Плоть и кости - Мэйберри Джонатан. Страница 13

14

Лайла читала следы на земле с такой же легкостью, как слова на странице книги. Ее проницательные глаза не упускали ни одной детали, и, оказавшись в чаще леса, она принялась систематизировать все метки и знаки, попадавшиеся ей на глаза. Следы Евы были хорошо различимы и шли с востока по извилистой тропинке.

Чтобы немного отдохнуть, Лайла перешла на шаг, разглядывая следы.

Лес оказался гораздо гуще, чем она ожидала. Девушка присела на корточки и зачерпнула горсть песчаной почвы, под которой оказался слой темной влажной земли. Она понюхала землю.

Здесь где-то явно была вода. Подземный ключ или какой-то другой источник влаги, питавший землю, кроме ветряных турбин. Ева говорила о каком-то ручье, и следы, похоже, вели из самой чащи леса. Это выглядело вполне логично. Люди предпочитали разбивать лагерь около воды. Особенно в таком климате.

Лайла опустилась на четвереньки и принялась внимательно разглядывать землю. В некоторых местах следов было очень много, и они выглядели по-разному. Несколько мужчин, пара женщин. Судя по расстоянию между шагами и походке, это следы совершенно точно принадлежали живым людям. Почти вся обувь, даже сделанная грубо, была в неплохом состоянии, и следы не имели ничего общего с неуклюжей поступью зомби.

Конечно, и следы живых мертвецов ей попадались. Они тоже были здесь повсюду.

Насторожившись, Лайла выпрямилась.

Пока что на другой стороне расщелины ей не попалось ни одного зомби, но следы не лгали.

Она обернулась назад, на дорогу, по которой пришла сюда, словно могла разглядеть маленькую Еву, сидевшую вместе с Никс и остальными. «Девочке крупно повезло, — подумала она, — что она сумела благополучно сбежать с родителями из лагеря и добраться туда, она где встретилась с Бенни». На ней не было укусов, ни одного намека на то, что зомби попытались причинить ей вред.

И это стало огромным облегчением для Лайлы, однако она ничего не рассказала Чонгу. Если бы Еву покусали…

Если бы она оказалась заражена, и ее пришлось бы упокоить…

Лайла не знала, смогла ли бы она это сделать.

Только не с малышкой, которая так сильно напоминала ей Энни.

Только не снова.

Она крепче стиснула копье и двинулась дальше.

Несколько минут спустя она снова остановилась и склонилась над новым скоплением следов. Это были не отпечатки человеческих следов и не отметины, оставленные шаркающими ступнями живых мертвецов. Нет, это были прямые рифленые линии, напоминающие следы колес.

Но… что это за колеса? Возможно, они принадлежали тележке или фургону, однако нигде не видно было следов того, кто тянул эту повозку.

Она смела в сторону лесной мусор и принялась внимательно изучать отпечатки. Они четко врезались в землю. Их оставило нечто довольно тяжелое, обладающее четырьмя колесами. Она подумала о множестве брошенных легковых машин и грузовиков, которые видела за эти годы, но эти следы явно им не соответствовали. По одной причине — колеса были слишком близко расположены друг к другу.

Это выглядело очень загадочно.

Лайла двинулась дальше.

Почва становилась все более влажной. Вскоре ветерок донес до нее запах воды, и через пару минут она услышала негромкое журчание ручья. Следы колес и людей шли именно оттуда.

А еще через пять минут Лайла вышла на берег узкого неглубокого ручья, который змеился с северо-востока на юг. Вода была чистой и прозрачной, по вкусу напоминавшей минеральную, что подтвердило ее предположение о том, что ручей брал истоки из подземной реки. Зачерпнув горстями воду, она напилась и наполнила флягу.

Несмотря на опасность появления зомби и странные следы, возникшие непонятно откуда, Лайла чувствовала себя абсолютно спокойно, полностью полагаясь на свои навыки и опыт и радуясь одиночеству. Она всегда радовалась любой возможности побыть наедине с собой. Именно в одиночестве она ощущала себя самой собой. Чувствовала свою силу. А ведь несколько месяцев подряд Лайла ощущала себя изгоем. Кроме тех случаев, когда уходила на разведку, оставив Никс, Бенни и Чонга, она редко бывала одна. И это ее раздражало.

Бенни и Никс частенько говорили что-то вроде: «как хорошо больше не быть одной» или «тебе никогда больше не придется быть одной».

