Пари в Эдеме - Ангелов Андрей. Страница 9

Помимо Козлова присутствовали ещё семь-восемь полицейских, из числа тех, что любят околачиваться в дежурной части, слушая сплетни и травя байки.

– Дзинь! – резко пиликнул дверной звонок. Как известно, отделы полиции закрываются на ночь изнутри, впрочем, зачастую и в светлое время суток. Как уверяет сама полиция, – двери запирают по причине тупого страха, но кого или чего боится наше доблестное всё – полиция не разглашает.

Лысый капитан глянул на монитор видеонаблюдения, глазам предстал лейтенант ППС, стоящий у входа в отдел и тупо жующий губами. Козлов нажал кнопку, входная дверь отдела отворилась, а он скомментил:

– Чёт патруль возвернулся.

В следующее мгновение в холл вбежали десяток приветливых ребят и Иваныч. Юных ППС-ников в наручниках – бросили в левый угол, под скамейки для посетителей. Справа находилось очень объёмное окно дежурки, диаметром три метра – не меньше. А прямо от входа – возвышалась до потолка преграда-стена из витой стали, отгораживающая собственно здание от холла. В этой «защитной стенке» – небольшая дверка, открываемая магнитным ключом или дежурным.

– Тра-та-та!.. – весело зазвучала автоматная очередь, «пули специального назначения» легко прошили бронестекло и объёмное окно дежурки основательно потрескалось, а местами осыпалось крупными осколками. Полиция не успела даже пёрднуть.

– Стекло ж пулестойкое! – только и удивился Козлов, залипнув на месте.

Часть приятных ребят разломали остатки стекла и попрыгали в дежурку через невысокую стойку, из которой и «росло» окно. Бойцы рассредоточились по тесной комнатке и стали избивать полицию. Кулаками и ногами, куда попало. Били сильно и жестоко, на поражение цели. Полиция попыталась оказать сопротивление, но не срослось, спустя минуту все стражи непорядка валялись на полу с разбитыми в хлам мордами.

– Бойцы, на зачистку! – Иваныч быстренько тыкнул по кнопке, магниты двери в «защитной стенке» щёлкнули. Спецназ проник в собственно здание ГРОВД и потёк вверх по лестнице на второй и третий этажи.

– Где наш полковник? – суровые пальцы Иваныча взяли дежурного капитана за горло. – У меня лицензия на отстрел непослушных мусоров! Ну.

– К-кто вы такие? – прохрипел Козлов. – Вашу мать, вы, сука, попутали… – Он сделал попытку оторвать от себя пальцы Иваныча. Тот резко сдавил горло так, что здоровяк закрутился на своём стуле, ревя от боли. Тогда Иваныч отступил на шаг и с короткого взмаха ударил капитана прикладом автомата в скулу.

– Мля! – прошептал здоровяк, закачавшись на стуле. Вторым ударом приклада Козлов был добит до потери сознания.

– Двое караулят мусоров, остальные на передовую!

Приветливые ребята попрыгали следом за товарищами, – помогать в зачистке отдела, оставив в дежурке двоих сторожевых волкодавов. И не зря – побитые полицейские пытались встать и звонить, но, получив переломы ног и ребёр – успокоились.

– Хей, – Иваныч закинул автомат за спину, вышел из дежурки через дверь и прямо перед собой увидел три «клетки». В средней камере усмехался Слава. Он стоял, держась за прутья решётки.

– Здравия желаю! – подмигнул полковник. – Вот… взяли по беспределу.

– Честь имею, командир! – добродушно оскалился Иваныч. – Хорошо тебя отделали.

– Не говори, – усмехнулся полковник, потирая синяки на лице.

Пока боевые товарищи разговаривали разговоры – спецназ навёл шороха на этажах. Всех попадающихся полицейских избивали в кровь. Целенаправленно и зло. Ломая о головы и о спины мебель, раскидывая, не глядя, всё, что стояло на пути к жертвам. Голыми руками и ногами! Ранним утром полиции в отделе немного и добычей стали пара оперов, дежурный следователь, пяток служивых в форме да полувзвод омоновцев. Итого около трёх десятков нелюдей были отметелены по полной программе, а их рабочие места превратились в руины.

Полицейский отпор не случился, елико армейские волкодавы его просто не заметили.

