Цифрогелион (СИ) - Вайнберг Исаак. Страница 39

Чарли, обезглавленный, лишённый рук и ног, с выломанной грудной клеткой, лежал в тёмном углу среди поломанных ящиков. Тут же валялся компактный офицерский коломёт. Голову Чарли я так и не обнаружил, но понял, что это именно он, когда обыскал его карманы и нашёл пропитавшийся кровью блокнот, на кожаной обложке которого было выдавлено его имя.

Я отставил коломёт в сторону, сел на один из уцелевших ящиков, поставил на другой фонарь и открыл блокнот.

Читать записи, не связанные с последним делом, я посчитал неуместным, так что перешёл сразу к последнему делу, так как эти записи касались и меня, ведь именно меня послали заканчивать его работу.

Это дело значилось в блокноте, как «дело о будоражащих Губернатора нападениях», записи были разделены по дням:

День первый

Преодолел границу. Старший офицер всеми силами уговаривал идти ночью, приводя в поддержку своего предложения самые убедительные доводы. Маманька часто повторяла, что мне можно приписать массу грехов, и притом совершенно справедливо, но среди них никогда не было глупости. Так что я, разумеется, пошёл днём.

Без приключений добрался до ближайшего населённого района, и тут судьба посчитала, что мне скучно живётся (а она не любит, когда кто-то скучает), и предложила мне сыграть в увлекательную игру на смекалку, по совершенно малоприятным правилам которой мне предстояло отвертеться от повешения на фонарном столбе.

У этих людей страшная беда — какой-то подлец активировал Дар, результатом коего стала страшная и мучительная смерть для каждого. Но, видимо, этот дар имеет какую-то ограниченную зону действия, так что пострадали только местные.

В первый же день узнал, где больше всего страдают от чудищ. Вот так надо работать. Выдвигаюсь к затопленным районам. Если я умер по пути, а вы нашли мой блокнот, то знайте: я шёл к Губернатору Старого Города.

День второй

Я пришёл как раз вовремя — местный Губернатор собирает отряд для похода на чудищ. Говорит, что знает, где они. Я присоединился к отряду: идём в Западные районы.

Иоши уже был тут. Губернатор сказал, что он отправился в Западные районы и не вернулся. Говорит, что предлагал ему сопровождение, но тот отказался. Я ему верю: Иоши даже в кабаки ходил один, и когда проститутки предлагали ему услуги, отвечал: «Я сам».

Выдвигаемся утром.

День третий

На дороге на нас напали эти чудища. Мы устроили привал в одной из подворотен, чтобы нас не было видно из окон, и выставили караул на обеих прилегающих улицах. Потом услышали вопли. Солдаты бросились было на помощь к кричавшим, но едва выбежали из арки, как сразу припустили обратно с полными ужаса глазами.

Теперь мы заперлись в каком-то подвале. Я было думал, что мы оторвались, как вдруг в двери начали ломиться. Не знаю, сможем ли мы отбиться, но те, кому удалось увидеть чудищ вживую, уверены, что нам конец.

Я отошёл ненадолго, чтобы спокойно написать это сообщение. Хотя вряд ли вы его найдёте. Не хочу оказаться совсем уж бесполезным, так что вот какие у меня мысли:

Во-первых, я думаю, что они чувствуют жизни на большом, даже огромном, расстоянии. Конечно же, основную работу сделал Губернатор, ведь это он говорил, что они считают, будто бы чудовища нападают на тех, у кого больше жизней, но почему-то он не пошёл в своих логических измышлениях чуть дальше и не предположил, что именно Время приманило чудовищ в Старый Город.

Думаю, именно потому что Губернатор приказал хранить лишнее Время в банках, надёжно спрятанных под землёй, чудовища начали искать новые места для охоты. Но так как остальные районы Старого Города крайне бедны, то чудовища всё чаще стали наведываться к нам в Северную Столицу.

Так что, эти твари не только охотятся за Временем, но и отлично чувствуют его, притом, как мне кажется, на многие десятки километров.

Отсюда идея: можно попробовать сделать приманку и заманить этих тварей в ловушку. И убить к чёртовой матери.

