48 законов власти и обольщения - Грин Роберт. Страница 60

Проблема заключается в том, что все эти образы и фантазии существуют только в наших мечтах или на киноэкране. На самом-то деле их недостаточно — мы тоскуем по настоящему, тому, что в отличие от бесконечных грез и мечтаний можно подержать в руках. Ваша задача как обольстителя — сделать фантазии осязаемыми, облечь их в плоть, наполнить жизнью или разработать сценарий, напоминающий мечты вашего объекта. Никто не силах противиться обаянию потаенной мечты, на глазах становящейся явью. Вначале вам придется подыскать себе объекты, у которых есть такие тайные и неосуществленные мечты или которые что-то подавляют в себе — это, как правило, и есть идеальные жертвы обольщения. Шаг за шагом вы будете возводить здание иллюзии, которую им предстоит увидеть, ощутить, переживая наяву собственные сны. Это настолько сильное потрясение, что люди утрачивают связь с реальностью, и ваша выдумка начинает казаться им самым вещественным и настоящим, что только есть в жизни. Ну, а стоит им потерять чувство реальности, они, «как жареные жаворонки» (так Стендаль говорил о женщинах — жертвах лорда Байрона), сами падают к вам в рот.

Большинство людей неверно понимают иллюзию. Всякому фокуснику известно, что вовсе не обязательно создавать ее из чего-то грандиозного и напыщенного; напротив, грандиозное и напыщенное может разрушить ее, привлекая слишком пристальное внимание к вам и вашим хитроумным замыслам. Вместо этого создайте иллюзию обыденности. Когда ваши жертвы почувствуют себя в безопасности — ибо в ординарности нет ничего угрожающего, — тогда у вас появляется пространство для маневра, и вы можете начинать кружить им головы. Оживляя фантазию, было бы грубейшей ошибкой считать, что она непременно должна быть невероятной, нереальной. Чрезмерная, неестественная театральность сделает фантазию занимательной, забавной, но едва ли обольстительной. Ваша цель, напротив, не искусственность, а сверхъестественность — нечто странное и в то же время привычное, вроде дежавю или воспоминаний детства — что-то слегка иррациональное и напоминающее сон. Сверхъестественное, смесь реального и нереального, обладает сильнейшей властью над нашим воображением. Фантазиям, которые вы претворяете в жизнь для своих объектов, не нужно быть эксцентричными или из ряда вон выходящими; напротив, они должны корнями уходить в реальность, лишь намеком указывая на нечто необычное, фантастическое или таинственное (например, разговор о судьбе, неумолимом роке). Вы туманно напоминаете людям какие-то их детские образы или, возможно, какой-то персонаж из книги или фильма.

Однажды вечером Полина Бонапарт, сестра Наполеона, давала бал. Когда бал окончился, в саду к ней подошел красивый немец в офицерском мундире и попросил помочь ему передать письмо императору. Полина пообещала, что постарается исполнить просьбу, а затем, с загадочным блеском в глазах, велела ему назавтра в тот же час прийти на то же место. Офицер явился, и его встретила молодая женщина, провела его в комнаты близ сада, а затем в великолепный салон, посреди которого стояла роскошная ванна. Спустя несколько минут через боковую дверь вошла другая молодая женщина, одетая в платье из тончайшей ткани. Это была Полина. Зазвонили колокольчики, появились горничные, они начали готовить ванну, подали офицеру шелковый халат, а затем скрылись. Впоследствии офицер говорил, что все это напоминало волшебную сказку и у него создалось впечатление, что Полине взбрело в голову изобразить этакую обольстительницу из античного мифа. Она была очень красива и к тому же обладала достаточной властью, чтобы заполучить любого мужчину, какого захочет, но ей было неинтересно просто затащить его в постель, ей хотелось придать всему вид романтического приключения, и она приглашала свой объект разделить с ней эту прихоть, эту фантазию.