С практической точки зрения Лайла отлично понимала, что они имели в виду. Они считали, что она нашла спасение от одиночества. В какой-то степени так оно и было.

Хотя по большей части привязанность к новым друзьям, необходимость защищать их и заботиться о них сильно сковывали ее. Она не хотела никого любить. Последним живым существом, которое она любила, была Энни.

Она знала, что была не похожа на обычных людей. Не похожа на Бенни, Никс или Чонга, хотя они и стали ее друзьями. Их жизненный опыт был для нее совершенно чуждым, точно так же, как ее жизнь казалась им чем-то чудным.

Во время событий Первой ночи Лайле было два года. Ее мать носила под сердцем Энни, и они в безумной спешке покидали Лос-Анджелес, когда восстали мертвые. Немногие оставшиеся в живых сумели отыскать безопасное жилище в сотнях километров от города, но вскоре их убежище осадили орды мертвецов. Никто из выживших не понял, что беременную женщину покусали зомби. В момент рождения Энни болезнь одолела ее, и она умерла, а несколько мгновений спустя превратилась в монстра.

Тогда Лайла впервые увидела, как упокаивают зомби, хотя ничего в этом процессе не напоминало о покое. Ее мать выла, словно дикий зверь, а выжившие вопили от ужаса, отбиваясь от нее всем, что попадалось под руку. Лайла тоже вопила. Она кричала так долго и так громко, что почти полностью потеряла голос и с тех пор могла говорить только тихим призрачным шепотом.

В течение нескольких следующих дней выжившие один за другим покидали убежище, чтобы попытаться отыскать помощь. Никто так и не вернулся. Последним был тихий маленький человечек по имени Джордж. Он остался и заботился о Лайле и Энни. Растил, обучал всему, что знал, заботился как о родных детях.

Пробираясь сквозь засохшие кусты, Лайла продолжала вспоминать о своей жизни с Джорджем и Энни. Они были ее миром. Но однажды во время одного из их путешествий в поисках нового дома Джордж встретился с группой вооруженных людей, которые утверждали, что состоят в группировке, ставившей целью избавления земель «Руин» от мертвых.

Это оказалось ложью.

Эти люди страшно избили Джорджа и похитили девочек, а затем отвезли в Геймленд и отправили в зомби-ямы. Там Лайлу и Энни заставили сражаться за жизнь против зомби, а жестокие и безнравственные мужчины и женщины делали ставки, кто же победит. Лайла изо всех сил пыталась вырваться из плена, и Молот Автограда и его головорезы частенько поколачивали ее. На ее теле до сих пор остались следы от их кулаков, ремней и хлыстов.

После гибели Энни Лайла пять лет провела в полном одиночестве, оставаясь в пещере, забитой оружием и книгами. До тех пор пока ее не нашли Бенни, Никс и Том и забрали с собой в Маунтинсайд.

Том рассказывал, что ему доводилось встречаться с Джорджем в «Руинах» и он даже помогал ему искать двух его потерянных девочек. А затем поползли слухи, что Джордж тронулся умом и совершил самоубийство. Том Имура считал, что это ложь, и не сомневался, что это Чарли и Молот убили его и обставили все как самоубийство. Хотя это уже не имело значения. Ведь Джордж был мертв.

Как и все те люди. Чарли. Молот.

И… Том.

От одного воспоминания о нем ее глаза обжигали слезы.

Том и остальные забрали Лайлу в свой город. Она поселилась у Чонгов, у которых был большой дом. Миссис Чонг взяла на себя ответственность научить Лайлу вести себя «как юная леди», включая все необходимые для этого странные ритуалы. Полное отсутствие у Лайлы чувства такта, уважения к старшим, скромности до глубины души потрясли семейство Чонгов. Но спустя время некоторые приличные манеры и поведение, когда-то усвоенные от Джорджа, снова вернулись к ней. Но весьма неохотно.

Много раз в течение этих месяцев Лайла ощущала, что заключение в доме и необходимость общаться с людьми — слишком непосильная задача для нее. Она чувствовала приступы клаустрофобии. Она испытывала страх, потому что каждый день ей приходилось постоянно сталкиваться с ситуациями, когда вещи, которые она говорила, и ее поступки были важны для других людей. Ее слова могли ранить человека, словно она нанесла ему удар. И это сбивало ее с толку. Много раз она собирала свои скудные пожитки — немного одежды и оружие — и готовилась ускользнуть из дома под покровом ночи.