Никита и Микитка(Исторический рассказ) - Ян Василий Григорьевич. Страница 6

Хозяин лукавым глазом подмигнул степенно сидевшим родителям и, взглянув на мальчиков, испуганно выстроившихся вдоль стены, сказал:

— Пусть и будет так, как ты говоришь! Поучай их всяким добротам и их постарайся приохотить к книжному ученью. У меня во дворе есть для тебя изба, в ней уже заготовлены и скамьи, и стол, и полки, и книжицы. В эту избу вы идите и с богом начинайте трудное, но светлое дело.

Учитель поклонился и сказал:

— Дозволь, государь, твоему людишке, мастеру Кузьмишке, еще слезное моление вымолвить. Прикажи твоему домоправителю от квасорассоленных плодов запасцу отсыпать и от пресветлые твоея трапезы говяда или свининки выдать.

— Это ты получишь.

— Со всеми сими желаем и птах водоплавных, и млека постоялого, сиречь сметаны, и масла, из семян конопляных изготовленного, для лампады…

Борис Федорович сперва сдвинул брови, но сейчас же лицо его просветлело, и он спокойно сказал:

— Будут тебе и птахи, и масло древесное, и сметана, сделай только ребят разумными и книжными.

Потом он повернулся к мальчикам:

— Никита, подойди-ка сюда!

Никита робко приблизился. Боярин вынул из-за пазухи искусно обточенную токарем и ярко раскрашенную палочку и вложил в руку мальчику:

— Вот тебе указка, чтобы ты грязным пальцем твоим не водил и не пятнал светлые листы драгоценной книжицы, а указывал в ней буквы этой нарочитой указкой.

Все отцы также вынули палочки, заблаговременно для торжественного дня завернутые в цветные платки, и каждый дал своему сыну указку и в придачу медовый пряник в виде конька, облитого сахаром, чтобы слаще начиналось ученье.

— Слушайтесь вашего нового учителя, мастера Кузьму Демьяныча, и не ропщите на его тяжелую руку, если она будет вас стегать! — говорили отцы. — Помните: «Корень ученья горек, а плоды его сладки!»

^{— Помните: «Корень ученья горек, а плоды его сладки!»}

Затем, поклонившись Борису Федоровичу, ребята гурьбой вышли из избы вместе с их новым мастером.

ПОЕЗДКА ЗА «ПОТЕШКАМИ»

На другой день был праздник, и поэтому учитель Кузьма Демьяныч не приступил еще к ученью.

Днем Марья Григорьевна заявила, что хочет прокатиться по Москве, и приказала привести несколько мальчиков, живших тут же во дворе. Пришло шесть мальчиков в долгополых кафтанчиках. Они уселись рядом на скамье. Никита заметил, что один из них дичился и держался в стороне от других, у него было смуглое лицо и узкие, слегка скошенные черные глаза. Татарский мальчик понравился Никите, и он подошел к нему:

— Меня зовут Никита, а как тебя?

— Был раньше Утемиш, а теперь Ляксандра. А ты тутошний? Раньше тебя здесь я не видел.

— Нет, я недавно приехал. Давай дружить.

— Давай.

Снегирей сеткой ловить умеешь?

— Не! Я умею охотиться с соколом, чтобы им бить уток. А ты умеешь ли на коне скакать вперегонки?

— Это и я сумею. А кто эти другие мальчики?

— Княжата — сироты: у них также тятьки и мамки либо померли, либо на войне пропали.

Пришла Марья Григорьевна в меховой просторной шубе, крытой золотой парчой.

— Идите садитесь в возок. Мы проедем по Москве, и каждому из вас я подарю по потешке [12].

Дядька Филатыч одел Никиту. Другие слуги одели и повели мальчиков. Спустились с крыльца во двор. Там стояли два возка, убранных снаружи и внутри сукном и цветными татарскими тканями. В возки были запряжены большие белые кони, разукрашенные лисьими хвостами и бубенцами. Никита влез в возок Марьи Григорьевны, где перед ней сидели на скамеечке две девочки, тоже сиротки, а в ногах уселась нянюшка. В другом возке поместились мальчики и Филатыч. Сзади возков на полозьях уцепились слуги. Другие слуги бежали впереди.