Играть разные роли чертовски привлекательное занятие. Мы осознаем это еще в детстве, когда впервые испытываем радостный трепет от возможности как бы побывать в чужой шкуре, подражая взрослым или вымышленным персонажам. Мы вырастаем, и общество закрепляет за нами определенные социальные роли, но какая-то часть нашего «Я» тоскует по той игре, которая когда-то доставляла нам столько радости, по тем маскам, которые мы могли носить и менять. Нам по-прежнему хочется поиграть в эту игру, исполнить в этой жизни не одну, а несколько ролей. Потакайте этому желанию своих объектов, сперва давая им понять, что вы играете роль, а затем приглашая их принять участие в спектакле и разделить фантазию с вами. Чем больше все будет похоже на игру или выдумку, тем лучше.

Если в дело вовлечены эмоции, мы часто все воспринимаем в искаженном виде. Чувство любви словно заволакивает все вокруг туманом, окрашивая в тона, совпадающие с нашими желаниями. Чтобы заставить людей поверить в создаваемые вами иллюзии, потакайте тем чувствам, управлять которыми они не в силах. У всякого в жизни есть свои потери, разочарования, боль. Мысль о том, что в ваших силах вернуть утраченное, что ошибки можно исправить, чрезвычайно притягательна. Человеческий разум совершенно беспомощен перед иллюзией, особенно когда в дело включаются сильные желания, порождающие едва ли не галлюцинации. Мало кому под силу разоблачить долгожданную иллюзию, в которую так хочется верить.

Символ: Волшебная страна. У каждого человека есть страна его грез — настоящий рай, где все люди добры и благородны, где сбываются мечты, исполняются желания, где жизнь полна приключений и романтики. Устройте своим объектам путешествие в эти края, дайте им краем глаза увидеть сквозь горный туман их волшебную страну, и они безоглядно полюбят вас.

Вильям Шекспир, «Сон в летнюю ночь» Пер, Т. Щепкиной-Куперник

15.

Изолируй свою жертву

В изоляции человек слабеет. Постепенно изолируя жертву, вы добьетесь того, что она все легче будет поддаваться вашему влиянию. Изоляция может быть психологической: заполняя все поле зрения жертвы приятным и лестным вниманием, которое вы ей оказываете, вы вытесняете из ее мыслей все прочее. Она видит только вас и только о вас может думать. Изоляция может быть и физической: вы изымаете жертву из привычного окружения, отдаляете от друзей, семьи, дома. Дайте ей ощущение, что она находится на грани, в преддверии: покидает один мир и, оставляя прошлое позади, решительно вступает в другой. Изолированная подобным образом, жертва лишена поддержки извне, и ее гораздо легче ввести в заблуждение. Заманите обольщаемого на свою территорию, где для него нет ничего привычного.

Окружающие могут казаться нам сильными, способными управлять своей жизнью, но все это, как правило, только напускное. На самом деле люди куда более хрупки, чем вы полагаете. Им помогает казаться сильными своеобразная система страховочных ремней, которыми они буквально опутывают себя, — друзья, семья, повседневные рутинные обязанности, которые дают чувство целостности, безопасности и уверенности. Выбейте неожиданно почву у них из-под ног, оставьте их в одиночестве в незнакомом месте, где приметы их привычной жизни отсутствуют вовсе или неузнаваемо искажены, — и перед вами предстанут совсем другие личности, Сильного и уверенного человека трудно обольстить. Но даже сильных можно сделать беспомощными, если удастся изолировать их и выбить у них из-под ног привычную почву. Перекройте им общение с друзьями и родными своим постоянным присутствием, добейтесь отчуждения от мира, который они считают привычным для себя, увезите в незнакомые для них места. Пусть они поживут в вашей среде. Намеренно нарушайте привычный им ритм жизни, заставляйте делать то, чего они никогда не делали прежде. Они будут волноваться, но это только облегчит вашу задачу — запутать их, ввести в заблуждение. Все это следует преподносить в форме радостного, приятного переживания, и тогда в один прекрасный день ваши объекты проснутся с ощущением, что все привычное и уютное прежде теперь далеко и чуждо. Тогда в поисках опоры они бросятся к вам, подобно тому, как испуганный ребенок, плача, ищет маму, когда в комнате выключают свет. В обольщении, как и в военной кампании, изолированный объект слаб и уязвим.