Приключения либроманта в СССР (СИ) - Богдашов Сергей Александрович. Страница 36

В моём времени обучаться было куда более комфортно, а главное, намного результативнее, чем это происходит здесь. Всегда можно было найти преподавателя, посмотреть видео, где тебе покажут приёмы игры и предложат ноты интересующей тебя песни. Да одни только видеоматериалы, где тебе показывают, как работают на грифе пальцы твоего кумира, чего только стоят. А инструменты! У нас даже плохонькая гитара, была куда как лучше тех, на которых они сейчас играют. Понятное дело, что где-то в далекой Америке уже давно существуют легендарные Гибсон Лес Пол и и Фендер Стратокастер. А тут и Музимы с Иоланами считают за хороший инструмент.

Что меня еще удивляет, да это то, что с подгонкой инструментов под себя здесь никто не парится. Для меня сыграть что-то сложное и вкусное, к примеру, на Сашкиной гитаре, также сложно, как Шумахеру выиграть гонку в Формуле — 1, выехав туда на Москвиче — 412. Начнём с того, что просто нет звука. Собственно, на этом можно и закончить.

— Так, парни. Предлагаю всем, кроме баса и ударника, на перекур. Они пусть ещё разок, без нас, пройдут от второй цифры до коды, — предложил я уже ближе к концу репетиции.

Как я не изгалялся, а самым эффективным средством оказалось элементарное дирижирование. Вышел перед всеми с гитарой, и развернувшись к ним лицом, показывал грифом, как указкой на каждого, затем поднимал или опускал его, демонстрируя нужный уровень громкости на тот или иной момент. Парням нужно понять, что меняя громкость, они не должны терять общий баланс звука всего ансамбля. А для этого его, этот звук, нужно услышать.

Простенький вроде приём, но отчего-то дошёл я до него не сразу. Это не ручки на пульте крутить и ползунки двигать. Тут совсем иной навык нужен оказался.

— А что, реально лучше получаться стало, — то ли спросил, то ли утвердительно сказал Санёк, избавляясь от гитары.

— Ещё пара таких репетиций, и на пластинки можно записываться, — с усмешкой подтвердил клавишник, роясь в карманах куртки в поисках пачки "Опала", которую он забыл на электрооргане.

Делясь впечатлениями, парни пошли в сторону курилки, а я направился в фойе. Газировки захотелось.

Уже почти добравшись до трёхкопеечных автоматов, я остановился. Услышал, что кто-то плачет так безнадёжно и самозабвенно, как это умеют маленькие дети. Покрутив головой, определил, что звук я слышу из приоткрытой двери. Подкравшись на цыпочках, заглянул. Раздевалка, судя по всему. Не просто общая какая-то, а скорее всего танцевального коллектива. Вдоль стены стоят вешала, и на плечиках висят яркие костюмы и платьишки. Недалеко от двери сидит фигуристая девчуля, и уткнувшись в ладошки, горько рыдает.

— Что сидим? Кому ревём? Кто нашу королевишну обидел? — завалился я в комнату, словно рыцарь Ланселот, звезда Круглого стола, и уселся на скамейку рядом с девушкой.

— Па-а… Парторг, — выдавила она из себя, между двумя взрывами рыданий и уже собиралась было уткнуться обратно в ладошки, но потом передумала, и поменяла ладоши на моё плечо.

— Ай-яй-яй, какая бяка нашу красавицу обижает, — начал плести я благоглупости, осторожно поглаживая девчулю по волосам, — Но мы за это ему отомстим. План "А": — жутко отомстим. План "Б": — больно отомстим. Положим в следующий раз ему на стул комсомольский значок иголкой вверх. Будет знать, как комсомолок — красавиц обижать.

— Гвоздь нужен, — девушка, слушая меня, пару раз фыркнула, и уже не так содрогалась плечами.

— Зачем гвоздь? — не понял я, разглядывая девчонку. А ничего так экземпляр мне попался, если бы не зареванная мордашка, так вообще симпатяжка.

— Ну, он же парторг, — прыснула девчонка, — Им по должности деревянная задница положена, чтобы на партсобраниях часами сидеть. Значок бесполезно ему подкладывать. Или иголку погнёт, или значок сломает.

— Я как раз дом ремонтировать собрался, так что гвоздь любого размера найдем, — успокоил я девушку, — Кстати, а за что мы его наказывать собираемся?

