48 законов власти и обольщения - Грин Роберт. Страница 21
Согласно верованиям древних греков, великие боги обладали способностью видеть грядущее. Они до мельчайших деталей знали обо всем, что должно было произойти. Люди, наоборот, рассматривались как жертвы рока, заложники настоящего времени и собственных эмоций, ибо они неспособны были предугадать, какие опасности их поджидают. Такие герои, как Одиссей, которые видели далее своего носа, умели просчитывать события и планировать будущее, по мнению многих, бросали вызов судьбе, но главное — походили на богов благодаря способности предвидеть будущее. Это сравнение и сейчас еще не потеряло своего значения — те из нас, кто обдумывает все заранее и терпеливо добивается осуществления планов, кажутся нам обладателями божественной власти.
Из-за того, что люди в абсолютном большинстве слишком порабощены текущим моментом и бывают не в состоянии обдумывать будущее, способность пренебречь долгожданным удовольствием или неожиданной опасностью воспринимается как сила. По сути, это власть, позволяющая преодолеть естественную человеческую тенденцию идти на поводу у происходящих событий. Необходимо научиться, отстраняясь, представлять себе более крупные события, проступающие за всем сиюминутным.
В 415 году до н.э. войско древних Афин атаковало Сиракузы; афиняне считали, что Сицилийский доход принесет им богатство, власть и славное завершение Пелопоннесской войны, длившейся долгих шесть лет. Они не задумывались об опасностях, которыми грозило вторжение на территорию, так удаленную от дома. Они не предусмотрели ни того, что сицилийцы на своей территории будут сражаться яростнее, и успешнее, ни того, что враги Афин объединятся против них, ни того, что война рассредоточится на много фронтов, истощая их военные ресурсы. Экспедиция на Сицилию окончилась полным провалом и привела к разрушению одной из величайших цивилизаций всех времен. Афиняне пришли к катастрофе, ведомые сердцем, а не разумом. Они предвкушали возможную славу, но не заметили опасность, поджидавшую впереди.
Кардинал де Рец писал: «Наиболее частая причина человеческих просчетов и ошибок в том, что они слишком пугаются опасности, существующей в настоящий момент, и недостаточно боятся той, что ждет в будущем». Если бы мы могли предвидеть отдаленные опасности и разглядеть, каковы они, — скольких ошибок мы бы избежали! Сколько замыслов и планов было бы мгновенно оборвано, если бы мы осознали, что, помогая избежать маленькой опасности, они ввергают нас в более серьезные. Власть — это во многом не то, что мы делаем, а то, чего мы не делаем, — поспешные и неумные действия, которые мы повторяем из раза в раз и которые в итоге доводят нас до беды. Обдумывайте все в деталях, прежде чем начинать действовать, не позволяйте расплывчатым планам подвергнуть вас неприятностям. Будет ли это иметь непредвиденные последствия? Появятся ли у вас новые враги? Будут ли еще кому-то выгодны результаты ваших трудов? Плохие концы встречаются намного чаще, чем хорошие, — не убаюкивайте себя ожиданием хеппи-энда. Если вы видите на несколько шагов вперед, планируете свои ходы до, самого конца, вас больше не будут терзать переживания или тяга к импровизации. Четкость видения избавит вас от тревоги и неопределенности — двух первопричин многих провалов. Научитесь видеть финал — и вы не испытаете разочарования.
Образ: Боги Олимпа. Взирая на людские дела с облаков, они видят наперед окончание всех великих грез и мечтаний, ведущих к трагедиям и несчастьям. Боги смеются над нашей неспособностью предвидеть, но особенно над тем, как мы обманываем сами себя.
