Поцелуй незнакомца - Грин Мэри. Страница 5

В глазах светловолосого мужчины читалась издевка.

— Позволь, я сам представлю себя. Я — Бокларк Саксон, а это твоя жена, Андриа Саксон, леди Деруэнт.

Глава 2

Окружающий мир вдруг закружился перед его глазами. Раф зажмурился, пережидая этот сумасшедший круговорот. Открыв глаза, он взглянул на свою жену и увидел, что она устремилась вниз по ступенькам, чтобы сесть в ожидающую ее карету.

Не успел он сообразить, что ей скажет, как ноги сами понесли его к экипажу. Кучер уже собирался закрыть дверцу. Раф схватился за ручку и пристально посмотрел на очаровательную леди, к которой его почему-то непреодолимо влекло.

Ее лицо казалось произведением искусства, где каждая отдельная черточка находилась в идеальной гармонии с остальными. Широко посаженные глаза и прямой нос прекрасно дополняли друг друга, а чуть великоватый рот придавал лицу особый шарм. На правой щеке была едва заметная ямочка — признак, указывающий на веселый характер. Но глаза ее предвещали бурю.

— Если то, что сказал Саксон, правда, — начал Раф, — то есть… что вы моя жена, тогда мне, право, жаль, что я ничего не помню о нашем союзе, мадам.

От гнева лицо незнакомки побагровело.

— Если это правда? Да как ты смеешь сомневаться в этом? Как ты можешь приближаться ко мне после того, как ты два года не давал о себе знать? После той боли, что ты мне причинил? После тех лишений, через которые я прошла по твоей милости? Мы думали, что ты погиб. Но ты жив и просто забыл обо мне. Меня оскорбляет твое поведение!

— Я уверен, что не знал вас до этого момента, — пожал плечами Раф.

Леди повернулась к нему спиной и закрыла лицо руками. Раф надеялся, что она хоть что-нибудь ему скажет, но она сидела все так же неподвижно и молчала. Его захлестнуло чувство вины.

Он проглотил вставший в горле комок и напряг память, лихорадочно пытаясь вернуть из небытия все то, что с ним произошло два года назад.

— Я действительно очень огорчен, сударыня, — продолжал он. — Я совершенно не представляю, какую несправедливость я допустил в отношении вас. Если можно что-то поправить, я…

Незнакомая пожилая дама перегнулась через колени его жены и потянула на себя дверцу. Но Раф не собирался отступать. Не сейчас, когда он видел, что у его жены такое отвратительное настроение.

— Сейчас не время и не место выяснять отношения, — раздраженно проговорила пожилая дама. — Это не мое дело, но я думаю так же, как Андриа, и полностью ее поддерживаю. Ты оскорбил ее, Рафаэль.

— Миледи, могу я узнать, кто вы?

У дамы от удивления округлились глаза.

— Как, ты и меня не узнаешь? Я — твоя тетя Ребекка, леди Стоу, сестра твоего отца. И я скорблю о той минуте, когда твой отец увидит, что с тобой сталось. Разумеется, если он тебя узнает.

— А что со мной сталось? — Раф был в отчаянии. Леди Стоу сделала движение губами, как бы проверяя, способна ли она высказать вслух свои мысли.

— Пожалуй, ты выглядишь как и прежде. Разве что стал чуть старше. Но по сути от тебя ничего не осталось, кроме внешней оболочки.

— Но тем не менее это я! — вскричал Раф. Ему казалось, что весь мир сошел с ума. Или это он сумасшедший? — Скажите, мадам, что происходит?

— Твой приезд сюда для нас оскорбление, — произнесла его жена, глядя на него опухшими от слез глазами. — У тебя здесь нет друзей. Ты потерял их в тот день, когда сбежал от нас.

— Это какая-то ошибка, мадам. — Рафа захлестнуло бешенство, но он пока сдерживался. — Я никогда не пренебрегал своим долгом и не дезертировал…

— Именно это ты и сделал, — заметила его жена, прищурив глаза. — И не пытайся оправдывать свое поведение, я все равно не стану тебя слушать. Что бы ты ни сказал, меня это не впечатлит.

Раф стиснул зубы. Он не знал, чем объясняется ее отношение к нему и в чем заключается его преступление. Он поискал ответ в ее сверкающих гневом синих глазах, но не увидел там ничего, кроме отвращения. Несомненно, по ее убеждению, он сотворил когда-то что-то ужасно подлое. Эта мысль подействовала на него угнетающе.