Ехали медленно, пробираясь узкими улицами Кремля. Слуги кричали, разгоняя встречных.

— Приехали на Пожарную площадь [13],— сказал Филатыч, подходя к окошечку. — Куда, государыня, прикажешь прибыть?

— Остановиться около потешного ряда.

Сани проехали дальше мимо торговых рядов — суконного, овощного, калашного — и остановились около потешного ряда. На прилавках и на стенках лавок были разложены и развешаны всевозможные занятные, любимые детьми игрушки. Сейчас же прибежали продавцы и принесли в корзинах много всяких самых заманчивых детских потешек.

Они наперебой показывали и расхваливали свой товар:

— Вот кожаные птички, деревянные коньки, баранчики! Взгляни, боярыня, на жбанцы и горшочки, и мячики из кожи склеены! Вот котики усатые и зайчата — пострелята меховые! Топорики оловянные! Колокольцы, олени, петушки, мужики деревянные, стрельцы с барабанами и знаменами!..

Марья Григорьевна выбрала для Никиты потешный возок с тройкой коньков деревянных, а для Утемиша — кораблик на колесах с цветными парусами.

Другим мальчикам были также подарки: пушка деревянная, сабелька с цепочкой, потешный конек на столице деревянном с колесиками, удалой новгородский богатырь, что орешки зубами щелкает, два козелка рожками бьются, мужик с медведем по наковальне молотками колотят.

Затем возки проехали к овощному ряду, где Марья Григорьевна купила для всех детей по морковке, репке и горсти орешков, по мороженому яблоку «резань» и по румяному калачику. Дети, довольные угощением, показывали друг другу подарки, когда возки, проехав еще по людным улицам, снова остановились и Филатыч в окошечко сказал, что приехали на базар, где сейчас все увидят, как играют и потешают народ скоморохи.

ТОРГ НА ЛЬДУ

Возки с ребятами приехали на берег Москвы-реки и попали в самую гущу народа, в шум и суматоху. Гремели барабаны, дикими звуками надрывались длинные трубы, пищали сопелки, завывали дудки и волынки.

Кони подъехали к деревянному балагану. Раскрыв дверцу, боярыня осталась с обеими девочками в возке, а все мальчики влезли на деревянные ящики и оттуда смотрели на все, что делалось вокруг.

На льду реки выстроились длинные ряды ларьков со всевозможными товарами. Влево тянулся рыбный ряд, где стояли, прислонившись к стенкам балаганов, огромные мороженые осетры, белуги и всякие чудовищные рыбы, привезенные с Волги, с Бела-Озера и Студеного моря.

Между рядами ларьков образовалась широкая площадка, оцепленная стрельцами, сдерживавшими с помощью толстой веревки напиравшую толпу. С одной стороны площадки, за веревкой, был деревянный помост с несколькими скамьями, а посредине его находилось высокое затейливое кресло со скамеечкой, обтянутое алым бархатом и обшитое золотыми и серебряными позументами. Это было место для царя, в случае если государь Иван Васильевич пожелает посмотреть игрища и бои молодецкие.

А дальше, позади балаганов и ларьков, посреди реки протянулась дорожка, и по ней вперегонки проносились коньки-бегунцы, запряженные в легкие саночки: это состязались удальцы — охотники до конских бегов.

По обе стороны площадки подымались две высокие, из жердей сложенные башенки; с их верхушек, высоко над толпой, тянулся толстый пеньковый канат.

Наверху на башенках в пестрых, затейливых одеждах и в остроконечных колпаках с бубенчиками прыгали и метались диковинные люди.

— Это канатные плясуны — метальники, — объяснял Филатыч. — Сейчас ты увидишь, какие чудеса и выкрутасы они могут выделывать на канате.

Один метальник, держа в руках длинный шест, осторожно ступая, двинулся вперед по канату. Когда он дошел до середины, канат стал раскачиваться, метальник зашатался и каждое мгновение мог сорваться с высоты на землю.

Трубы замолкли, на верху другой башенки, к которой направлялся канатоходец, появился старик с длинной мочальной бородой и закричал:

— Эй, Ванюшка, чего зашатался? Стой, милый, сизокрылый! Не торопись, милый друг! Вишь, какой у всех на лицах испуг.