Рождение Богов (СИ) - Кимен Алекс. Страница 23

У Пандоры по спине побежали мурашки. Ей стало не по себе. Почему-то она чувствовала вину за все, что сотворила мифическая жена Эпиметея. Впрочем, не только за это.

Разговор за стеной продолжался.

– Правильно ли я тебя понял, – раздался голос Алексиуса, – что раньше была хорошая жизнь, потому что люди умели жить правильно? А мы так жить разучились и поэтому живем плохо?

– Именно так! Клянусь богами!

– Но ведь мы можем вспомнить древние законы и обычаи? Можем снова научиться жить по этим законам, и тогда опять воцарится золотой век?

– Да! Да! Разумеется! – донесся из-за стены одобрительный гул.

– Значит, завтра мы сможем жить лучше, чем сегодня, если будем учиться и думать о будущем? А если хорошо подумаем, то, быть может, сумеем жить даже лучше, чем в золотой век!

– Глупый раб! Что ты имеешь в виду, когда говоришь о лучшей жизни? Больше золота и серебра? Красивых одежд, колесниц, угощений?..

– Не только это. Победим болезни, голод, будем путешествовать в дальние страны, познаем тайны космоса…

– Познаем тайны? – саркастически переспросил Алкивиад. – Сразу все мы? Мой друг и учитель Сократ недавно рассказал мне поучительную историю: как-то бог Тевт решил открыть египетскому царю Тамусу секрет письма. Пришел к царю и стал нахваливать свой дар: «Эта наука, царь, сделает египтян более мудрыми и памятливыми!» Но царь не согласился с ним. Он рассмеялся и сказал: «Ты, отец письмен, придал им прямо противоположное значение. В души научившихся они вселят забывчивость: припоминать станут извне, доверяясь письму, а не изнутри, сами собою. Стало быть, ты даешь ученикам мнимую, а не истинную мудрость. Они будут казаться многознающими, оставаясь в большинстве невеждами».

За стеной раздались одобрительные возгласы. Видно, история понравилась всем, а Алкивиад продолжал:

– То, о чем ты говоришь, не сделает людей ни счастливыми, ни мудрыми. И не вернет золотой век!

– Разумеется… Мудрым и счастливым человек может сделать себя лишь сам. Но больше шансов стать мудрым и счастливым у того, кто не изможден голодом, болезнями или нуждой. Знания помогут преодолеть эти напасти. Не стоит полагаться только на древние законы. Когда-то боги требовали человеческих жертвоприношений, теперь их удовлетворяет кровь и плоть животных. Раньше в Афинах правили цари, теперь народ сам выбирает свою судьбу. «Все течет», – сказал мудрец. Мир меняется, и люди должны меняться вместе с ним.

Раздались возмущенные голоса, кто-то раздраженно засмеялся. Однако на Пандору эти слова произвели какое-то странное воздействие. Она перестала прислушиваться к беседе и быстро потеряла нить разговора. Мысль о непостоянстве мира, несмотря на всю ее очевидность, оказалась для нее пугающей. Как тяжело жить в изменчивом мире, где добро становится злом, а ложь становится правдой… Проклятый раб! Зачем он говорит все это?

В этот вечер Пандора впервые задумалась о том, почему благородным девушкам не следует слушать россказни пьяных рабов.

Глава 10

Люди гибнут за металл. Здесь эта фраза бессмертного, но еще не родившегося гения была особенно актуальна. Алексей аккуратно сгреб рассыпанные по столу серебряные драхмы и стал складывать их в кошелек. Страшно представить, сколько рабов умерло, добывая это серебро в нечеловеческих условиях в Лаврионских рудниках. Монеты глухо позвякивали, падая в полотняный мешочек. Леша представил, что и сам может оказаться там, среди этих несчастных, ковыряя киркой руду при тусклом свете лампад, если станет известно о его операциях, и ему стало не по себе. Но, с другой стороны, даже номинально его нововведения увеличили выручку мастерской почти в два раза. Так что Тофону грех жаловаться.

