Иней и серебро (СИ) - Ракшина Наталья. Страница 35

— И, кажется, дело не только в этом?..

— Конечно. — Кивнул головой дроу, уже с серьёзным видом. — Степень её родства с… ты знаешь, с кем, смехотворна с документальной точки зрения, но генетически… Любую утечку информации об этом мне приходится жёстко фильтровать. А он знает?

— Без подробностей, на уровне отчёта Маб-Литгэйла. Но интереса не проявил, во всяком случае, пока.

Я не знала, о чём они говорят, так что даже не прислушивалась.

Прим. авт.: речь идёт о главной интриге «Алмаза Светлых», а именно, о том, зачем понадобилась жизнь Кэйли Хьюз матронам дроу.

Может быть, имя Кэйли было как-то связано и с «алмазным» делом, но вряд ли подробности предназначались для моих ушей. Извинившись, я отошла в дамскую комнату: скорее всего, двум «безопасникам» было, о чём поговорить.

Следуя табло с указателем, я покинула зал ресторана и вышла в узкий коридорчик с зеркальной стеной, и там увидела нужную мне дверь. В конце коридорчика была ещё одна дверь — судя по надписи, для персонала.

А когда через пять минут я хотела пойти обратно, меня ждал неприятный сюрприз: двое мужчин в том самом узком коридоре. Кто они?!

Путь к дверям был отрезан.

Неведомые «они» были одеты, как многие посетители ресторана: неброско и дорого. Мужчины не стали тратить время на угрозы или что-то подобное. В руке одного из них (очень молодого и нервно-подвижного, скорее всего, Светлого квартерона — характерная форма ушей частично прослеживалась) я увидела пистолет, ствол которого сейчас смотрел мне в лицо, а второй мужчина, старше, довольно высокий и обладающий атлетической спортивной фигурой, подошёл ко мне вплотную.

— Где схема, сучка эльфийская?

Я немедленно узнала этот голос с лёгким акцентом; тот самый голос, который назвал меня «остроухой» во время строительства и обороны снежного замка.

Сказать, что я испугалась, — не сказать ничего. Если я закричу, в зале вряд ли меня услышат сквозь плотно прикрытые створки дверей. С другой стороны, могут и услышать, это же не чисто эльфийский ресторан, здесь не обязательно наличие особой звукоизоляции. Но если я закричу, а меня застрелят?.. Я вдруг поняла, что хочу жить.

И о чём вообще идёт речь, о какой такой схеме?!

Так я и спросила, безуспешно стараясь выговаривать слова, чтобы не дрожал голос.

Этим людям мой явный страх доставлял такое же удовольствие, как и Тёмным эльфийкам в подземелье под Темпл-Баром.

— Хорош прикидываться, остроухая. Та, за которую твой дружок не расплатился.

Под «дружком» он определённо подразумевал Меллана.

— Но я действительно не знаю, о какой схеме вы говорите. Я не знаю, что вы искали в моих вещах в Лондоне!

Они ведь убили ту девушку, которая завладела пропуском горничной Мелиссы. Убили, заметая следы… Та же судьба ожидала родственника Меллана, выставившего редкие камни на аукцион в Найроби. Значит, эта непонятная схема действительно дорого стоит — настолько, что перекрывает стоимость жизней.

— Я не понимаю…

Удар по щеке не дал мне договорить предложение до конца. Я невольно покачнулась, наклонив голову, и увидела, как красная капля упала на мозаичный каменный пол — как раз между мысками моих туфель. Я попыталась прижать левую ноздрю пальцем, но обладатель голоса с акцентом больно схватил меня за руку как раз в районе браслета и сильно сдавил, до боли:

— Не ломайся, дура. Отдай или скажи, где она — и уйдёшь отсюда на своих ножках, пока не переломали!

Скорее всего, это и впрямь какие-то бандиты, не имеющие отношения к Тёмным эльфийкам. Почему-то человек уверен, что я точно осведомлена о некой схеме. И ещё одно — если бы я действительно обладала указанным предметом и сейчас отдала им, меня застрелили бы прямо тут… Что мне делать?!

Слева от меня, как раз у дверного косяка дамской комнаты, блеснуло стекло коробочки пожарной сигнализации. Если ударить свободной рукой… тут же включится звуковой сигнал, его-то будет слышно. Я нужна этим мерзавцам живой, пока они не получат желаемое, а значит, сразу меня не застрелят.

