Карманник и дьявол - Ангелов Андрей. Страница 36

Настоятель от боли потряс рукой. Посмотрел на раку, а затем на иноков. Побегал смущёнными глазками, потирая о рясу ушибленную кисть. Молвил несколько застенчиво:

– Итак, братия, откроем раку!

Игумен торжественно поднял крышку обеими руками. Взорам иноков предстала дохлая серая кошка. Все монахи, кроме двух, брезгливо зажали любопытные носы.

– Чччч-то это?.. – пролепетал Феофил, машинально теребя крест.

– Дохлая кошка, – изрёк Трифон.

– А может, кот, – не согласился Викентий.

Настоятель растерянно оглядел иноков, встретился взглядом с братом Антонием. Ясновидящий еретик пальцами показывал рога на своей голове, а на его лице ясно читалось: «Я же говорил про бесов, а вы мне не верили!».

Игумен задрал подбородок к куполу храма, вперил мятущийся взор в изображение Спасителя, простёр вверх недоумённые руки:

– Господиии, а где же мощи преподобного Алексия!?..

44. В морге

В секционной морга было тихо. Один из недавно привезенных трупов, накрытый белой простынёй, пошевелил ногой с привязанной к большому пальцу биркой. Затем откинул простыню и медленно сел на блестящем столе. Трупом оказалась блонда Элиса. Она испуганно оглядела своё голое тело, обратила внимание на глубокую царапину в боку, от пули Конфуза… а после осмотрелась кругом:

– Где я? – при звуке голоса зажёгся свет. То ли чудо, то ли местное электричество было оборудовано датчиками на звук.

Кругом стояло с десяток прозекторских столов, накрытых простынями. Сладко пахло органикой, в отличие от Элисы все другие покойники в секционке были настоящими.

Холодильник был переполнен в силу того, что намедни в Новосиб поднялись адские силы, и руководство морга приняло решение часть трупов оставить на ночь в секционной (помещение для вскрытий), не по подсобкам же их распихивать.

– Кому там, мля, не лежится!? – в комнату ввалился здоровенный косматый мужик, с густыми бровями и в серой форменной куртке. Уставился в изумлении на Элису.

– Здрасьте, – приветливо кивнула блонда. Насколько можно приветливо кивать при таких обстоятельствах. – Скажите, пожалуйста, где я? Неужели в морге?

Мужик проворчал что-то под нос и моментально выпрыгнул прочь.

Спасение покойников – дело рук самих покойников. Если, конечно, тебя ещё не закопали. Элиса соскочила на пол, обмотала нежные плечи простыней, и шагнула к выходу.

В секционную ворвался тот самый косматый мужик с бейсбольной битой в руках.

– Опять жмурик ожил, мать вашу! – яростно зарычал он. – Почему вы всегда воскресаете в моё дежурство!?

Сторож вскинул биту кверху, и основательно потопал к девушке.

– Ээей! – Элиска предупреждающе выставила перед собой руки. – Я не жмурик, я живая! Правда-правда! У меня просто была временная остановка сердца! Такое уже случалось десять лет назад!

– Все так говорят! – мрачно изрёк мужик, отводя биту для удара.

Элисе удалось увернуться, бита ударила пустоту.

– Ты спятил, дурак!? Я не труп!

– Покойники не должны ходить! – не верил служка. – Им положено лежать!

Сторож прытко скакнул за воскресшей красавицей. Блонда вновь увернулась, забежала за соседний стол, неловко зацепив на нём простыню. Бита вновь ударила воздух. Простыня с трупа сползла, Элиса боковым зрением увидела спокойное бледное дядино лицо.

– Дядя Соломон! – блонда сразу забыла про упёртого служку, склоняясь над мертвецом и вглядываясь в знакомые черты. На дядином лбу темнела большая шишка.

Космач в третий раз подпрыгнул к несговорчивой покойнице, и в третий раз занёс биту… но остановился. Размыслил удивлённо:

– Ты плачешь!? Первый раз вижу плачущий труп… – он опустил биту. – Ты, верно, взаправду жива-ая!

Элиса тихо плакала, слезинки скользили по её щекам, и капали на равнодушное лицо самого близкого и дорогого ей человека.

