Рождение Богов (СИ) - Кимен Алекс. Страница 42
– Хайре! Добрый вечер, – Леша пытался говорить твердо, но голос дрогнул.
Девушка обернулась.
– Пандора?
– Алексиус?
Леше показалось, что мир замер. Он начал тонуть в огромных, испуганно распахнутых глазах девушки. У него загрохотало в висках. В горле пересохло. Он силился что-то сказать, но ни одной мысли не осталось. Казалось, это тянулось вечность.
Вдруг что-то тяжелое с глухим металлическим звоном ударило о деревянные доски балкона. Леша опустил глаза – это зеленоватый бронзовый кинжал выскользнул из ослабевших пальцев девушки. Она проводила его растерянным взглядом. Время возобновило свой бег.
Пандора закрыла лицо ладонями не в силах унять дрожь. Леша застыл, с огромным трудом сдерживая порыв обнять девушку. Ему остро хотелось успокоить ее, прошептать что-то хорошее, ласковое. Но он прекрасно осознавал, как она воспримет такой жест.
– О, всемогущие боги! Вы указали мне вашу волю… – губы девушки горячо шептали молитву. По ее щеке скользнула пара слезинок.
Томительно тянулись секунды. Леша стоял, не зная, что делать и что сказать.
Послышался стук в дверь. Пандора не пошевелилась, продолжая шептать обращение к богам. Леша неловко посмотрел на нее, затем поднял с пола кинжал и пошел к двери.
Снова постучали.
– Да? – Леша приоткрыл дверь.
– Господин, все готово! Мы постелили у Лины. Девушка может идти туда.
– Эфимия… – растерянно протянул Алексей. – Я тут подумал… Ты все сделала правильно. Пусть она пока поживет в гостевой комнате.
Служанка удивленно уставилась на кинжал. Леша перехватил ее взгляд и спрятал руку за спину.
– Что-нибудь нужно, господин? Может, вина? Фруктов?
– Нет! Ничего… Хотя… Знаешь… Да, принеси, пожалуйста.
– Хорошо.
Эфимия бросила вглубь комнаты любопытный взгляд. Леша постарался прикрыть дверь. Ключница почтительно поклонилась и поспешила на кухню.
Когда Леша вернулся, Пандора уже полностью владела собой. На лице ее застыла непроницаемая маска достоинства. Она стояла, гордо расправив плечи, излучая холодную уверенность и силу. Алексей поразился такой стремительной перемене.
Некоторое время он собирался с мыслями.
– Я рад тебя видеть, – произнес он наконец.
– Не сомневаюсь.
Леша почувствовал, что сказал что-то не то, и отвел глаза.
– Как ты сюда попала?
– Ты меня купил.
Он набрал воздух, чтобы ответить на ее язвительный тон, но не нашел слов.
– Как господин Тофон? – начал было Алексей, но осекся.
Лицо девушки исказила болезненная гримаса. Она сжала губы и презрительно посмотрела ему в глаза:
– Когда я видела его в последний раз, он отбивался от трех фиванских воинов… – Пандора пыталась говорить уверенно, но голос ее дрогнул, и она замолчала.
– Уверен, что с ним все хорошо.
Девушка отвернулась и стала разглядывать ближайшую стену.
– Извини.
Повисло тягостное молчание.
В дверь опять постучали. Эфимия вошла с большим подносом. На нем возвышалась изящная ольпа с вином и парой киликов, стояло блюдо с яблоками и виноградом и горел светильник.
– Спасибо, поставь на стол.
Служанка с нарочитой торопливостью пристроила поднос на столе, исподтишка бросая любопытные взгляды и тихо приговаривая, ни к кому особо не обращаясь:
– Ну и хорошо, ну и славно. Дело молодое… Кушайте, деточки, на здоровье!
Леша с Пандорой неподвижно стояли, провожая ключницу взглядом. Эфимия почувствовала неловкость и торопливо вышла из комнаты.
Опять воцарилось молчание.
– Ты голодна?
– Нет.
Напряжение в комнате стало настолько плотным и обволакивающим, что приходилось прикладывать усилия, чтобы просто пошевелиться или сделать вдох.
Наконец Леша вспомнил про нож, все еще зажатый в его руке. Он взвесил его на ладони, озабоченно потер подбородок и вопросительно поглядел на девушку. Та смотрела куда-то, будто не замечая его настороженного вопросительного взгляда.
Словно через силу, она начала говорить, и с каждым словом ее голос все больше наливался холодной отчаянной злостью:
– Боги свидетели, как я тебя ненавижу! Ты самый жалкий, наглый и отвратительная мерзавец, какого только можно вообразить! С каким бы наслаждением я выбрала смерть! Но боги не даровали мне такого легкого выбора. Наши встречи – воля богов, это несомненно. Я не осмелюсь перечить им. Наверное, я заслужила эту кару. Я буду покорна, но хочу, чтобы ты знал, кем я тебя считаю!