Авторитетное мнение:
«Разве не много проще совсем не входить, чем войти, чтобы выйти? Словом, никоим образом не следует подражать тростнику, который поначалу выбрасывает прямой длинный стебель, но затем, как бы устав и выдохшись, начинает завязывать частые и плотные узелки, точно делает в этих местах передышки, свидетельствующие о том, что у него не осталось ни былого упорства, ни былой силы. Гораздо правильнее начинать спокойно и хладнокровно, сберегая свое дыхание и свой порыв для преодоления возможных препятствий и для завершения начатого. Приступив к нашим делам, мы на первых порах управляем ими и держим их в своей воле, но позднее, когда они уже сдвинуты с места, они управляют нами и тащат нас за собой, так что нам только и остается, что идти следом».
Мишель де Монтень (1533-1592)
«Тот, кто расспрашивает предсказателей судьбы о своем будущем, невольно поступается своей интуицией, внутренним предчувствием, говорящим о предстоящих событиях в тысячу раз точнее, чем любой гадальщик».
Уолтер Бенджамин (1892-1940)
ДВЕ ЛЯГУШКИ
Две лягушки жили в одном пруду. В летний зной пруд пересох; лягушки покинули его и решили вместе искать новое жилье. По дороге случилось им проходить мимо глубокого колодца, доверху наполненного водой. Глядя на колодец, одна лягушка сказала своей подруге: «Давай останемся здесь и обоснуемся в этом колодце, — он даст нам кров и пищу». Другая отвечала с сомнением: «Но представь, что из него уйдет вода, — сможем ли мы выбраться с такой глубины?»
Не делай ничего, не обдумав последствий.
Эзоп, VI век до н. э
Закон 30
Добиваясь успеха, не показывай усилий
Ваши действия должны казаться естественными и выполняемыми с легкостью. Весь труд и пот, вложенные в них, как и все хитрые трюки, следует скрыть. Действуйте без видимых усилий, так, словно могли бы сделать гораздо больше. Не поддавайтесь искушению похвастаться, как тяжело вы потрудились, — это только породит лишние вопросы. Никому не раскрывайте своих приемов, иначе их применят против вас.
Первые представления о мощи пришли к человечеству при столкновениях с силами природы — вспышка молнии в небе неожиданное наводнение, стремительность и свирепость дикого зверя. Эти силы не нуждались в раздумьях, не требовали планирования — их мощь проявлялась во внезапности появления, в гармоничности, во власти над жизнью и смертью. И в наши дни обладание силой именно такого типа кажется нам наиболее притягательным. С помощью науки и технологий мы воссоздаем стремительность и грозную мощь природы, но не в полной мере: наши машины шумят и ломаются, они требуют большого труда, который невозможно скрыть.
Даже самые искусные творения мастеров не в состоянии искоренить нашего восхищения перед тем, что движется бесшумно и без усилий. Власть, которую имеют над нами дети, заставляющие нас идти у них на поводу, объясняется обольстительным очарованием существ менее рефлексивных, более нежных и непосредственных, чем мы. Мы не можем вернуться в это состояние, но если нам удается имитировать подобную непринужденность, мы вызываем у окружающих некое первобытное благоговение, какое всегда пробуждала и пробуждает в человеке природа.
Один из первых европейских писателей, изложивших этот принцип, принадлежал к предельно неестественной среде, ко двору эпохи Возрождения. В своей «Книге придворного», опубликованной в 1528 году, Бальдассаре Кастильоне описывает чрезвычайно изощренные и составляющие целый кодекс манеры истинного придворного. И ко всему, объясняет Кастильоне, обхождение придворного должно отличать то, что он называет «spezzatura» — способность придавать трудному вид простого. Он настоятельно рекомендует придворному «овладеть искусством держаться в любых ситуациях с известной непринужденностью, скрывающей любую искусственность и сообщающей всему, что говорят или делают, простоту и естественность». Нас восхищает виртуозность мастеров, однако это восхищение возрастет многократно, если творения отличает изящество и легкость, — «в то время как… очевидность тяжких усилий и труда до седьмого пота полностью лишает привлекательности и обесценивает всё, какую бы ценность это ни имело».