Ну и во-вторых, я хочу описать этих тварей — возможно, это окажется вам полезным. Сам я их не видел, но успел расспросить перепуганных до смерти вояк, которым повезло меньше. Эти твари — какой-то ужасающий и…

На этом последняя запись обрывалась…

Видимо, Чарли услышал, что твари ворвались в подвал, и поспешил спрятать блокнот в карман, чтобы, если кто-нибудь найдёт его тело, то обязательно обнаружил и его.

Я знал, что у Чарли была жена и три дочери, поэтому убрал его блокнот в свой карман, чтобы, если мне повезёт больше, чем ему, и я останусь жив — передать записи его жене.

Пока я шёл к выходу из подвала, освещая себе путь фонарём, в голове моей почему-то крутилась всего одна неприятная мысль: это из-за меня погибли все эти люди. А из-за Чарли погиб предыдущий отряд.

Если чудовища действительно чувствуют Время на большом расстоянии, то именно я и привёл их в квартиру, в которой мы прятались. Если бы эти несчастные перепуганные люди спрятались бы в той квартире без меня — остались бы в живых. Возможно, и нападение на колонну случилось лишь потому, что чудовища узнали о нашем скором прибытии, почувствовав моё Время…

А ведь Губернатор сказал мне об этом почти прямым текстом. Но я думал, что для ста пятидесяти вооружённых бойцов с шагающей машиной в качестве поддержки, чудовища не станут серьёзной проблемой. Так думал и Губернатор… Он даже не предложил мне оставить Время на хранение, а может, посчитал это неуместным, ведь я гость из Северной Столицы — как он посмеет предложить мне такое? Но почему об этом не подумал я сам? И почему не вспомнил, когда мы оказались в чёртовой квартире? Хотя… Что бы я мог сделать? Время нельзя просто выбросить — только передать другому человеку или переместить в ячейку для хранения…

Я мог уйти… Мог уйти и пожертвовать собой ради них всех… И я знал, что именно так и поступил бы, если в нужный момент включил голову и понял, что представляю опасность для этих людей. Но я не включил, и теперь все они мертвы. Чёртов идиот…

Но если они нашли нас из-за моего Времени, то почему не тронули его источник — меня самого?

«Оставили на сладкое» — вспомнил я вывод, к которому пришёл чуть ранее, в той самой квартире.

Ладно — мне нужно убираться отсюда. Убираться как можно быстрее: прыгнуть в экипаж и ехать в город. Я должен остаться в живых. Нет — не ради себя, а ради всех тех, кто погиб этой ночью. Мы соберём людей, устроим ловушку, заманим туда этих тварей и убьём их всех…

Я вернулся к выходу из подвала, повесил фонарь на пояс и поднялся во двор. Держась стены, я вышел на дорогу и, пригнувшись, перебежал улицу. Снова прижавшись к стене, я побежал дальше, постоянно оглядываясь по сторонам и бросая опасливые взгляды вверх, ожидая нападения чудовищ.

Но на меня не напали ни на улице, ни когда я бежал сквозь двор, ведущий к месту вчерашней остановки.

Наконец я выбежал на улицу, где ночью остановилась наша колонна. Тут произошла настоящая бойня… Сотня изуродованных, искромсанных тел, хаотично разбросанных по улице, реки крови, а среди них, словно корабли возвышаются экипажи…

«Сдавая задним ходом, придётся проехать по мёртвым телам» — почему-то подумалось мне. Но, думаю, эти бойцы простили бы меня — в этом нет желания оскорбить память о них. Они были солдатами и умерли солдатами. Да, перед смертью их охватила паника, но все запомнят их как героев, дравшихся до последнего — я об этом позабочусь. В подобной ситуации любой мог потерять контроль — это не должно оставить грязный след на памяти о них.

Отбросив посторонние мысли, я побежал к офицерскому экипажу. Дверь была по-прежнему распахнута. Переступив через лежавшее у ступеней тело, я поднялся внутрь, и меня окатило волной отчаяния...

Офицерский экипаж состоял из пяти отсеков: в заднем был полевой штаб, где офицерский состав занимался планированием; в четырёх передних: пассажирский салон (там размещался пилот и стража), псарня (где размещались боевые псы), а между ними, создавая узкий коридор, были установлены генераторные, в каждой из которых размещалось по две лошади. Двери в обе генераторные были раскурочены, и мне даже не надо было заглядывать внутрь, чтобы понять: лошади были убиты.