– Если б я был таков, как ты говоришь, меня меньше всего трогали бы твои слова.
– Уверена, что так оно и есть. Вижу это по твоей ухмылке!
– Послушай, мне жаль, что ты так думаешь. Но ты несправедлива. Вы сделали меня рабом. Я никогда не совершал ничего недостойного. Только хотел свободы!
– Ну да, твои поступки были полны достоинства: ложь, воровство, клятвоотступничество, убийство…
Леша растерянно молчал, не зная, что ответить. Он чувствовал гнев и досаду. Ему было горько и обидно. Но все же он ощущал и стыд. В ее словах было многое, на что он не мог возразить.
За окном совсем стемнело. Лишь светильник на столе тускло мерцал. Леша зажег от него еще несколько лампад на полках вдоль стены. В комнате заплясали дрожащие тени.
Пандора устало прикрыла веки. Напряжение было невыносимым. Ей отчаянно захотелось, чтобы все это закончилось как можно быстрее. Она зажмурилась, сделала глубокий вдох и бросила презрительный взгляд на бронзовый нож, который Леша все еще вертел в руках.
– Ты всегда был трусом. Вижу, что ничего не изменилось… Как боги могли отдать меня в твою власть?
Алексей стиснул зубы, неловко перехватил злополучный нож и огляделся, размышляя, куда его засунуть. Класть нож на полку или на стол казалось неразумным.
Девушка презрительно фыркнула.
– Пандора! Не забывайся, пожалуйста!
– Ты такой любезный. От тебя только и слышишь «спасибо» да «пожалуйста». Сразу чувствуется благородное происхождение…
– Чего ты добиваешься? Хочешь меня разозлить?! Полагаешь, это будет забавно?!
– Ты слишком труслив, чтобы испытать настоящую злость!
– По-твоему, боги свели нас вместе, чтобы ты надо мной издевалась?!
Пандора нервно расхохоталась.
Леша насупился, подыскивая язвительный ответ. Но, взглянув девушке в глаза, вдруг уловил истеричные нотки в ее смехе и наконец осознал, что Пандора на грани.
Он приблизился к ней и невольно коснулся ее руки:
– Послушай…
Девушка резко отпрянула от Алексея:
– Не трогай меня! – но тут же опомнилась и попыталась совладать с чувствами.
Она сделала несколько глубоких вдохов и прошептала:
– Прошу прощения… Господин… Я не подумала…
Девушка шагнула к Леше.
Он почувствовал, что у него пересохло во рту, и отступил назад. Затем подошел к столу и налил себе вина.
– Будешь?
– Как скажешь… господин.
Лешу передернуло. Он сокрушенно вздохнул и налил вина во второй килик.
– Держи.
Пандора пригубила протянутый килик и внимательно посмотрела Леше в глаза.
– Уже очень поздно, господин. Тебе, наверное, завтра рано вставать?
Леша неопределенно пожал плечами.
– Что мне следует сделать?
– Думаю, что пора спать…
Пандора вздрогнула и обреченно посмотрела на кровать. Алексей проследил за ее взглядом и окаменел. По его телу пробежала дрожь.
Девушка напряженно ждала.
Леша не мог подобрать слов.
– Иди… – наконец прошептал он внезапно охрипшим голосом.
– Куда?
– Ты останешься в той комнате, где жила.
Пандора смотрела на него с недоверием, будто ожидая какого-то подвоха.
– Так я могу идти?
– Да.
Девушка облегченно выдохнула. Опустила плечи, словно сбросив тяжелый груз. Потом прижала ладонь к губам и торопливо пошла к двери. Когда Пандора проскользнула мимо, Леша расслышал тихий шепот то ли молитвы, то ли проклятий.
Оставшись один, Алексей бессильно опустился на кровать. Ему хотелось кричать или плакать. Все это было немыслимо, непостижимо и вызывало отчаянную боль. Долгие месяцы он вспоминал Пандору каждый день. Как часто она являлась ему во снах… Все это время он отчаянно цеплялся за свой долг, свою миссию. У него просто не было права на чувства! Кроме того, он всегда понимал, почти физически ощущал ту огромную пропасть, что лежала между ними. Две с половиной тысячи лет. Иной язык, иная культура, иная эпоха. Все, что он знал, все, во что верил, и все, что любил, было ей чуждо. Признаться, и ему часто нелегко было понять ее поступки и мотивы. Но все же было в этой девушке что-то настоящее, неизменное, изначальное, что оставалось важным все эти века. Он уже почти смирился с тем, что никогда не увидит Пандору. А теперь она совсем рядом, но также недостижима, словно их по-прежнему разделяют сотни километров и тысячи лет.