Я извернулась, пытаясь разбить окошечко локтем, но не смогла дотянуться, хоть и двигалась достаточно шустро — только добилась второй пощёчины, от которой загудело в ушах.

Дальнейшее произошло очень быстро. Створки двери, ведущей в зал, распахнулись, и в коридорчик влетели оба милорда, и оба были вооружены. Человек, который только что держал меня за руку, мгновенно отпустил, оказавшись в три прыжка у служебного выхода для персонала. Второй выстрелил, и я даже не поняла, куда, потому что в этот миг милорд Одхан уже прижимал меня к зеркальной стене, закрывая собой, а милорд Морни открыл огонь одновременно с метисом, или даже на долю секунды раньше, и стрелявший был отброшен назад силой удара пули.

Я с ужасом наблюдала из-за плеча Одхана, как на белой рубашке стрелявшего расползается алое пятно в районе груди.

Морни уже и след простыл — он ринулся в служебный выход за вторым мужчиной. В этот момент в коридор ворвалась, наверное, служба охраны ресторана, — два Светлых эльфа, также вооружённые, — и Одхан немедленно поднял руки в ответ на их окрики, спокойно сопровождая жест словами:

— Сейчас я положу пистолет на пол. Удостоверение в пиджаке. Одхан Маб-Кенхельм, Департамент безопасности.

Меня начало трясти. Я вцепилась руками в лацканы пиджака милорда Одхана, не сразу осознав, что мешаю ему.

— Мирна, — мягко позвал он, — отпустите меня. Этим господам нужно удостовериться в моей личности, а вам — умыться. С вами всё в порядке?

Произнося эти слова, он с беспокойством вглядывался в моё лицо, а потом, опуская левую руку, неожиданно погладил меня по щеке.

Я вздрогнула, потому что это прикосновение было… неожиданно приятным. Только сейчас я поняла, что кровь всё еще течёт из носа и со стороны, наверное, кажется, что причиной тому — действия эльфа, прижимающего меня к стене. Я с трудом разжала пальцы и полезла в сумочку за носовым платком.

Двух минут хватило, чтобы сотрудники службы охраны разобрались, кто здесь кто. Потом все трое, включая милорда, убедились, что стрелявший мужчина еще жив, но при каждом выдохе у него на губах появлялись розовые пузыри. Возможно, были повреждены лёгкие, я не разбираюсь в ранах.

На подгибающихся ногах я вернулась в дамскую комнату и склонилась над раковиной, смывая кровь холодной водой. Кажется, больше не течёт… Потом вытерла лицо бумажными полотенцами и глянула в зеркало. Синяка нет. А красноватые следы от пощёчин должны сойти в ближайшее время.

Какая схема?!

Как это связано с Меланом и со мной?!

Пока двое охранников возились около раненого, а Одхан доставал свой айтел, вернулся милорд Морни — появился из выхода для персонала, запыхавшийся и злой. Судя по снежным следам на полах пиджака и брюках в районе колен, он падал где-то на улице.

— Ллос знает, что творится! Куда все выперлись гулять в такой мороз?! Ну, невозможно же стрелять в толпе… И снег не чищен не фига! — выдохнул он, пряча пистолет куда-то под пиджак. — Чёрный «Ниссан» последней модели, без номеров…

Он мельком глянул в сторону лежащего на полу раненого, затем сердито фыркнул на Одхана, отряхивая снег с одежды:

— Можешь объяснить мне, Светлый, почему, как только я иду с тобой в кабак, происходит какая-то нездоровая х… — Морни бросил взгляд в мою сторону и тут же перестроил фразу, исключив ругательство, — в общем, нехорошая вещь со стрельбой?

— Кто-то из нас жутко вредный. — В тон ему ответил милорд Кенхельм.

— Да я даже знаю, кто!

— Представь себе, я тоже.

Наверное, эти двое могли бы препираться ещё долго, если бы я не отважилась задать вопрос, адресованный им обоим:

— Господа… Я благодарна за своевременное вмешательство, но… как вы узнали, что происходит?

В это время в коридорчике уже возилась бригада «скорой», укладывая раненого нападавшего на носилки и одновременно — совершая разные манипуляции, призванные задержать жизнь, которая пыталась покинуть тело.