Рог Роланда и меч Гильома - Яснов Михаил Давидович. Страница 45

— Нет, королевна! — ухмыльнулся Аррагон. — Ведь это вы снабдили христиан оружием, не так ли? Это вы, на мою беду, собирались им помогать, кормить их и поить, чтобы дождались они подмоги! Нет, королевна, не отдам я вам пленников!

— Мальчишка! — в ярости крикнула ему принцесса. — Ты вздумал спорить со мной, будущей женой короля Тибо Арабского? Да не будь здесь наших баронов, я бы тебе показала, что значит меня ослушаться! Запомни, что тебе скажу: держи их у себя в тюрьме, если того хочешь, но убивать не смей. Дождись, пока прибудет сюда Тибо, тогда и решит он участь Гильома. Он сам должен отомстить своему недругу!

— Будь по-вашему, — смирился Аррагон и отправил графа Гильома, юного Гелена и отважного Гильбера в темницу под одной из башен. Вновь оказался Гильбер в каменном мешке — разве что был он на сей раз не один.

А предводитель сарацин решил не томиться ожиданием и без промедления снарядил гонцов за море, к королю Тибо. Добрались гонцы до Роны, сели там на быстрый корабль, взмахнули веслами — и понеслось судно к морю. А доплыв до моря, подняли язычники паруса и с попутным ветром направились прямиком в Африку, в богатый Водон, знаменитую африканскую столицу.

ИСТОРИЯ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Новая кличка Гильома. — «Разбито мое сердце и кончена моя жизнь». — Принцесса выручает. — Еще один тайный ход. — Опять в плену. — Фараон и Эсканор. — «С вами, Гильом, мне и смерть не страшна!» — Жердь и секира. — Тревоги Бертрана. — Взятие Оранжа. — Последний бой Аррагона. — Явление Гибор. — Бертран, Дюрандаль и Олифан.

— Зовет вас, король, наш властитель и ваш племянник Аррагон — ждет вас в нетерпении и передает вам радостные вести. Угодил к нему в плен проклятый Гильом, сын Эмери Нарбоннского. Пробрался он в Оранж под видом вашего гонца — хотел хитрец завладеть нашей твердыней, как прежде сумел завладеть Нимом. К тому же решил он жениться на вашей невесте, красавице Орабль, и покорить весь наш край. Но не сбылся его адский замысел. Раскрыли мы его и двух его путников, вступили с ними в бой, и хоть много наших уложили христиане, но был к нам милостив Магомет — удалось Аррагону пленить французов, и теперь сидят они в темнице. Зовет вас племянник, король, чтобы вы сами решили, какой смерти предать врагов, и отметили бы вместе эту великую победу!

Подбежал Тибо к гонцам, обнял каждого и вскричал, не сдерживая радости:

— Спасибо вам, друзья! Принесли вы мне счастливую весть и получите вдоволь серебра и золота. Вы же, бароны, — крикнул он своим вассалам, — беритесь за оружие, снаряжайте корабли — сей же час плывем мы к моему дорогому племяннику Аррагону и предадим позорной смерти кичливого Гильома. Звался он Железной Рукой и Коротким Носом, а теперь будет зваться Гильомом, лизавшим башмаки королю Тибо!

Рассмеялись сарацинские бароны и стали готовиться к отплытию. Собрал Тибо всех, кто был под рукой, — диких сутрийцев, нечестивых альмерийцев, воинственных эскламоров, грозных альморавидов, а также персов, турок и бедуинов, — собрал шестьдесят тысяч головорезов и погрузил всех на суда. И дня не прошло, как подняли сарацины паруса, выбрали якоря и, гонимые попутным ветром, поплыли на север.

И пока воины короля Тибо приближались к берегам Франции, Гильом, Гелен и Гильбер томились в темнице под одной из башен неприступного Оранжа.

— Боже всеправый! — кручинился граф. — Пропали мы, друзья. Отправят нас на казнь, и ничего про нас не узнают ни король Людовик, ни племянник мой Бертран, который благоразумно остался оберегать Ним. Не знаю, как дать им весточку, — уж они собрали бы наших воинов и пришли нам на подмогу.

