу.

— Да, папаша. Может быть, приказать Любе принести для вас прибор сюда?

— Не нужно, не голоден. — Отец снова потёр лоб и лицо. — Что-то тяжко мне, душно, сердце заходится. — Он перевёл глаза на лицо младшей дочери, которая начала было что-то спрашивать, отмахнулся: — А ты ступай-ступай, нечего тут квохтать. Матери скажешь про отъезд, меня пусть не беспокоит. Анюту сюда пришли, не забудь.

***

Елена передала матери отцовский наказ и зашла на минуту к себе. В последнее время их упорядоченная жизнь, казалось, летела куда-то кувырком. Знакомство с Владимиром, помолвка Анны, её болезнь… И сегодняшний день, что состоял целиком из непонятных, да что там — неправдоподобных вещей! Елена глянула на себя в зеркало, пригладила волосы, подумала — не переодеться ли, не выбрать ли платье поярче? Если кликнуть Любу прямо сейчас, они могут успеть. Но тут же ей представилось, что она потеряет драгоценное время, тогда как можно вместо этого пройти в гостиную, и снова — пусть даже в присутствии матери и сестры — увидеть Владимира!

Она ещё раз поглядела на себя в зеркало и немного удивилась. Откуда-то на щеках появился румянец, глаза взволнованно блестели — Елена даже показалась себе не такой некрасивой, как всегда.

Она выпрямила спину, подражая Анне, постаралась так же гордо вскинуть голову. Последние дни Елена ненавидела свою ужасную привычку сутулиться и вечно смотреть под ноги. Почему, ну почему матушка никогда не поправляла её, не растолковывала, что надо быть как Анет: держаться прямо, смотреть на мужчин уверенно и немного свысока, не робеть, не прятаться? Впрочем, улыбаться и звонко смеяться, подобно сестре, Елена стеснялась неспроста — собственные зубы представлялись ей большими и длинными, как у лошади, тогда как зубки Анет, были мелкими и белоснежными, точно жемчуг! Матушка, Катерина Фёдоровна, слыша все эти разговоры, лишь печально вздыхала, прижимала голову дочери к своей груди, шептала: «Что ты, родная, да ты же у меня миленькая, хорошенькая, ты лучше всех». Елена же от этих слов испытывала лишь досаду и горечь. Не научила её мамаша привлекать мужские взоры — так хоть не пыталась бы утешать пустыми словами! Как будто сама она правды не видит!

В гостиной, в ожидании обеда уже восседали Катерина Фёдоровна, Владимир и Анет. Сестра в жёлтом шёлковом платье, с распущенными волосами показалась Елене прелестной, как никогда. Томность движений, бледные щёки и синеватые тени под глазами, казалось, только украшали её. Анна полулежала в кресле, обмахиваясь веером; взгляд миндалевидных глаз был устремлён на портрет княжны Алтын Азаматовны.

Сидящий неподалёку Владимир буквально пожирал Анет взглядом… Впрочем, при виде Елены он тотчас вскочил. Стараясь не смотреть на него, Елена поцеловала Анну в лоб, спросила о самочувствии и передала наказ отца зайти к нему в кабинет.

— Мне показалось, папаша нездоров, — прибавила она. — Он не желает кушать, и приказал, чтобы его не беспокоили.

Мать бросила на Елену вопросительный взгляд.

— Не велел ли что-нибудь подать в кабинет?

— Ничего, маменька. — Елена развела руками. — Только вот сказал, чтобы к отъезду спешно готовились.

Мать кивнула; она выглядела спокойною. Это было странно: все в доме привыкли, что Катерина Фёдоровна всегда сильно волновалась, если заболевал глава семейства. Сейчас же её мысли будто были заняты каким-то более важным предметом.

Анет сложила веер.

— Пойду, навещу папеньку, мы ведь и правда с ним сегодня не видались. Мамаша, зовите всех к столу, не ждите меня.

***

Владимир почтительно продолжал стоять, ожидая, пока та или другая из сестёр Калитиных обратит на него взор. Одинаково опасно было бы и проигнорировать Елену, и выказать к ней при всех чрезмерное внимание. Он чувствовал себя идущим по острому лезвию, но инстинкт подсказывал, что с Еленой может всё получиться, даже очень может! Надо лишь соблюдать осторожность.