За чертой (СИ) - Царевская Виктория. Страница 25

— Да, требую! У меня есть право быть там, ведь я …. — Она замялась. Оказалось не так- то просто произнести последнее слово вслух. Ей и не пришлось. Она поняла по выражению его лица, что кочевник давно догадался, к чему она клонит. И скорее всего это произошло после первого слова: “Требую”.

— Как интересно… — Поднявшись, мужчина постучал пальцами по столу, отбивая, как показалось Нади, ритм ее сердца, а затем крадучись двинулся в ее сторону.

Ноги отказывались стоять на месте. Каждый шаг мужчины заставлял в ответ делать два.

Она все пятилась и пятилась пока спина не почувствовала холодную стену. Взгляд метался в поисках хоть какой-то защиты. Долго не думая, схватила одиноко лежащий на столешнице черпак и угрожающе выбросила его вперед наподобие кинжала.

— Не приближайся.

На мужчину такой выпад не произвел впечатления. Он лишь усмехнулся и резким движением, которое она еле заметила, выбил импровизированное оружие и, схватившись за ее руку, рывком приблизил к себе.

— Раз уж ты решила воспользоваться своим новым статусом и положением, почему бы и мне этого не сделать? Как думаешь? — Его ладони, словно железные оковы, сковали тонкие запястья за ее спиной. Он был так близко, что Нади чувствовала, как удары его сердца с каждой секундой становятся все быстрее, а медленное дыхание ускоряется.

— Я не понимаю о чем ты. — Она дернулась изо всех сил, но результатом была лишь боль в запястьях. Он сжал ее сильнее и наклонился к волосам. Ее коса растрепалась, и пряди беспорядочно разметались по груди и спине.

— Все ты понимаешь. — Его горячие губы обожгли шею, а язык неторопливо начал выводить только ему ведомый узор.

Пульс зашкаливал. Она буквально задыхалась от этих новых и будоражащих ощущений. Жар от требовательных прикосновений разливался по всему телу, и приятной ноющей болью собирался внизу живота, заставляя податься вперед против воли.

Зарывшись в белоснежные пряди, мужчина глубоко вдохнул. По телу девушки пробежали тысячи мурашек, заставляя ноги подкоситься. Она не знала, что с ней происходит и почему тело отказывается повиноваться приказам разума и на очередное твердое: “нет” кричит страстное: “да”. Откинула голову назад, в мольбе не останавливаться, но вместо дразнящих ласк, ощутила, как плечи кочевника напряглись, а захват его рук стал сильнее, причиняя реальную боль.

— Какую дрянь ты туда насыпала? — Сверр пристально смотрел на нее. Радужка его глаз стремительно изменялась, заволакивая изумрудную зелень непроглядной тьмой.

“Вот и пришел мой конец”.

Мозг лихорадочно соображал, что предпринять, чтобы выбраться с наименьшими потерями. Но за такой короткий срок, кроме яростного отрицания любых обвинений, ничего стоящего он придумать так и не смог.

— Никуда я ничего не сыпала! Ты совсем уже с ума сошел! Пусти меня! — Кажется, она услышала скрежет зубов.

Крутанувшись с ней на девяносто градусов, Сверр одной рукой грубо поднял ее за ягодицы и усадил на деревянный стол. Сам же отодвинул стул и, сев между ее ног, одной рукой так и продолжал удерживать руки пленницы за спиной.

— Ты мне все расскажешь. — Его предвкушающая улыбка пугала еще сильнее, чем черные глаза.

— Прошу тебя… — Сил сопротивляться уже не было.

— Уже просишь…Разве ты не привыкла все требовать? — Рукой пробравшись под подол сорочки, медленно заскользил вверх к бедру, задирая легкую ткань.

— Итак, повторяю вопрос. Что за дрянь ты подсыпала в пирог, который чуть мне не скормила?

— Много чести тебе туда что-то подсыпать. Это просто ягодный пирог. Хотела задобрить тебя, чтобы разрешил мне присутствовать на совете. Вот и все. Кто ж знал, что тебе повсюду мерещатся заговоры.

Нади старалась выглядеть как можно убедительнее, что в такой компрометирующей позе получалось крайне плохо.

“Боги, где хоть кто-нибудь! Почему еще никто сюда не зашел. Прислуга должна была давно проснуться. И Хло где-то запропастилась…. Хотя, что я несу. Не дай Всевышние, кто-нибудь увидит нас сейчас! Это же конец моей репутации и вообще всему! ”

Ее мысли быстро перенеслись из переживаний быть застуканной в щекотливой ситуации на саму ситуацию.