Леша задумался: безусловно, хозяин понимает, что что-то перепадает и ему. Не слепой же он в самом деле. Один раз, неожиданно посетив мастерскую, Тофон увидел Алексиуса в сандалиях, которых у него быть не могло. Он выразительно взглянул на своего раба, но ничего не сказал. После этого случая Леша перестал каждый раз напяливать выданные ему лохмотья, прежде чем вернуться домой. Теперь он одевался как приличный человек, а Тофон делал вид, что не замечает этого. Конечно, глупо резать курицу, несущую золотые яйца, даже если одно яйцо из десяти курица съедает сама. Но, интересно, что бы стало с курицей, потребляющей три или, скажем, четыре золотых яйца из десяти? Хорошо, что Тофон не знает истинных успехов…

Так-с… Леша удовлетворенно потер руки. Еще две мины. Неплохо. Он раскладывал серебро, убирая в сторону самые полновесные монеты. «Это мне… Это опять мне… Это снова мне… Эх… Это Тофону, это тоже Тофону… Как-то уж слишком много приходится отдавать… Но что поделать, такова тяжелая рабская доля…»

Закончив считать деньги, он подумал с досадой и тоской: неужели все, что он может сделать сейчас, это банальное воровство? Очень не хотелось мириться с этим, но в глубине души Алексей понимал, что это единственно верный путь. В своих фантазиях он часто представлял внедрение в Афинах паровых машин, пороха, телеграфа и прочих технических чудес. От этих мечтаний сладко сжималось сердце. Но Леша помнил многочисленные долгие споры перед его отправкой: изобретения бесполезны и даже опасны, если общество не готово к ним. Нужны почти незаметные, точно выверенные и продуманные действия. Осторожные, шаг за шагом. В нужном месте и в нужное время.

Он достаточно хорошо представлял себе все возможные сложности. Даже чтобы появилась, казалось бы, такая очевидная вещь, как порох, потребуются не месяцы, а годы. Придется не просто наладить выпуск селитры и других веществ в поистине промышленных масштабах, но и обеспечить развитие металлургии, организовать производство станков, провести военную реформу… Привлечь сотни, если не тысячи людей… Косность и консерватизм не дадут ему возможности найти спонсора или покровителя для подобного проекта. А любая ошибка или неудача, расцененная потенциальным покровителем как обман, закончится катастрофой. Но ведь в подобном проекте ошибки и временные неудачи неизбежны…

Кроме того, рабу ведь ничего не принадлежит. Сейчас он никто. Ему бесполезно надеяться на помощь и защиту. Для начала нужно хотя бы заслужить свободу или купить ее, завоевать авторитет, стать тем, с кем придется считаться. Не искать себе спонсора, а самому стать им. А для этого нужны деньги, много-много денег…

Итак, круг замкнулся, и иного пути нет. Леша тяжело вздохнул, спрятал за пазуху мешочек с монетами и вышел во двор.

Придав лицу выражение полнейшего почтения и внимания, Леша вошел в комнату. Тофон отложил какой-то свиток и взглянул на него.

– Господин, я сделал отчет об итогах моей работы.

Тофон благосклонно кивнул.

Алексей приблизился и достал восковую табличку.

– Ты умеешь писать? – хозяин удивленно поднял брови.

– На греческом – еще не умею. Но я все расскажу.

Тофон взял табличку и близоруко сощурился, разглядывая криво написанный текст.

– Клянусь печенкой Прометея, ваш алфавит чем-то похож на эллинский! Ну что ж, поведай о своих успехах.

Уж что-что, а презентации проводить Леша в свое время научился. Конечно, ему не хватало иллюстраций и диаграмм для более оглушительного эффекта. Но и так вышло неплохо. Три увесистых кошеля с серебром подчеркивали его успехи не хуже полутора десятков красивых графиков.

– …Если вы доверите мне управление и третьей вашей мастерской, нам удастся в разы увеличить прибыль. Я уже продумал план…

Тофон удовлетворенно кивнул:

– Безусловно, это будет самым разумным. Я думаю…

Однако, о чем думал хозяин, осталось невыясненным: дверь с шумом распахнулась, и в комнату вбежала радостная Пандора.

– Отец! – девушка светилась от счастья.

Леша невольно залюбовался ею.

Увидев Алексея, она попыталась сдержать эмоции, но все равно улыбалась до ушей. Сначала отец нахмурился такому бесцеремонному поведению. Но искренняя радость дочери быстро растопила отцовское сердце.