— Скоро какие-то гости важные должны приехать. Вот он и примчался во дворец с проверкой. Злой, как черт. А тут мы танцуем. Как он разорался на нас, — пожаловалась она, чуть отвернувшись от меня и начав вытираться.

— Стриптиз танцевали? — ухмыльнулся я.

— Скажешь тоже, — ничуть не смутилась девушка, — У нас как раз всё с танцем крайне прилично. Музыка ему не понравилась. Слышал у Крафтверка Зе Роботс? Там ещё по-русски говорят: — Я твой слуга. Я твой работник. Вот в этот-то момент парторг и зашёл в зал. Принесла же его нелёгкая. Где я теперь похожую музыку найду? Да и танец у нас под этих роботов был построен, — снова приуныла девушка, опасно зашмыгав носом.

— Тоже мне, проблема, — тут же среагировал я на её попытку устроить новый дождик, — Будет тебе музыка. Скажем, послезавтра к вечеру.

Если что, то музыки у меня много записано. Подобрать что-то подходящее не сложно.

— Что, правда что ли? Это какая? Я её слышала? — недоверчиво высунула девушка нос из-под платка, — Хотя нет. Нам другая песня не подойдёт. Там и темп не совпадёт, да и длина не такая же будет. А потом парторг опять к словам докопается.

— А мы её без слов сделаем. А за темп и длину не волнуйся. Один в один с твоей песенкой всё будет. Ничего сложного. Не под симфонии же поппинг танцуют, — улыбнулся я, заметив, как насупилась девушка, среагировав на незнакомое слово.

На самом деле с моей студийной аппаратурой темп ни разу не проблема. Какой нужно, такой и сделаю. С длиной повозиться придётся. Впрочем, и это решаемо.

— Какой ещё попинг? — не выдержала она долгой паузы. Ишь, любопытная какая.

— Не попинг, а поппинг. Стиль так называется, американский. Ну, где движения как у робота изображают. А в общем-то ход твоей мысли мне нравится. Только то, о чём ты подумала, называется тверк. Вот там да, реальный попинг.

— Никогда ни про то, ни про другое не слышала. Расскажешь ещё что-нибудь?

— Не сейчас. Я через полчаса освобожусь, тогда ещё могу что-нибудь рассказать, — предложил я, поднимаясь.

— Мне ехать пора. А то вечером автобусы редко ходят, — шмыгнуло носом зарёванное чудо.

— А ехать нам куда? — я тут же сориентировался, сообразив, что у меня попутчица намечается.

От Алискиного тела я уже пару дней, как отстранён, судя по всему, по вполне объективным женским причинам, и честно скажу, это радует. Я только сейчас сообразил, что с контрацептивами в этом времени дело не очень хорошо обстоит, а значит, имелся риск, что она залетит.

— В Чебоксары, — вздохнула девушка, — На посёлок.

— На Чапаевский? Тогда тебе имеет прямой смысл меня дождаться. С ветерком до самого порога довезу, — улыбнулся я в ответ на её кивание и наконец-то, первую улыбку без слёз.

Утром меня разбудило солнце. Сквозь сон я чувствовал его тепло на спине и плечах. А вскоре, его лучи, заглядывая в комнату все дальше и дальше, добрались и до моего лица.

— Надо срочно занавески повесить, — подумал я, переворачиваясь на другой бок и утыкаясь носом в Настину макушку.

Как-то так само по себе получилось, что вчера вечером молодая руководительница танцевального ансамбля в свою общагу так и не попала. Сначала мы, немного не доехав до города, любовались необычайно красивым закатом на берегу Волги, а затем решили, что чашка хорошего кофе — это отличная идея. Добравшись до моего дома, мы сообразили, что замена кофе шампанским нам пойдёт только на пользу. А там и вопрос о дальнейшем передвижении автоматически отпал сам собой.

Что могу сказать о впечатлениях этой ночи. Если кратко, то стоит отметить два момента. Во-первых, танцовщицы очень изобретательны и растяжка у них, что надо, а во-вторых, секс в СССР есть! И это важно, если кто понимает, о чём я.

Послушал я вчера Настю, пока мы на берегу реки сидели. Обычная история обычной девчонки. Родилась в небольшом посёлке, училась, любила танцы, поступила в культпросвет училище. Уже год работает в нашем ДК, сумела создать неплохой танцевальный коллектив. Заодно и две группы малышат ведёт, за что получает дополнительно полставки. Работой довольна. На следующий год ей обещают комнату в малосемейке.