— Что попусту печалиться, дядя, — вздохнул Гелен. — Вы нас сюда привели ради той, которая нас и предала. Вот и просите теперь принцессу, чтобы она нас выручила.

— Не шути так зло, мой мальчик, — ответил Гильом. — Разбито мое сердце и кончена моя жизнь.

Ничего не оставалось французам, как только проклинать свой удел и яриться на тюремщиков. Шумно бранили они басурман и не услышали, как отворилась дверь и внезапно перед оторопевшими пленниками появилась принцесса Орабль.

— Не кричите, господа, — сказала она тихо, но твердо. — Замышляет Аррагон, не дожидаясь появления Тибо, предать вас смерти, хочет вас казнить прямо ночью или на заре.

— Это вы нас предали, — вскипел Гелен, — так что можете радоваться вместе с вашим поганым Аррагоном!

Вздохнула Орабль и взглянула с укоризной на юного француза:

— Напрасно вы оскорбляете меня, юноша. Не я ли дала вам оружие, не я ли поила вас и кормила, чтобы вы сумели выдержать осаду, пока не подойдет к вам подкрепление?

Не я ли спасла вас от костра и принудила Аррагона отложить вашу казнь? А вы, Гильом, — неужели и вы, как ваш племянник, считаете меня изменницей? Покажите мне вашу правую руку, граф, — я вижу на ней мою повязку, которая должна вас хранить от ран и от смерти. Скажите же, что вы любите меня по-прежнему, — и я избавлю вас от неволи!

— Госпожа, — вскричал Гильом, дрожа от радости, — клянусь вам, что только ради вас подверг я себя и моих спутников смертельной опасности. Я готов повиноваться вам, принцесса, и возьму вас в жены, как только мы избавимся от наших ненавистников!

— Мне большего не надо, — ответила Орабль и открыла перед пленниками дверь подвала.

Минуты не прошло, как, миновав спящих стражников, бароны уже поднимались вслед за своей избавительницей по лестнице Глорьетского дворца и вновь оказались в башне, где их недавно пленили басурмане. Вновь закрыли французы дверь, заложили ее покрепче, завалили и потайной ход, по которому ворвались во дворец язычники; и устроила им Орабль маленький пир: накормила их вдосталь, — и вернулись к баронам силы и надежды.

Одно им было неведомо: выследил их лукавый мавр из тех, что несли охрану Глорьетского дворца. Бросился он к Аррагону и поведал ему обо всем, что увидел.

— Принцесса опять вас предала, — сказал он королю. — Опоила она стражников снотворным зельем, открыла двери темницы и отвела пленников украдкой к себе в башню. Сейчас она кормит их у себя в покоях, чтобы поднабрались бароны сил и дождались подмоги.

— Ты лжешь, наглец! — разъярился Аррагон.

— К чему мне клеветать? — отвечал мавр. — Я сам видел, как держал граф принцессу в объятиях — он ей милее вашего дяди да и любого другого язычника.

Король чуть с ума не сошел от гнева, собрал военный совет, и стали сарацины думать, как им покарать королевну и предать смерти дерзких французов.

— Вот что нужно сделать, государь, — сказал один из его вассалов. — Христиане устали и после обильных яств и вин уснут как мертвые. Прикажите нашим воинам приставить к стенам лестницы и украдкой подняться во дворец. Второй раз французы от нас не уйдут!

Все рассчитали сарацины, но не ведали они того, о чем говорила тем временем принцесса Орабль. А она, когда наконец бароны насытились, им молвила:

— Не знаю, храбрые рыцари, может, есть у вас другой план, как отсюда выбраться, — я же хочу вам открыть тайну: известно мне, что есть под башней еще один подземный ход и ведет он не в город, а за крепостную стену, прямо на берег Роны. Никто про этот ход не знает — а то ваши враги уже давно бы здесь были. Бегите, граф, бегите, отважные Гелен и Гильбер, — я же буду ждать, когда вы придете за мной как победители!