45. Контора Господа

Сидоркин и его гид уже примерно шесть часов мчались в космическом вакууме. Как оказалось, скорость полёта регулировалась, но только самим архангелом. А Гавриил никуда не спешил, не позволяя спешить и подопечной душе. Кроме того, гид обиделся на подопечного, и приближаться к себе тоже не позволял. Так они и летели: архангел впереди, а чуть поодаль, за ним, дрожащая от космического холода, покрытая сосульками, обхватившая себя крест-накрест руками, грешная Санькина душа.

– Лла-ды, Гав-вррила… Иввановввич, – наконец, крикнул Сидоркин в сухую белую спину, стуча зубами, – ты не обиж-жайся, м-мать твою, ну пож-жалуйста! Скажжи, скоро ль, а? Я застыллл, как негр в Сибб-би-ири!

Проводник на удивление отбросил обидки, и развернулся лицом к душе, величаво вытянул руку с посохом:

– Мы почти на месте.

Экс-карманник пристально вгляделся вперёд, вдалеке виднелось большое белое облако.

– Греет, чёрт возьмми! – от радости Сидоркин почти перестал заикаться.

Ещё какое-то время Гавриил и душа летели молча. Белое облако приближалось. Сидоркин нырнул в туман, и… та же неведомая сила (которая и возносила) потянула его вниз… через минуту он опустился на твёрдую поверхность… разжал и опустил руки от груди, разогнул спинку. Колыхать Саню перестало, что не могло не радовать… Было тепло, воришка стал быстренько оттаивать, сосульки падали с ушей и носа.

– Супер! – как только душа почувствовала себя увереннее, она (или он?) начала осматриваться.

Сидоркин находился в выложенном каменными плитами дворе замка. Двор опоясывала стена из чёрного материала. Невдалеке, примостилась вполне современная телефонная вышка.

– Фиу, ничё так, – Сидоркин задрал голову вверх. Там зияла белая пустота. Просто пустота, из коей и вылетел воришка.

В памяти, второй раз за последние два дня, всплыли школьные воспоминания о замках из учебника истории за седьмой класс… Кто в них жил? Рыцари?.. Короли?.. Великаны?.. Интерес на лице Сидоркина вдруг сменился недоумением, а затем и испугом.

– Кажись, эту местность я уже видел… – в страхе пробормотал Санёк. – Куда меня доставил грёбаный архангел!? А может, он вовсе не архангел, а прикидывался, чёрт возьми!? – Карманник настороженно зыркал глазками. – Ээй, Гаврила! Ты где, блин?

Если архангел исчезает, то он обязательно находится. Как правило на том же самом месте, где и был потерян. И не потому что он неубиваемый и несгибаемый, а он просто никому не нужен. Хоть даром, хоть на хрен.

– Ты где, мать твою?! – твердила душа.

Сверху лёгкий бриз донёс слабое кряхтенье. Только сейчас Сидоркин заметил пальму, которая вытянулась вверх прямо из каменных плит, в десятке метров перед ним. Саня задрал беспутную голову. Зацепившись усами за пальмовые листья, висел архангел Гавриил. Он дрыгал ногами и отчаянно работал руками, пытаясь освободиться.

– Гляди-ка, он опять застрял на пальме Иисуса, – произнёс позади чей-то мягкий, вкрадчивый голос.

Карманник обернулся, открыл охреневший рот:

– А!? – против воли вытаращил глаза, в целом, уже привыкшие к потусторонним элементам. Но тут, мля…

Перед душой стоял лев, высотой не менее двух третей роста Сани, и злорадно смотрел на пальму. Зверь опустил снисходительный взгляд на грешника и открыл фееричную пасть:

– Ну, чего выставился? Спасай своего архангела! И на меня так не гляди, мать твою… Если ты такой тупой, то поясняю, что львы не умеют лазить по деревьям!

Зубки у Лёвы были мелкие, ровные, без зубного камня и налёта, переливающиеся дорогим виниром, – как будто он только вышел от дантиста.

– Короче, спасти я архангела не могу, и не буду, – закончил лев. Он нарочито усмехнулся, широко открыв «голливудскую» пасть, махнул хвостом и побежал прочь.

– Вот, блин… вот это блин… – Сидоркин проводил зверюгу изумлённым морганием не только глаз, но и тела, – чисто потусторонний признак, который (однако) даже в ином мире не характерен. Если по-земному, то Саня охренел.

Один сплошной хрен, но не мы такие, а таково посмертное существование, видимо… как и досмертное, впрочем.