— Хочешь поиграть, значит. Ну, давай поиграем.

Вынув из сапога кинжал, Сверр воткнул его в столешницу, тем самым намертво пригвоздив сорочку к дереву в миллиметре от бедра девушки. Но уровень адреналин в ее крови поднялся вовсе не из-за этого. Мужчина склонился к хрупкому девичьему колену и, не спеша, смакуя каждое движение, начал оставлять на нем горячие поцелуи. Приподняв голову, и явно оставшись довольным смятением в больших голубых глазах, продолжил двигаться все выше и выше. Его язык сменял губы в безумном танце, переходя, как Нади думала, все существующие границы. Она не понимала, чего он хочет этим от нее добиться. Ведь если эта сладкая пытка продлиться еще хоть секунду, она сойдет с ума и точно не сможет ничего рассказать.

— Остановись! Я все расскажу!

— Уже не знаю, хочу ли я тебя слушать. — Он пододвинул ее ближе.

Собрав все оставшиеся силы, она рванулась в попытке отодвинуться от мужчины.

— Ты говорил, что не будешь меня ни к чему принуждать! Если ты меня тронешь, я буду ненавидеть тебя до конца своих дней и точно отравлю при первой же возможности, даю слово!

— Открою тебе один маленький секрет, малышка Нади. Мы можем доставить друг другу удовольствие, не подтверждая брака.

Сверр надавил пальцами на щеки девушки рукой, заставляя ту приоткрыть рот. Его губы грубо впились в нежную плоть, истязая.

Нади даже и думать не хотела, про какие такие удовольствия говорил этот дикарь. Она, молясь, чтобы не сделать свое положение еще хуже, что было мочи, укусила мужчину. Тот, дернувшись, на секунду ослабил хватку, но и этого было достаточно, чтобы девушка успела соскользнуть со стола, оставив на нем добрый фут своей сорочки, и отбежать на безопасное расстояние. Привкус железа во рту заставил пустой желудок скрутиться. Когда же она посмотрела на кочевника, то к горлу подступила еще и тошнота. Она даже на секунду зажмурила глаза, не веря в то, что видит.

Кровь тонкой струйкой стекала по острым, выступающим из под верхней губы клыкам и, бордовыми пятнами капала на белоснежный мех безрукавки. Вены на его шеи и руках опасно вздулись, а на пальцах появились пугающие когти, удар которыми грозил мгновенной смертью. В черных глазах мужчины полыхала бешеная ярость, а каждый вздох сопровождался утробным рыком.

— Пошла вон сейчас же! — Он уперся руками в стол и, согнувшись, будто его тело пронзала нестерпимая боль, тяжело задышал.

Нади же вместо того, чтобы рвануть сломя голову куда подальше, продолжала неподвижно стоять и смотреть на происходящее. Спустя пару минут, когда она заметила, что его дыхание стало ровнее, а судороги, до этого сотрясающие тело, наконец-то прекратились, решилась сделать пару мелких шажков в его сторону. Когда же ногти мужчины вернулись в привычную форму, девушка, взяв со стола кусок от своей сорочки, рискнула положить руку ему на спину и аккуратно стереть кровь с подбородка. Сверр слегка приподнялся, заставляя ее неосознанно отпрянуть.

— Какое из слов во фразе “пошла вон сейчас же” тебе было не понятно? — Вытерев остатки крови тыльной стороной руки, он выхватил из рук девушки кусок ткани.

— Я…я… — Она не могла ответить ничего связного. В голове от пережитого было просто желе. Мысли текли неохотно и вяло.

— В следующий раз, когда захочется меня укусить, постарайся сделать это с меньшей ненавистью, а если от переизбытка чувств не получится, то лучше убегай сразу. Иначе Я покусаю тебя.

Она не хотела представлять себе эту картину, но воображение в очередной раз подвело свою хозяйку. И теперь, в своем сознании, она лежала на белом снегу вся в крови, изодранная неведомым монстром. Ее конечности охватил загробный холод. Передернула плечами, чтобы хоть как-то прийти в себя. Это движение не укрылось от цепкого взгляда мужчины.

Нахмурившись, он выдернул кинжал из столешницы и подошел к злополучному пирогу. Отрезав большой кусок, небрежно завернул его в ткань. Нади молча наблюдала за его действиями. Внутри нее шла борьба. С одной стороны она хотела, ведомая своими страхами, убежать и скрыться от всего, что на нее навалилось. Убежать от монстра, что живет в теле мужчины стоящего перед ней, но с другой стороны жажда неведомого и непонятного тянула ее к Зверю.