– Задача по вызволению командира из ментовского плена выполнена! – доложил позже Иваныч по инстанции.

Вся операция заняла минут десять, после приветливая команда погрузилась в «Урал» и отчалила прочь.

***

– Вот твой телефон, – просто сказала Лилит, отдавая несостоявшемуся любовнику его трубку.

– Тебе положена медаль, – с усмешкой ответил Городецкий, во взгляде – нежность. – Боевое задание выполнено на «отлично»!

– Да ладно тебе. Жаль, что ночью не сложилась страсть…

– Ещё не поздно, – полковник интимно подмигнул. – Я в форме.

– Нет, – отказалась Лилит. – У меня важная поездка. Я не могу её прервать. Да и… настрой как-то сбит.

Диалог произошёл в рощице, перед тем самым деревом, на верхушке коего росла романтическая звезда. Солнце поднялось над горизонтом, из красного превратившись в красно-жёлтое.

– Пока, может, увидимся, – Лилит поцеловала полковника в щёку и ушла прочь, к аллее.

– Номерок оставь, – попросил вслед ей Городецкий.

– У меня потусторонний роуминг, – усмехнулась дьявольская дочь, не сбавляя ход и не оборачиваясь. – Боюсь, не дозвонишься…

***

Через полчаса после происшествия – полиция объявила план «Перехват», но не нашли никого и ничего. «Урал» исчез вместе с парнями в камуфляже, наверняка заехал в ближайшую воинскую часть. Армия – это не мирные граждане, – произвол на неё не действует и «своих» она не сдаёт. Следователь, охраняемый спецотрядом «Рысь», попытался проникнуть на армейскую территорию, – но был послан в грубой циничной форме караульным начальником. А его постановление на обыск, подписанное прокурором, чуть не засунули ему же в задницу.

– «Рысь» – а ну-ка брысь, – предупредительно заявил начальник караула, снимая с плеча автомат, он небрежным жестом щёлкнул затвором. СОБР всё понял правильно и отступил, – впрочем, наступать и не планировал.

В общем, полиции ничего не осталось, как тупо погрызть свой ментовской бамбук. Вскоре местному прокурору последовал звонок из Москвы, и про инцидент больше не вспоминали.

10. Кладбище самоубийц

Утро расцвело. Маленький красный «Мерседес» еле-еле продвигался в дорожной пробке, растянувшейся на всю Балашиху. Первый затор на данном участке возник примерно тогда, когда был основан сам город. Никто не знает – почему так, но это так, постоянные водители трассы М-7 подтвердят.

За рулём сосредоточенно восседало Время, а рядом, на переднем сиденье – Ева. Третья путешественница отсыпалась сзади. Выехали шестьдесят минут назад, преодолённое расстояние – шестьдесят метров. Ева невозбранно скучала, зевая и поглядывая в окно.

– Как там, в Эдеме? – спросила она невзначай.

Вопрос был проигнорирован, Время нарочито смотрело вперёд, на дорогу.

– Папаши здоровы? – далее расспрашивала дочь Бога. – А Чудеса резвятся на лужайках?

Ответом было снова невежливое молчание. Но потом Время звонко сказало, вроде как болтая само с собой:

– Необходим объездной путь.

Оно резко крутануло руль, «Мерседес» объехал пару машинок, свернул на узкую улочку вправо, с неё – на другую влево… Ева озадаченно нахмурилась:

– Куда же вы?!

– Не я, а мы, – индифферентно среагировало Время.

Автомобиль ещё немного покрутился по окраине города, наконец, выскочил на просёлочную дорогу и помчался, поднимая клубы пыли и удаляясь от подмосковных многоэтажек.

– Мы едем от трассы! – беспокойно вскричала Ева. – Эй, чёрт возьми, Лили! – Она перегнулась и затормошила попутчицу.

– Чё такое? – поднялась с заднего сиденья брюнетка, поводя заспанными глазками.

– Это мошенник! – прозрела Ева, указывая на Время. – Он нифига не вестник из Эдема, а… работорговец или кто-то из сей оперы!

– Почему? – не понимала Лилит, не в силах оторваться от обнимашек с Морфеем.

– Да потому, что он завёз нас в чащобу! – истерично крикнула блондинка, суматошно озираясь в окна. Действительно, на каком-то этапе, цивилизация внезапно кончилась, и яркая машинка уже прыгала на лесных кочках.