И тут он вспомнил о своей дочери. Эта женщина оставила Бриджит в сиротском приюте.

Раф громко хлопнул дверцей. Дама, назвавшаяся его тетей, защелкнула оконную задвижку. Он быстро взглянул на свою жену, но она вновь повернулась к нему спиной. Раф растерянно наблюдал, как экипаж с грохотом покатил по дороге, унося с собой ответы на вопросы, которые он не успел задать. Душу его заполнила странная пустота, но тут же на него нахлынула ярость от сознания, что его жена отказалась от их дочери.

— Сердечным приемом это не назовешь, — насмешливо пропел Бокларк.

Раф не слышал, как Саксон подошел к нему и остановился рядом.

— Так, может, ты возьмешь на себя труд восполнить некоторые пробелы в моей памяти? — попросил Раф, и как только произнес эти слова, тут же пожалел о них.

— Охотно, — хмыкнул Бокларк, — но это займет не один день. И прежде мне придется хорошенько подкрепиться.

— У меня времени много, я не спешу, — парировал Раф. Ему не понравился холодный блеск в глазах обступивших его мужчин.

Бокларк повернулся к своим приятелям:

— Мы должны поведать Рафу историю его жизни. Женщин мы, разумеется, исключим, так как у них вечно глаза на мокром месте. Я думаю, каждому из нас есть что сообщить ему, не так ли?

Раф окинул глазами джентльменов в разноцветных шелковых фраках, брезгливо отметив, что у них напомажены губы. Мужчины были в вечерних костюмах, стало быть, скорее всего вся эта компания находилась здесь с ночи. Никто из них не заезжал утром домой, чтобы сменить свой пышный наряд. По их воспаленным глазам можно было судить о количестве выпитого. Подобные загулы мало привлекали Рафа. После нескольких посещений «Цветущего лотоса» в Лондоне у него навсегда пропала охота к подобным видам досуга. Он хорошо усвоил, что любое попустительство своим слабостям не приносит ничего, кроме беды, и потому предпочитал сохранять ясную голову.

Непонятно, как он мог когда-то проводить ночи, развлекаясь в компании таких вот бездельников? Пока он размышлял, какой-то незнакомый человек с прыщавым лицом и узким подбородком подошел к нему.

— Видишь этот шрам над правой бровью? — произнес он скрипучим голосом. — Это ты оставил, Раф.

— Позволь, сначала я представлю тебе нас всех, — вмешался Бокларк. — Как я уже сказал, я — кузен леди Деруэнт, и подозреваю, что мне придется осушать ее слезы. Позже. — Он перешел на шепот: — Я подчеркиваю, леди Деруэнт предпочтет, чтобы это делал я. — Он дружески потрепал Рафа по плечу. — Твой приезд вызвал переполох в этой сонной деревушке. До нас дошли слухи, что…

— У меня нет намерения осложнять жизнь кому бы то ни было, — прервал его Раф и прикрыл глаза, собираясь с мыслями.

— Но ты это уже сделал, — напомнил ему Бокларк и махнул рукой в сторону мужчин на ступеньках: — Оливер Ярроу, которому ты оставил ножом зарубку на брови. А это Роберт Каннингем, мы зовем его Ромео. Вы были соперниками много лет назад, повздорили из-за какой-то служанки, то ли с кухни, то ли еще откуда-то.

Раф взглянул на оставшихся двух мужчин. Один из них, в серебристом костюме, был высок и худ. Другой, с длинными светлыми волосами, лицом напоминал ангела, но в его небесно-голубых глазах затаилась злоба.

— Криспин Пайпер, лорд Дьюранд, и Малколм Хейс, лорд Уитком, — представил их Бокларк. — Между собой мы называем их Кудряш и Купидон. Но имей в виду, Купидон, даром что похож на херувима, прекрасно управляется с ножом. Я не советую тебе вызывать его гнев, Раф.

Мужчины обступили его со всех сторон. У Рафа пробежал по спине холодок. Когда они придвинулись еще ближе, он почувствовал, что ему стало трудно дышать. В сгустившемся воздухе витала молчаливая угроза, ускользающее желание возмездия. Хотел бы он знать, в чем причина. Чем он им не угодил? Раф пытался хоть что-то вспомнить. Мысли обволакивали мозг, вызывая противную ноющую боль в висках.

— Ты отбил у меня возлюбленную, когда мы учились в Оксфорде, Раф, — напомнил Купидон, сцепив пухлые руки.