Поцелуй незнакомца - Грин Мэри. Страница 44

— Да, это верно, — согласился Раф.

Они с Ником переглянулись. Дерек что-то недоговаривал. Чувствовалось, что он чего-то боится, хотя старается спрятать свои страхи за маской равнодушия.

Все опять замолчали. Раф завершил плотный обед куском яблочного пирога. Что может быть лучше простой, неприхотливой пищи! С тех пор как он вернулся домой, ничего вкуснее ему пробовать не доводилось. Пирог прямо таял во рту.

Дерек извинился и отправился спать.

— Думаю, мы его теперь не увидим до утра, — произнес Ник, допивая вино. — А не навестить ли нам Бо? Что ты на это скажешь?

— Ты читаешь мои мысли, — засмеялся Раф. — Надо ведь заставить его говорить.

Глава 16

Сразу после обеда Раф с Ником отправились в Роуэн-Гейт.

Ветер трепал вереск и завывал в дымовых трубах. Железная вывеска над фасадом гостиницы раскачивалась из стороны в сторону. Расшатанные ставни хлопали о стены.

Снежная мгла придавала деревне мрачный вид. Ветер взметал колючие снежные вихри, больно жалившие кожу. Раф тихо чертыхался, вытирая лицо от растаявших снежинок. Но никакая непогода не могла их остановить.

Ник, глубоко надвинув шляпу, ехал за ним по пятам. Когда лошади пошли шагом, он поравнялся с Рафом.

— Который час?

Раф вынул часы на золотой цепочке:

— Почти семь. Еще не так поздно. Вполне возможно, что мы застанем зверя в его берлоге. Сейчас он, вероятно, как раз ужинает.

— Думаю, на полный желудок и после бутылки кларета он станет сговорчивее, — хмыкнул Ник.

Раф скривился:

— Я не уверен, что ты грамотно выражаешь свои мысли. Такие слова, как «сговорчивость» и «Бо Саксон», в данном случае несовместимы.

— Пока мы ехали сюда, мне пришла в голову одна идея. Давай скажем ему, что нам все известно. Я имею в виду Салли Вейн. Так и объявим, что он подкупил девушку, чтобы она нанялась в приют на работу. А заодно можем ему сообщить, что нам известны мотивы его поступка.

— Сейчас я представляю, как все обстояло на самом деле, — проговорил Раф. — Поначалу Бо думал, что я погиб во Фландрии. Потом он узнал, что я жив, и решил выманить меня сюда при помощи этой служанки.

— Но зачем так усложнять? Не проще ли было самому приехать в Лондон, чем, крадучись как змея, искать окольные пути?

— Я тоже не прочь бы это узнать, — горячо подхватил Раф. — Столько времени он пакостит мне и разбивает мою семью!

— И все это для того, чтобы покорить сердце Андрии? — Ник покачал головой. — Не верится.

— Я тоже думаю, что истинные мотивы глубже. Бо знает, что ее тяготит его любовь. Андриа хочет от него только дружбы… если вообще чего-то хочет.

— Дружбы? — фыркнул Ник. — Господи, как можно хотеть дружить с ядовитой змеей?

— Андриа со свойственной ей добротой обходит этот вопрос. — Раф начинал раздражаться. — Я только знаю, что у нас с Лохлейдом своего рода состязание, и я хочу прийти к финишу первым. Знать бы еще наверняка, какие ловушки он уготовил мне в этой гонке.

— Мы должны его перехитрить. Это все, что я могу сказать. Грубой силой мы ничего не добьемся, разве что угодим в каталажку.

— Ну что ж, попробуем сделать так, как ты предлагаешь. — Раф завернулся плотнее в плащ. — Посмотрим, что из этого получится.

Извилистая тропа привела их на вершину холма, возвышавшегося напротив Лохлейда. Они остановились и посмотрели вниз на заснеженный пейзаж.

— Снегопад усиливается, — нахмурился Раф. — Спускаться надо осторожно, чтобы поберечь лошадей.

— Поехали вон по той тропе. — Ник показал в сторону рощи. — Там меньше снега, и за деревьями нас не будет видно.

Раф кивнул и направил Грома по крутому склону. Деревья служили прекрасной защитой от ветра. Под их прикрытием они с Ником благополучно спустились в лощину и остановились, разглядывая огромную усадьбу. В некоторых окнах горели свечи, но в остальных было темно.

— Видно, сегодня он обедает один, — предположил Ник.

— Кому охота пускаться в дорогу в такую отвратительную погоду! — Раф не мог отделаться от странного предчувствия опасности. «Слава Богу, что Андриа осталась в Пембертоне. Там с ней ничего не случится», — подумал он.

Прячась за деревьями, они медленно подбирались к дому. Ник повернул свою лошадь на узкую тропу.

— Тише, сюда кто-то едет, — прошептал он и предостерегающе поднял руку.

Со стороны дома донесся тихий звук. Они затаились, выжидая. Из рощицы за усадьбой выехала группа всадников в тяжелых плащах. Черная одежда особенно резко выделялась на фоне белого снега.

Люди ехали молча и, казалось, готовились подняться на холм. Однако на полпути всадники неожиданно свернули на тропу, вьющуюся у подножия холма. Еще во время предыдущей поездки Раф приметил узкую кривую впадину между Большой и Чертовой горой. Проникнуть туда на лошади было практически невозможно. В памяти всплыл разговор с Робертом Бостоу, упомянувшим мужчин в плащах.

— Хотел бы я знать, куда они направляются, — задумчиво произнес Раф, когда последний всадник скрылся за поворотом.

— Да, это и мне интересно, — буркнул Ник. — Но у меня ощущение, что не с благотворительной целью.

Держась на безопасном расстоянии, они поехали следом за незнакомцами. Снегопад усилился, и тропа стала почти не видна.

За поворотом они вновь увидели всадников. Загадочная процессия направлялась к расщелине. По обе стороны от нее возвышались горы, укрывая ее от мира могучими скалами.

Раф ни на секунду не сводил глаз с движущейся вереницы людей. Но внезапно всадники исчезли, как сквозь землю провалились.

— Тьфу ты, черт! Куда они подевались? В снег, что ли, зарылись? Определенно здесь происходят странные вещи.

— Только люди, выжившие из ума, могут разъезжать по горам в такую погоду, — проворчал Ник.

— К коим относимся и мы, кстати, — рассмеялся Раф. — Но у нас нет выбора.

— Первоначально наша цель заключалась в том, чтобы выпотрошить из Бо сведения о Салли Вейн, — напомнил Ник.

— Вечер только начинается, — утешил его Раф, — а эти загадки разбудили мое любопытство.

— Мое тоже. Поехали за ними. — Ник пришпорил жеребца, и они двинулись по тропе, утрамбованной копытами лошадей, замедлив ход вблизи того места, где исчезли незнакомцы.

— Наверное, там есть пещера, — предположил Раф.

— Видимо, да, — кивнул Ник. — С каждой минутой загадок становится все больше.

Тропа привела их к большой пещере. Естественное отверстие напоминало высокое окно готической формы. Лошади затоптались перед входом, увязая копытами в растаявшей грязи.

— Давай спешимся здесь, — шепнул Ник. — Иначе мы можем всполошить их лошадей.

— Боюсь, этого не избежать, — угрюмо произнес Раф. — Но попробуем.

Они привязали лошадей в зарослях дрока и неслышно вошли в пещеру. Чужие лошади, судя по запаху сена и тихому ржанию, находились где-то неподалеку. Вдруг одна из них громко заржала. Остальные не обратили внимания на двух мужчин, направлявшихся в конец туннеля, где слабо мерцала свеча.

— Ты чувствуешь, оттуда чем-то тянет? — спросил Ник. — Клянусь Богом, чем дальше, тем интереснее, — пробормотал он.

Раф сразу распознал запах горящей древесины и слабый аромат ладана.

— Пахнет как в церкви в воскресный день.

— Мирра и что-то еще. Мне знаком этот запах. В Лондоне в опиумных курильнях пахнет именно так.

Обменявшись в потемках настороженными взглядами, они бесшумно двинулись вперед. Свет в конце туннеля становился все ярче. Они дошли до поворота и, прижавшись к стене, осторожно выглянули из-за угла.

В огромной пещере горело множество свечей — и все черные. Как и балахоны на людях, сидящих за большим овальным столом.

Раф, затаив дыхание, смотрел на пятерых мужчин в черных балахонах с капюшонами и таких же черных атласных масках. В пещере, где все было сплошь темным, за исключением золотистого пламени свечей, ощущалось незримое присутствие дьявола. Сама темнота была густой и угрожающей, точно годами накапливала зло, которым были пропитаны шершавые стены подземелья.